Майя

24 декабря 2016 года умер Ричард Адамс, английский писатель. Я узнал об этом только следующей весной, случайно наткнувшись на короткую заметку на сайте «Известий». Для меня это оказалась очень грустная новость. Я был «знаком» с Адамсом с 1991 года, когда в перерыве между семестрами на первом курсе взял в библиотеке небесного цвета книгу со слегка эротической картинкой на обложке. Именно картинка сначала и привлекла моё внимание. Как выяснилось, сделанный выбор определил мою дальнейшую судьбу.

Я тогда ещё не говорил на английском языке в буквальном значении глагола «говорить». Я прочитал «Майю» (а это была «Майя»), поняв лишь общую сюжетную канву и уловив волшебную атмосферу произведения. Но эта книга заложила критически важную основу моего словарного запаса. Великолепный, несравненный английский язык Ричарда Адамса позволил мне впитать часть его света, усвоить его, как усваивают свет растения. И в дальнейшем изучении английского языка Ричард Адамс будто бы поддерживал меня и помогал мне.

Написана «Майя» замечательным, в моём понимании, образом, то есть со сложными, долгими предложениями, широчайшим вокабуляром, и представляет восхитительную смесь туго закрученного сюжета с авторскими рассуждениями на различные темы и красивым описаниями. В романе речь идёт о любви, предательстве и дружбе, войне и отваге, низости и благородстве, а также о том, что величие человеческого духа вызывает восхищение большее, чем внешний облик. Фоном является вымышленная Бекланская империя, напоминающая древние ближневосточные государства, только климат помягче, да воды побольше.

Любовь у Адамса – явление многогранное. Она горит для Майи и свечою в тёмном подвале, и яркой кометой в небе, сопровождая героиню на всём её опасном пути. Любовь заставляет перебарывать страх, встречать опасности лицом, любовь заставляет жертвовать, стоически принимать страдания. Любовь учит прощать. Она является мотором романа, и это мощнейший мотор, а иначе как бы сдвинул он с места и разогнал до высокой скорости огромную, более чем тысячестраничную махину? И любовь, конечно, побеждает ненависть.

Отмечу, что книга написана до того, как современный век наложил огромное количество ограничений на западных писателей. При разгуле толерантности, наблюдаемом нами сегодня, она никогда не была бы опубликована. Или автор вместе с издательством за неё были бы прокляты и растоптаны как медиа, так и публикой.

В 2013 году восхищение Ричардом Адамсом и потребность, почти болезненная, сделать что-то для спокойствия собственной души заставили меня за 8 месяцев и один день перевести «Майю» на русский язык. Это был тяжёлый труд, иногда изматывающий, иногда мучающий невозможностью достойно переломить авторский текст в перевод, но, в то же время, бесконечно радостный.

Я испытывал физическое наслаждение, работая с языком романа. «Майя» в моём переводе насчитывает 2 млн 600 тыс. знаков. Это много, очень много, но я помню каждый эпизод, любую из сцен. Разве что некоторые из них запомнились ярче, благодаря ключевому значению для произведения в целом. Я переводил книгу, сидя на круглой синей табуретке перед домашним компьютером, переводил в терминалах аэропортов, переводил в 4 утра на Подзаплотовском участке хакасского государственного заповедника, пока супруга пряталась в скрадке, чтобы сфотографировать брачные танцы тетеревов. Я, как в одной песне, переводил роман пьяный и голый, скорчившись на постели в гостиничном номере на какой-то 100500-й Парковой улице в Москве, я переводил её даже на работе, пусть и в нерабочее время. Поставив последнюю точку, я захотел то ли заплакать, то ли засмеяться, то ли напиться в хламину. Мне было необходимо найти выход бушующей внутри меня эмоции.

Мой перевод прочитан только двумя людьми. Я вышел на литагента автора, получил разрешение на поиск русского издателя и даже начал писать синопсис. Однако написать синопсис для меня оказалось задачей труднее самого перевода. А потом я увидел, что книга уже вышла в переводе другого специалиста. Что же, мне было немного больно, но, во-первых, сам виноват, а, во-вторых, может быть, другой перевод гораздо сильнее моего. Хотя заставить себя прочесть его я не смог.

Ещё до начала работы я, зная концовку романа, думал: ну, зачем мистер Адамс даровал героине покой и простое домашнее счастье? Это означает конец, отсутствие продолжения, а мне хотелось ещё. Но потом я понял, насколько Ричард Адамс был прав. Всего должно быть в меру. Писатель не может быть конвейером. Библиография Адамса не очень длинна, но это библиография Мастера.

Ричард Адамс умер. Тем не менее, пробуждённые им к жизни миры пережили создателя и по-прежнему ждут гостей. Будем счастливы этим.

#жанромания (7. Любовный роман)