Цитаты из книги Машенька

Он ощутил какую-то волнующую гордость, при воспоминании о том, что Машенька отдала ему, а не мужу, свое глубокое, неповторимое благоухание.

Россию надо любить. Без нашей эмигрантской любви России - крышка. Там ее никто не любит.

Он ощутил какую-то волнующую гордость, при воспоминании о том, что Машенька отдала ему, а не мужу, свое глубокое, неповторимое благоухание.

“Ганин через его руку взглянул на паспорт <...>. Снимок, точно, был замечательный: изумленное распухшее лицо плавало в серой мути.

Страшно, - ох, страшно, - что, когда нам снится Россия, мы видим не ее прелесть, которую помним наяву, а что-то чудовищное.

...с тем щемящим чувством одиночества, которое всегда овладевает нами, когда человек, нам дорогой, предается мечте, в которой нам нет места.

...как известно, память воскрешает все, кроме запахов, и зато ничто так полно не воскрешает прошлого, как запах, когда-то связанный с ним.

А сил не было потому, что не было у него определенного желанья, и мученье было именно в том, что он тщетно искал желанья.

...он пробовал читать, но то, что было в книге, показалось ему таким чужим и неуместным, что он бросил ее посредине придаточного предложения. На него нашло то, что он называл "рассеянье воли". Он сидел не шевелясь перед столом и не мог решить, что ему делать: переменить ли положение тела, встать ли, чтобы пойти вымыть руки, отворить ли окно, за которым пасмурный день уже переходил в сумерки...

Этот день его, как и предыдущие, прошел вяло, в какой-то безвкусной праздности, лишенной мечтательной надежды, которая делает праздность прелестной. Бездействие теперь его тяготило, а дела не было.