Рецензия на книгу Большая барахолка от liu
Ромен Гари для меня один из самых «человечных» писателей, ведь именно человечность лежит в основе его творчества и снова открывается, тревожит и потрясает в романе «Большая барахолка». Его барахолка – это то, что стало с обществом (не только французским, но вообще европейским) после Второй мировой, вся эта неразбериха, страх, пустота вперемешку с надеждами и отчаянием. Его барахолка – это каждая потерянная и истерзанная душа. Его человечество – это заблудившийся патруль, и хотелось бы верить, что уже перешагнув порог предыдущего столетия оно нашло нужную дорогу, Гари на это надеялся. Но, пожалуй, отвечая этому особенному писателю в прошлый век, можно сказать только, что мы всё ещё ищем, стараемся что-то поменять, свернуть туда, куда следовало бы, и, кажется, в тумане иллюзий произнести, что наша человеческая барахолка стала хоть немного, но лучше.
Этот роман во многом пересекается с другим романом автора, более поздним и написанным под псевдонимом Эмиль Ажар - Вся жизнь впереди. Это такое же повествование от лица ребёнка, только в «Барахолке» парень чуть постарше, но он тоже сирота и ему приходится несладко, и там, и там есть особые сцены с участием собак, привязанность героев к ним, особая атмосфера бедности, криминала, проституции и чёрных рынков. Параллели настолько очевидны, что становится странным, что автора не разоблачили сразу. Гари было 35 лет, когда он писал этот роман, и 61 год, когда он написал в другом обличии «Вся жизнь впереди». Он словно затосковал по своей молодости и перевоплотился в выдуманного племянника, чтобы снова ощутить те времена европейского воспитания и большой барахолки, посмотреть в свои же глаза прошлого.
Главный герой-подросток остаётся без отца в совершенном непонимании, что происходит вокруг, ведь родитель не оставил ем ничего, кроме туманных подсказок и воспоминаний о сказочной атмосфере детства, сглаживающей острые углы и суровые контрасты. Какое-то время он пребывает в одиночестве со своими вопросами, почему всё так, почему убили отца и как подобрать ключ к этому враждебному миру. Но толпа людей на жизненной барахолке заносит его в сногсшибательную семейку во главе с чудаковатым стариком Вандерпутом. Его дети Леонс и Жозетта оказываются вовсе не его детьми, но всех их объединяет желание жить вопреки и тревога, искажающая очертания вещей и событий. Это время, проведённое под социльно-политическим давлением, в попытках выживать с помощью нарушения закона, но с честными глазами, оно всё равно полно мечтаний о лучшей жизни, о большой любви, о славе и богатстве. Эти дети как крысята возятся на послевоенном блошином рынке в поисках пропитания и в надеждах выискать сокровище – шанс на новую счастливую жизнь. Они пропитываются духом кино, которое помогало немного отвлечься, копируют манеры, походки, голоса, то и дело повторяют американское «Yep!», взывают к помощи: «Хамфри Богарт, спаси меня!». Какая разница, кому молиться среди этой толкучки с тысячью личин и злых пародий на человеческие лица, пусть уж это лучше будет не неведомый бог, погрузивший мир в разруху, но полный шика и блеска и самых лучших, самых замечательных качеств образ далёкого американского актёра.
Совершенно контрастен этой молодой жизни старый замкнувшийся Вандерпут, питающий особую любовь в собирательству старых поломанных вещей, в которых он видит своё отражение. Что же мог сделать в прошлом этот человек, чего-то боящийся и придумавший для себя концепцию: смотреть отстранённо, воспарить над окружающим, мыслить с размахом, соотносить свои мелкие неприятности с бесконечностью? Чем можно было опорочить своё прошлое, чтобы убеждать и убеждать себя в том, что совесть – штука ненужная, так как громоздкая и неудобная? Время давало много возможностей для этого: война, Сопротивление. Вандерпут хочет убедить и юного героя в своей правоте и настаивает, что жить невидимкой – великое искусство, и очень необходимое. Для него и воздух – злейший враг, и молодость – опасная штука, и солнце – страшная вещь, и весна – сама чертовщина, как и любовь. Предатель ли этот человек? И тут Гари подкидывает мысли о том, а что же такое настоящее предательство, и если человек в жизни не знал ни любви, ни поддержки, ни уважения, если его бросили среди старой рухляди и бесполезного хлама можно ли рассматривать его неблаговидные поступки как измену.
Ромен Гари призывает увидеть человеческое в каждой несчастной и потерянной личности, почувствовать его боль, потому что для него единственный человеческий закон, который можно применить к человеку – это закон жалости. «Жалость – единственная общая мера, лишь она может вобрать нас всех, лишь в ней мы все равны… Жалость – выше всех смут, для неё нет ни истины, ни заблуждений, она и есть сама человечность».
#СВ1_3курс (Страдающее Средневековье)
