Рецензия на книгу Поправки от AnnaOpredelenno
#свояигра
43. Семейные саги за 50
Что такое – семья? Мама-папа-дети. Довольно простая схема. Вроде бы. Вот она мама – поддерживает дом, воспитывает детей. Вот он папа – зарабатывает деньги и принимает ответственные решения. Вот они дети – учатся, слушаются, стараются радовать маму и оправдывать ожидания папы. Но это картинка из детского букваря. Когда сталкиваются (раз)личные ожидания реальных людей, когда конфликтуют характеры, когда дети вырастают и не желают отыгрывать родительский сценарий, когда родители стареют и слабеют – в эту простую схему приходится вносить многочисленные поправки.
«Поправки» - книга об обычной американской семье. Она, вроде бы, охватывает довольно небольшой отрезок времени, но на самом деле за счет многочисленных флешбеков помаленьку, по кусочкам личности всех членов семьи раскрываются если не полностью, то почти.
Мама и папа – хорошо помнят американскую депрессию тридцатых годов. Папа – Альберт, Ал – не совсем рядовой служащий железнодорожной компании, на досуге занимающийся исследованиями в личной подвальной лаборатории и изводящий всех, начиная с себя, принципиальностью и строгостью нравов. Его невысказанный девиз: жизнь – это борьба и страдание, и предаваться в ней удовольствию – глубоко порочно. Мама – Инид – домохозяйка. Вышла замуж за мечту, опознав ее по внешним признакам. Мечта обернулась былью. Инид всегда была послушна, но так страдала от ограничений и холодности… И мелко мстила за свою боль всем, до кого могла дотянуться. Дети. Старший Гари. Образцовый парень с самого детства – начиная от безропотного поедания тошнотворного обеда, заканчивая канонической семьей «по образу и подобию». Все, как хотел папа. Средний Чип. Он не был столь образцовым сыном, но – вот ведь странности – был больше любим. Однако ему это не помогало, такой получился мазохист с пеленок. Стремление к удовольствию, приправленное хорошо усвоенным отцовским заветом – жизнь – боль, удовольствие – позор. Младшая Дениз. Старалась не расстраивать родителей, но втихую выбирала свою дорогу, не забывая сжиматься от чувства вины.
Интересно, был ли кто-то из них счастлив в период, когда дети были и вправду детьми, а мама и папа – взрослыми? Ощущение, что нет. Все стремились что-то изменить, убраться из семейного гнезда… У каждого своя причина, слишком сложно поддающаяся краткому изложению. Об этом ведь и есть целая книга. Оно и понятно, что детям это как раз удалось. И вот – старый разваливающийся дом, в нем – старые, хворающие люди. Сильного строгого Ала поражает Паркинсон. Инид в ужасе от потери надежды на любовь своего мужа – ждала всю жизнь, ждала… и дождалась. Дети, хоть и сбежали, что-то не фонтанируют счастьем на своих новых местах. Все друг другу врут, все друг другу пакостят. Но при этом – беспокоятся, как-то заботятся, что ли. Как могут. И казалось бы, о чем тосковать, но нет же, все силятся хоть на одно рождество вернуть все как было когда-то: собраться всей семьей в старом доме, получить удовольствие от маленьких семейных радостей… Возможно ли такое? Ответ очевиден, но сделаем вид, что здесь есть надежда на какую-то неопределенность.
Книга очень психологична. Каждую душу автор выпотрошил перед читателем, повернул всеми болючими гранями, заставил понять, что ли. Сначала мои симпатии были на стороне одних героев, потом переметнулись к другим, а затем дошло до того, что мы почти породнились. Все – не подарок, но такие близкие… Так хочется счастья для всех даром, и чтоб никто не ушел обиженным. Разве что Гари мне чуть дальше других, он слишком жесток к тем, кто уже ему не опасен. А значит, это месть. А Ал, наоборот. Он тиран, каких поискать, но за него особенно больно. Моя любимая болячка – когда человек начинает нести ответственность за детские травмы? Я уверена, что тираном его сделала детская боль. Он сам изнемогал от своей тирании. Он старался как мог, но очень жесткие удары получил в ответ. О боги, сильный и строгий, он убегает от собственной говорящей какашки! В затмении ставит себе клизму на глазах у дочери, уверенный, что устраняет транспортный затор на вверенной ему железнодорожной ветке и просит «позвони в диспетчерскую». У него, а не у матери, болит душа за среднего сына, мучающегося над принципиально подлежащей доеданию тушеной брюквой. Он молчит о том, что юная дочь воткнула ему в сердце ядовитую стрелу. Молчит и мечтает уберечь ее от этого. Всегда хотел уберечь. И он один из всех совершенно определенно проиграл войну за счастье.
Не могу сказать, что эта книга именно что потрясла меня. Нет. Но она как бы напоминает о том, что прежде чем осудить, надо бы хоть попытаться понять, что за война идет у человека в душе прямо сейчас. И она ранит напоминанием о том, что прошлым радостям возврата нет, их удел - жить в памяти. Что страшно наблюдать, как сильный и смелый, надежная опора, неумолимо теряет свою силу и сам уже нуждается в заботе. Что невозможно «исправить все», многое надо просто отпустить. В общем, книга про жизнь, про ту, что чаще грустна.
