Книга Псы Клевера онлайн - страница 2

Глава 1

– Итак, на повестке дня у нас остался один единственный вопрос, из ответа на который, собственно, и будет проистекать план наших дальнейших действий. Вы согласны со мной, уважаемые?

Никто из Старших Рас*, обитающих в трех Лепестках Клевера*, не мог сравниться с аталь в изяществе и неординарности идей. Никто из Старших Рас Клевера не мог соревноваться с глеммами в качестве и продуманности подготовки и обеспечения. Но когда наступало время действовать, то первыми действовать начинали торки. И поэтому неудивительно, что эта встреча проходила в Желтом Лепестке, куда Юхнан Непобедимый (некоторые, правда, считали это прозвище чересчур помпезным) пригласил двух своих коллег. Ибо пришло время принятия решений и время действий.

– Простите, сараси Юхнан, – ириглемм Тагаррит, Партанато* Серого Лепестка*, оторвался от завораживающего заката.

Большинство обитателей Клевера к торкам относятся свысока, считая их туповатыми забияками, превыше всего в жизни ставящими возможность подраться, и не способными ни к чему, кроме бездумного разрушения. Еще бы, чего стоят одни только принципы хальер, используемые ими для своих узоров. (К слову, сами торки этот образ поддерживают по мере сил и даже, некоторым образом, поощряют.) Но если посмотреть шире, то легко можно заметить, что подобное мнение сохраняется только у тех, кто и близко не допускается к принятию решений.

Объясняется это до неприличия просто: ни в Зеленом, ни в Сером Лепестках попросту не осталось руководителей, пренебрежительно относящихся к «тупым орудиям убийства». Торки, воюющие на протяжении всей своей истории, действительно имели право называться «орудиями убийства», но вот только те, кто добавлял к этому определению слово «тупые», в живых долго не задерживались.

Искусство войны в Желтом Лепестке было доведено до совершенства. А война излишеств не любит. Поэтому принцип «достаточности», сохраненный торками еще с незапамятных кочевых времен, неизбежно присутствовал во всех сторонах их жизни. Включая чувство прекрасного. Что никоим образом не сказывалось на качестве этого самого «прекрасного».

– Я приношу свои извинения, – еще раз повторился Тагаррит. – Этот пейзаж способен заставить забыть обо всем.

– Я рад, что вам понравилось, – слегка наклонил голову Юхнан. – Я старался доставить вам удовольствие.

– У вас получилось, – почти дружелюбно улыбнулся глемм.

Ириглемм Тагаррит, как и все глеммы выросший в подгорных городах, к открытым пространствам относился плохо. Одно дело – горы. Да, там тоже есть даль, ложащаяся к твоим ногам, но в горах взгляду есть за что зацепиться. Есть опора – вечные вершины, олицетворяющие собой незыблемость мира. А здесь? Уходящая вдаль равнина. Взгляд теряется в безбрежности, не понимая где, кончается земля и начинается небо.

Но, как ни странно, неуютности не было. Присмотревшись, Тагаррит в полной мере оценил все тот же принцип «достаточности», с которым было создано это место. Просторный деревянный навес-раковина стоял прямо посреди степи. Казалось бы, и подземному жителю глемму, и предпочитающему лесную зелень третьему участнику встречи, Принцу Лианы зол-италь Санделю, выбор места мог выказывать пренебрежение, граничащее с оскорблением. Но вот не выказывал. Находясь в «раковине», глемм всегда краем глаза видел границы довольно толстых стен, создающие чувство защищенности и закрытости. А предпочтениям аталь, с трепетом относящимся к естественности, потакал материал, из которого был изготовлен навес. Бережно сохраненные деревянные плиты, казалось, никогда не подвергались никакой обработке, а прямо так и выросли, чтобы встать на свое место, идеально подходя к своим собратьям. А, может быть, так оно и было….

