Рецензия на книгу V значит вендетта от yaroslav
Убить Билли Миллигана
Мудрецы обсуждают идеи.
Люди умные — события.
Глупцы обсуждают других людей.
Меня спрашивают в комментариях: «За что не любишь Стивена Кинга?» или «Зачем отсылка к «Путешествию на край ночи» в рецензии»? Кто-то даже добавит, что претензии вполне объективны, ведь подобные вопросы задает не один человек. Но что мне до своры этих субъективностей?
Вот вам мой ответ.
Жизнь может преподносить нам огромное количество уроков: от простых до непреодолимых, но суть их всегда будет моногамна: придерживаетесь полного эгоцентризма, будьте самодостаточными. Не кидайтесь сейчас своими клише о подростковом максимализме – окружающая действительность вокруг вас останется прежней. Навсегда.
Откроем же эту «Тетрадь смерти» с фамилиями людей, у кого единственным союзником остается одиночество. Всем порядком надоевший Холден Колфилд. Ничего не изменил, но одиноким волком бросил вызов тлеющей системе. Если человек и имеет право на существование, то хотя бы в таком виде, а-ля «ты — такой, и не примет стая, мы Питеры Пэны. Из пены дней мы растем, но не вырастаем». Беспокоит нереальность данных персонажей? История – Петр Каховский, журналистика – Майкл Руперт, политика – Эдвард Сноуден, информационная безопасность – Джулиан Ассанж.
Революция в умах – V.
Он пятая колонна среди героев антиутопий XX века. Индивид, не побоявшийся не только попробовать поставить системе палки в колеса, а личность, разросшаяся до масштабов системы и сосредоточившаяся в маске исторического персонажа. Единоличный алмаз среди мириад бесхребетных, ни на что не способных второсортных героев других антиутопий, спотыкавшихся, к примеру, на внезапно материализовавшейся взаимной любви.
V – один из немногих, если не единственный, кто достиг своей цели и освободил общество. В сравнение разве только можно привести «451 градус по фаренгейту», где протагонист к концу повествования уныло греется у костра. А в это же время V несется на всех порах в сердце этой самой системы, дабы совершить, наконец, неконтролируемую реакцию распада.
Сей графический роман весь пропитан пренебрежительностью к любви. Мизогиния пропитывает его полностью, начиная с главного антагониста, рассуждающего о бесполезности женских прелестей, заканчивая – неплохим сюжетным поворотом, связанным с девушкой, наивной и сразу влюбившейся в маску Гая Фокса. Но у революционера есть дела поважнее, нежели насыщение мирскими псевдоценностями. И да, идею невозможно убить, но ее и нельзя олицетворить или приватизировать.
В новелле также раскрывается идея мщения, напрочь антихристианская, побуждающая на любое действие отвечать противодействием.
Охапка этих достаточно ярких характеристик выпячивает в сторону читателя съежившуюся грубость романа, что больше похож на винегрет из небритого брутала в кожанке, выдернутого прямо из мира «Города грехов», и интеллектуального мизантропного агента из «Настоящего детектива».
Основным кряжем книги является безусловная неопределенность в личности V. Увидела ли Иви его лицо? Даже если и увидела, то наверняка лишь обезображенный очищающим пламенем лик прошедшего через многие трудности героя.
Именно таким каждый из нас и обязан быть. Практиковать идеи ницшеанства или SoHm. Выносить крупицы достойных мыслей из болота ненужностей и процветать над всем этим, подобно лотосу.
