Рецензия на книгу Франкенштейн, или Современный Прометей от AnnaOpredelenno

Рецензия на эту книгу у меня получилась очень длинной и неоднозначной, потому вначале приведу краткое содержание. Задумка хорошая, исполнение сильно хромает. Описания плохие, герои картонно-шаблонные, философские идеи не раскрыты, научности у фантастики не получилось. Делать скидку на возраст, пол автора и написание одним днем (что неправда) не имею никакого желания, считаю книгу недоработанной. Она, конечно, далека от вершин литературного позора, но и гениальным произведением признать я ее никак не могу. Все.
Имеющие мужество прочитать длиннющий текст могут переходить к рецензии.

Чуть ли не самое распространенное развенчание книжных мифов, которое мне встречалось, связано с этой книгой. Каждый второй, ощущающий себя причастным к познанию мировой литературы, спешит сообщить, что Франкенштейн – это фамилия создателя чудища, а не сам демон. А уж, что книга о рукотворном демоне, знают уж точно все (кто про нее слышал).

Еще одна деталь, которую любят посмаковать в связке с этой книгой, это что автором является девятнадцатилетняя девочка, и написала она книгу на спор за одну ночь. После этого, как правило, люди испытывают благоговение и восхищение, и книгу возносят до небес. Как всегда в таких случаях и бывает, все так, да не так. Девочке хоть и было девятнадцать, но она уже была надежно замужем, предварительно, кстати, покуролесив и отбив чужого мужа. То есть в отсутствии опыта общения с мужчинами, да и просто с разными людьми, ее заподозрить нельзя. И кстати, поскольку происходила девочка из семьи писателей, про данное ремесло у нее также представление очень даже имелось. А еще – это не первый ее литературный опыт. Ну и про одну ночь тоже враки. Одной ночью они спорили, другой ночью она созерцала кошмары, навеянные, кстати, предварительными разговорами в гостиной (как раз о рукотворной жизни, так что и идею ей подкинули), а уж потоооом она что-то написала.

Как-то обидно, я считаю, когда делают скидку на пол, оценивая результат умственного труда. Скидка на возраст, кстати, тоже часто сомнительна, так как молодой ум жив и пытлив, а дети ну просто по законам эволюции должны быть умнее родителей. И я скидок никаких делать не хочу. А без скидок мне книга показалась крайне слабой.

По пунктам.

1. О замысле.

Что хотела сказать Мэри Шелли? У меня есть три варианта: просто рассказать страшилку (как и было задумано спором), порешать какие-то философские вопросы, написать научно-фантастическое произведение. Я не увидела реализации ни одного из этих замыслов. Для страшилки – не страшно. Вообще, описательная мощь книги слаба, но об этом чуть позже. Для решения, да и даже для обсуждения философских вопросов книга очень поверхностна. Вопросы и не ставятся толком, о чем-то можно догадаться, что-то нафантазировать, но что закладывалось? Уж о развитии этих вопросов, об умственном эксперименте и речи нет. От научной фантастики в книге, простите, нет вообще ничего. Логика, достоверность, детальность, продуманность – все не получилось. Об этом также позже. В сухом остатке по данному пункту – ни для одного из трех замыслов, которые мне удалось заподозрить в этой книге, мне не удалось обнаружить достойной реализации.

2. О реализации, фактуре, героях.

Для донесения до читателя своего замысла автор может пугать, волновать, удивлять красотой, наводить на мысль, да разжевывать эту мысль, в конце концов. И в его распоряжении есть такие инструменты, как сюжет, описания, диалоги и эмоции, характеры героев.

С сюжетом все вполне приемлемо. Даже и свежо, наверное, было. Правда, с Прометеем я решительно не согласна, уж лучше бы была аллюзия на создателей Голема. Хотя бы потому, что у Прометея вышло не то, чтобы плохо. А рукотворен и страшен был как раз тот глиняный товарищ. Но, тем не менее – и сама идея, и сюжет – вполне годятся. Костяк, так сказать, прочен. Вполне возможно, что именно он и родился за ту пресловутую одну ночь под воздействием вдохновения. Но, как гласит избитое изречение, в гениальном творении вдохновения на один процент, а остальные девяносто девять – это упорная работа. И будто бы с упорной работой у милой юной Мэри не сложилось. Потому что все остальные составляющие слабы.

Описания – это страшная посредственность. Они не визуализируются вообще, составлены из совершенно одинаковых предложений и выспренних фраз, да еще и с перекосом: одна и та же лужайка описана кучу раз и многословно, а, скажем, суровое море, в котором мотался Франкенштейн в какой-то момент – кой-как двумя словами. А вот для донесения до читателя эмоций - его ужаса и отчаяния – пригодилось бы как раз второе. Сразу вспомнился многословный Гюго, у которого и почувствуешь, и понюхаешь, и попробуешь и замерзнешь, и захлебнешься там вместе с героем, так, что спасать придется.

