Рецензия на книгу Синий город на Садовой от lanalana
#самсебедекан (ф-т изобразительных искусств)
Крапивина читать легко и приятно. Он настолько предсказуем, что можно не ждать неожиданностей. Его книги как пазлы (поздние особенно), состоящин из множества одинаковых деталей. Только складываются они в разные картины. В каждой есть мальчишки, тощие с худыми коленками, взъерошенными волосами, вздёрнутыми носами и веснушками. Они одеты в маечки и трусики (почему не в шорты?), на ногах у них сандалетки. Они носятся на велосипедах по узким улочкам провинциального городка, умеют мечтать и дружить несмотря ни на что. Иногда в их компании появляется девочка, такая же тонкая и трепетная, настоящий товарищ. Ребята всегда заняты серьёзным делом и готовы отстаивать справедливость даже если борьба за правду может повредить им самим.
Синий город был изображён на вазе, стоявшей в окне дома. Федька старался каждый день проезжать мимо него на велосипеде. А после город снился по ночам, неведомый, волшебный. Снился он и его друзьям — Борьке, Нилу и Оле. Синий город — выдуманный мир, созданный друзьями. Мир, где всё хорошо, нет зла и боли и все жители счастливы. А в мире реальном грядут большие перемены. Всё хорошее уступает место плохому, рыночные отношения врываются в жизнь, черствее становятся люди. Видно, что сильно задела Крапивина перестройка. Все свои совсем не детские мысли о ней вложил он в «Синий город». И перегнул палку. Всё у него чёрно-белое. Есть либо хорошие и правильные, либо плохие. Взрослые, все как на подбор, детей не любят, не понимают, да просто и не хотят понять.
А дети снимают фильм о родном городе, борются с чиновниками и милиционерами, в один миг ставшими настолько жестокими, что без колебаний избивают и бросают в камеру двенадцатилетнего мальчишку. Сама ситуация с борьбой за справедливость показалась надуманной, нереалистично и слишком пафосной. А вот описание дружбы, увлечения киносъёмкой и фантазий о Синем городе мне понравилось, вызвало чувство сентиментальности, захотелось вернуться назад, в детство, пусть и в начало девяностых.