Но основным достоинством вечера являлось далеко не это. Перед вельможами, сидящими в глубоких удобных креслах, покрытых мягкими шкурами каких-то животных, уходило вдаль безбрежное пространство степи. Той самой легендарной степи Желтого Лепестка, из-за которой он и получил свое название.

Высокая трава гуляла волнами, перекатывающимися из края в край. Свежий степной ветер гнал эти волны вдаль, оставляя их на горизонте на волю желтого солнца, так не похожего на солнца двух других Лепестков, принадлежащих Старшим Расам. Мир походил на магический узор, как его видят лучшие из халь, уходящие в мир грез, чтобы создать очередную жемчужину узора хальер. Неподвижность синеющего неба, торжественность уходящего солнца и неспешное волнение земли, показывающее каждое движение вольного ветра. Быть может в этом и крылось очарование: это небо может меняться, то скрывая солнце за облаками, то проглядывая бирюзовой высью, а земля вечна и неизменна. Сейчас было не так. Сейчас менялась земля, и крохотные существа на ней молча сидели и ощущали себя частью огромного мира, позволяющего им быть на нем. Мира, за которым стоят еще миры, и еще, и еще….

Тагаррит покосился на Принца Лианы. В лице аталь читалось даже нечто вроде одобрения. Что ж, и его проняло. Надо отдать должное торкам: принцип достаточности сработал. Ничего лишнего вокруг – только они и бесконечный мир. И минимум хальер. Всего лишь узор, превращающий крепкий ветер в легкое дуновение, приносящие с собой дурманящий запах степного разнотравья.

Когда Тагаррит осознал, что в этот раз Юхнан пренебрег традиционным защитным набором из узоров хальер, практически всегда сопровождавших почти любую значимую фигуру Клевера, то первым позывом было защититься. Наплевав на приличия, требующие доверять хозяину. Чувствовать себя открытым было … странно. Но он сдержался, равно как и Сандель. За что оба были в полной мере вознаграждены.

Когда первое ощущение беззащитности схлынуло, Тагаррит трезво оценил ситуацию, осмотрелся и успокоился. Конечно же, торкский вельможа ранга Юхнана никогда не оставит ни себя ни своих гостей без надлежащей охраны. И она, конечно же, была. Но вокруг. На расстоянии, достаточном, чтобы не мешать ни взглядам, ни чувствам собравшихся халь. И можно было не сомневаться, что за линию этой охраны любому живому (да и неживому, – в мире магии случается всякое) существу проникнуть неимоверно сложно. Так что Непобедимый мог себе позволить роскошь предложить своим гостям маленький кусочек бытия, подхваченный на ходу, в котором можно себя чувствовать просто частью огромного мира. Расслабиться и наплевать на всевозможные правила и требования.

Зато взамен они получали непередаваемое чувство отрешенности от движущегося где-то там мироздания, от которого каждый из них отказался давным-давно в угоду мощи, значимости, власти…

– Я также прошу прощения у хозяина за невнимание, – зол-италь Сандель повернулся к торку, в его глазах продолжало светиться засыпающее солнце. – Это зрелище приносит удовольствие.

Тагаррит едва заметно поджал губы, выражая удивленное восхищение. В закат входил один Принц Лианы, а вышел другой. Мягкие волны степной травы оставили у себя хищника, и на Юхнана смотрел просто Сандель. Вечно юный на-халь, видевший ушедших из своего мира изгнанников, знавший лично строителей Цепи Света, обживавший Клевер шаг за шагом. Убивавший и защищавший. Творящий и ищущий. Еще не оставивший, как теперь уже знал Тагаррит, в круговерти Огненного Лепестка тех, кто ему дорог.

Квинтэссенция хальер, творческое начало.

Он и сам оставил ветру что-то резкое, злое, напряженное. Что-то, что заставляло смотреть на мир жестче, угловатее. И он так же, как Сандель, был сейчас готов отрешенно и ясно рассматривать проблему, грозящую всему обитаемому Клеверу, за благополучное разрешение которой лично ответственны они трое. То, что нужно.