Диалоги и эмоции шаблонные. Все говорят абсолютно одинаковыми фразами, никакой личностной окраски. Прочитай случайный диалог – и не угадаешь, кто с кем. Даже демон – и тот был неотличим, скажем, от рамочного героя (автора письма сестре, который повстречал Франкенштейна и записал его историю; кстати, не очень ясно, на кой была нужна эта многослойная рамка). Передача эмоций в этой книге производится как в азбуке: С-страх, Л-любовь. То есть, тупо называли. Причем, вкладывая это еще и в уста героев. Что-то вроде «не было человека несчастнее меня», «никто не испытывал ужас сильнее моего» и прочего. Гм-гм. Топорно, нет?

С героями отдельная песня. Предполагаю, что Мэри решилась писать от лица мужчины, дабы развязать ему руки (что первому, рамочному, что Франкенштейну, хотя про первого, как я уже сказала, вообще не ясно, зачем он). Все же, дамы в ее время были не так вольны в занятиях и произведениях. Но абсолютно однотипные мысли всех героев больше тянут на стенания кузины-жены Франкенштейна. И совсем не похожи на мужчин-путешественников, мужчин-исследователей, да вообще на мужчин. Я просто не могу разглядеть за ними ничего мужского. Люди, конечно, разные (чего в этой книге не видно), но, однако же, мужчины психологически более склонны к деятельности, нежели к эмоциональности. То есть, первой реакцией на гнев скорее будет удар кулаком по столу, а не длинная тирада в ночь. А там все как один выглядели кисейными барышнями, которые даже и корсет сами не затянут, зато, начитавшись романов, театрально возводят очи горе и говорят-говорят-говорят.

Ну и особо хочу проехаться по Франкенштейну. Что там рамочный герой говорит? Никогда он не встречал человека лучше, или что-то в таком духе. Простите? Этот слабохарактерный засранец? Сначала товарищ не включил голову и пошел на поводу у своих амбиций и что-то там понаделал. Вышел демон. Что, кстати, тоже под вопросом, сразу ли вышел демон. Что Франкенштейн делает дальше? Валится в обморок, а затем только и делает, что скулит про раскаяние. То есть, оторвать мягкое место от постели и пойти исправлять нанесенный вред – это нет, так не делают «лучшие люди»? На самом деле, он просто перепугался, как заяц, да и думать забыл про свое создание. Возьмем женщину: родила орущий кабачок, испугалась и выкинула в лес. Нормально? Вот Франкенштейн сделал так. Потом он выясняет, что «кабачок» выжил, стал, почему-то, «плохим» (Задуматься, почему? Да зачем?), и начинает словоохотливо и бездеятельно раскаиваться. В этот момент он прекрасно осознает, что его родственники под ударом. Зато, внезапно через некоторое время, получив прямую угрозу «он об этом не подумал». Нет, серьезно? Может, дело в опии, который он принялся принимать в терапевтических целях? Этот слюнтяй – все еще лучший из людей? А когда всему трындец, он, наконец, подхватывается и начинает за своим созданием бегать с пистолетом. Если уж вся сила интеллекта ушла на «роды», а на понимание и развитие своего создания у Франкенштейна ее не осталось, и раз уж он твердо решил «избавить мир от демона» - начинал бы бегать сразу, геройски спасать мир. Но нет, реально его могло поднять на дело только эгоистичное чувство мести. Очень сомнительный герой. От его самолюбования подташнивает. А стройный хор восхищения Франкенштейном вызывает недоумение: то есть, Мэри искренне считает получившегося у нее персонажа душкой?

По демону проезжаться не буду, потому что попросту не хватает данных. Его «становление» вообще покрыто мраком. С мотивами как-то тоже не ясно, но надо ли говорить, что это существо «возможностями значительно превосходящее человека», крайне противоречиво? Или уж превосходил бы чисто физически тогда (но как он изъясняется, после недолгого времени подслушивания людских разговоров! Как рассуждает о собственной отверженности!), или слепил бы себе подругу сам, раз ему приспичило. Поехали дальше, и так подзадержались.

3. О философских вопросах.

