Геза Сёч

#С2_1курс Список №3

«Уж не история ли в духе Оруэлла оказалась в моих руках? В конце концов я все же ее прочитал и понял, что дело еще печальней, ибо в найденной рукописи нельзя не заметить влияния Аристофана, Эзопа и Лафонтена. Больше того, сдается, есть здесь и переклички с историей о гадком утенке; а впрочем, чему удивляться, если даже обе мечты Икара о том, чтобы обрести свободу и покорить небо, постигла судьба всех самых прекрасных легенд человечества — ее адаптировали для мультфильма.»

Одна из самых странных в хорошем смысле книг, которые я когда-либо читала. Половину повествования вообще не понимаешь, что такое читаешь, но тем не менее осознаешь, что книга о чем-то очень важном и серьезном. Читать эту книгу все равно, что рассматривать полотна сюрреалистов – часть символов сразу понятна, если, конечно, знать язык этих символов, часть лишь угадываешь по общему тону картины. Пытаться рассказать, о чем же эта книга, все равно что пытаться рассказать сон – пока спишь краски ярки и события имеют смысл, но в свете утра, стоит лишь раскрыть глаза, события ночи перемешиваются и стираются и остается лишь общее непередаваемое ощущение от другой реальности.
Где-то в Трансильвании (вы тоже сразу подумали о вампирах и летучих мышах? Они здесь есть, а также призраки князей, перевоплотившихся в призраки вымерших глухарей, упыри, разъезжающие по ночам на телегах – правда их никто не видел) существовала в коммунистические времена страусиная ферма. Одна из страусих не такая как все, она не довольствуется кормушкой и возможностью иногда выбраться через сломанный забор в ближайший лесочек. Она размышляет о душе и предназначении жизни, и мечтает о том, чтобы страусы вновь научились летать и вернулись в свободную Африку, ее не пугают ни рассказы о том, что там львы и «в Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие злые крокодилы», она считает, что лучше погибнуть от них, но будучи свободной. Она читает книги по философии, общается с мудрой совой, берет уроки полетов у альбатроса и пытается организовать других на те же действия.

«— А что такое душа, Нуар?
— По мнению некоторых, душа — это прячущийся ангел.
— Она прячется, как трансильванский князь?
— Да, только прячется она в том дремучем лесу, который называется «человек» и в котором живут ночные чудовища и свирепые звери пострашнее, чем в джунглях Африки.»

Как можно догадаться у вожака страусов, гордо выкрикивающего, что главное просто жить и «были быдлом – быдлом и останемся» (а Лимпопо, как прозывают нашу героиню, «размышляла о том, какой долгий исторический путь потребуется, для того чтобы из быдла превратиться хотя бы в стадо»), подобные инициативы не вызывают энтузиазма. Лимпопо предстоит пережить много неприятных минут и много размышлять о вечном, конец книги открыт, читателю предстоит самому решить каков он будет – в духе Чайки по имени Джонатан Ливингстон или Оруэлловского Скотного двора. Я не просто так упомянула эти книги, отсылки к ним, и еще десятку-другому других от упомянутой в цитате сверху истории о гадком утенке до Ромео и Джульетты, множество цитат из поэзии, упоминание персон, знаковых для венгерской истории, сливаются с творимым автором удивительно реалистичным мифом.

«Одна лишь страсть может дать абстракциям и гипотезам руки, ноги, крылья, а образам и знакам — дух, жизнь, язык…»

В отличие от Оруэлла эта книга не только о политике, хотя размышлений о этом предмете тут достаточно, но, что удивительно для автора, самого пострадавшего от режима, он не критикует слепо тоталитаризм, восхваляя идеи демократии. Нет, демократии тоже достается – право большинства явно не благо в мире, где лишь единицы задумываются о чем-то большем чем сегодняшняя кормежка и спаривание. Но больше в книге все же философии и вечных вопросов – что есть душа, есть ли рай и ад, есть ли жизнь после смерти и еще много других.
Стоит ли читать эту книгу вам? Стоит, если не боитесь странных персонажей и путанного содержания, если и сами, как Лимпопо, не такие как все и вечно в поиске. Если же вы любите, чтобы автор четко и ясно излагал, что же он хотел сказать, то лучше пройти мимо. Я же несомненно еще когда-нибудь посещу страусиную ферму.

«— А зачем эти знаки?
— Чтобы люди знали, какие тропинки заводят в лес и какие выводят.
— Но ведь в мире и так предостаточно разных знаков.
— Это верно, потому что на свете слишком много безумцев, которые поналяпали всяких знаков куда ни попадя.
— Но раз так, какой смысл этим заниматься?
Его голубые глаза засияли — даже ярче, чем тот мазок, что остался у него на лбу от кисти.
— Это станет известно и обретет ощутимый смысл, когда никого из тех, кто эти знаки видел, уже не будет на этом свете.»