— Сильно подводишь, — глядя на инженера Зворыкина, начал Егор. Агольцов в ответ выпил и зажмурился. — Сергеич не может ждать. Он, в отличие от тебя, губернатор. Работает по плану. Агольцов выпил, запил чаем, плеснул немного на галстук. — У него в сентябре региональный букер. Он сам учредил, под себя. Спонсоров напряг. Обещал народу номинироваться с новой книжкой стихов. А где она, книжка?
Пока разговаривали, за высоткой маячил вялый и липкий с виду ливень. Померцав медленными безголосыми молниями [...] так и не дошёл до центра. Он сполз на край города и застрял где-то там тяжёлым комом вязкой и почти горячей воды. А здесь давила, наваливалась на окна, желая внутрь, набившаяся во все улицы ещё с утра — жирная копчёная, какая только в москве водится, осязаемая, зримая даже духота.
— Ты на бога за что-то в обиде, сынок? — печально предположил Глеб. — Да нет, чего на него обижаться, он мне всё дал. — Взаймы, — сказал Грузовик. — Что взаймы? — спросил Аркадий. — Всё. Бог ничего так не даёт. Всё взаймы. Потом обратно забирает.