Мне приходили в голову разные мысли во время прочтения, но думаю, что добрая половина вызвала бы сильное удивление у автора (о, я и правда там об этом? Как неожиданно приятно).
На поверхности в пошлой наготе лежит осуждение присвоения человеком божественного промысла. Нет рукотворной жизни, получится демон. Опять, как и с эмоциями. Мысль не раскрывается, она констатируется. Потому что нет никаких внятных объяснений тому, почему, собственно, у Франкенштейна так нехорошо с этим беднягой вышло.

Следующая мысль, которая меня посетила, была о том, что этот демон мог быть символом Инь и Ян. Символом всего хорошего и светлого в человеке остался Франкенштейн (хотя я с этим не могу согласиться), а все темное воплотилось в демона. Ну, тут можно продолжить о том, что если эти два составляющих растащить, получается плохо: темное бузит, светлое страдает. Целостность и гармония – наше все.

Далее тянет порассуждать об ответственности создателя за свое творение. Ответственности родителя за ребенка. Детских комплексах, наконец. У демона, может, травма неприятия, а вы хотите, чтобы он «вырос» благополучным и добрым. Тут я, кстати, демону слега сочувствую. Это как папаша-алкаш, возмущенный тем, что сын уголовником вырос. Его брошенный и покинутый на голодную и холодную смерть сын. Типа – ну да, пил, но не я ж за еду не грабил, потому я хороший, а ты, сына, непонятно, в кого такой плохой. Тут, кстати, есть очень интересная тема на подумать, чисто психологическая. Ведь тема детских травм сейчас очень популярна. И вот сидит дядя лет тридцать, ничего не делает и обвиняет родителей в плохом воспитании. И вроде бы не поспоришь, но и вроде бы дядя уже не мальчик. Где кончается ответственность одно и начинается ответственность другого? С приобретением дееспособности (про совершеннолетие не говорю, демон же полноразмерным «родился»)? Но откуда у него вот так, по щелчку, возьмутся все нужные добродетельному человеку качества, если их в нем никто не развивал? Интересно, но на самом деле в книге об этом ничего нет, это у меня мысли поскакали.

Можно продолжить мыть песок в надежде добыть золото. Например, можно откопать проблему выбора между реальным благополучием близких и мифическим благополучием мира. Или проблему убийства во благо. Или проблему жертв во имя науки и прогресса. Или об отвержении непохожих и гонения за внешность. Если очень постараться, кое-что намыть можно. Но, честно говоря, я считаю, ничего из этого не раскрыто, вряд ли было замыслом автора, и вообще – скорее это, скажем, галлюцинации от упорного рассматривания через лупу произведения, в котором надо отыскать гениальность. У меня в этот момент случилось нормальное такое дежавю тщетных поисков смысла в школьных сочинениях на высосанные из пальца темы. Повторюсь, автор был бы нимало удивлен, узнав, что следующие поколения находят у него в произведениях под угрозой двойки по литературе.

4. И последнее. О научной фантастике.

Ее тут нет. Все, что может быть связано с наукой, оставили за кадром. Франкенштейн что-то абстрактное поизучал – и вуаля. Ни намека о том, что было взято за основу, что натолкнуло на мысль, как это сделать и так далее. Пусть с фантастическими дополнениями, но работа должна была быть как-то описана. Научная фантастика – именно в этом. А возникновение из воздуха волшебного существа – это фэнтези. И то, у хорошего фэнтези должен быть логических хребет. Тут все очень плохо с ним. Развитие демона происходит какими-то скачками, непонятно, как и почему. Не понятны толком его исходные возможности и то, откуда они взялись. Кстати, об исходном. Этот как огромный демон влез в шмотки, что он стащил у Франкенштейна? И зачем он вообще их стащил в первую же ночь, будучи в полной несознанке? Дальше. Пусть он научился говорить, подслушивая, и читать, подсматривая. Ну, гений. Но откуда прекраснодушные рассуждения о добрых намерениях и отверженности? Даже если это все было лукавство (чему противоречит финал), откуда он этих техник понабрался-то? И с этими его злыми кознями тоже неясно. Прямо обратка той силы, что вечно хочет зла и совершает благо. А последний гвоздь в крышку гроба научности в книге забили совершенно недостоверные описания арктического морского путешествия. Они, правда, в начале книги, но все равно представляются мне вишенкой на торте под названием «Не знаешь - не пиши». Они вообще там были лишними! Эта рамка с путешественником-любителем эпистолярного жанра была абсолютно ни к чему. А в ней еще и ошибок понаделали. Представления у девушки об этом как о морской прогулке в некомфортную погоду, в самом деле…

В общем, все. За идею и относительную новизну жанра и темы пусть будет шесть баллов. А повод поразмыслить на всякие сложные и философские темы можно при желании и в бульварной газете найти. Нет глубины у этой книги, нету.