Тагарриту захотелось уважительно склонить голову перед торком.

Для этого выверенного мазка Юхнану потребовалось немногое. Всего лишь ветер и солнце. Закат и трава. Небо и волны. Свет и вечер. И уходящая в будущее даль…

– Итак, – Непобедимый счел, что пора переходить к делу. – Вопрос у нас один: считаем ли мы, что люди смогут использовать полученную у Цепи Света информацию для разрушения Двери?

– Я предпочел бы другую постановку вопроса, – отсвет далекого солнца в глазах Принца Лианы начал меркнуть, уступая место обычной жесткой сосредоточенности. – Сколько у нас есть времени до того, как люди смогут использовать полученную информацию для разрушения Двери?

– Не слишком ли…, – захотел не согласиться Тагаррит, но Сандель не дал ему продолжить.

– Не слишком. И вы, уважаемые, – короткий кивок в сторону собравшихся, – на самом деле полностью разделяете мою точку зрения. А все возможные возражения – это всего лишь просчет вариантов, при которых не придется предпринимать ничего неприятного. Нет так ли?

Холодная змеиная усмешка скользнула по губам аталь, и Тагаррит нахмурился. Не от тона Принца Лианы, а оттого, что он, как обычно, в своей жестокой и циничной манере, к которой возвращался всякий раз, когда речь заходила о людях, оказался прав. Любой тезис, имеющий отношение к текущей ситуации заканчивался одинаково: люди будут ломать Дверь. Или, как минимум, попытаются получить контроль над механизмом открывания. На этом месте Тагаррит тяжело вздохнул: Сандель прав – надо быть честным с самим собой. У Двери нет механизма. Ее или открывают или нет. И, открыв Дверь, люди неизбежно пустят в Клевер то, от чего бежали предки всех Старших Рас. А значит….

Судя по неодобрительно поджатым губам Юхнана, его мысли текли в аналогичном направлении.

– Сараси Сандель прав, – кивнул торк. – Мы действительно ищем варианты, которые позволят нам обойтись без ненужного кровопролития. И не только из врожденной деликатности, – он позволил себе легкую усмешку, – но и потому, что люди не показали себя легкой добычей.

Змеиная усмешка сбежала с губ Санделя и перетекла в глаза, по пути потеряв остатки добродушия. Глемм вздохнул: напоминать аталь о патовой ситуации, в которой оказались два Лепестка, Зеленый и Огненный, после недавней войны, вряд ли стоило. Хотя…. Юхнан тоже не вчера родился, а искусство ведения беседы торкам далеко не чуждо. И уж если он сознательно задевает Принца Лианы, то для чего-то ему это нужно.

Вот только время разговоров ушло вместе с группой человеческих магов, выпотрошивших одно из звеньев Цепи Света.

Тагаррит подался чуть вперед: подумать только какие мы все тонкие и искусные риторы. Раньше надо было упражняться. А сейчас нить беседы пора было брать в свои руки.

– Уважаемые, а не задуматься ли нам о практике, – прервал он начинающуюся пикировку.

Сандель метнул в его сторону раздраженный взгляд, но к его чести, этим и ограничился.

– Информация, полученная Красным Замком, – тон аталь стал деловым, – вне сомнения уже передана в Огненный Лепесток, поэтому теперь, на мой взгляд, мы имеем дело с двумя источниками опасности: собственно сама Земля и человеческие маги Пестика. Таким образом, мое предложение по-прежнему варьируется от массированного вторжения до локального применения силы. Но результат должен быть один – эту заразу нужно выжечь.

Ни для кого в обитаемом Клевере не являлась тайной животная ненависть, испытываемая Принцем Лианы к людям. И сейчас он был как никогда близок к исполнению своей заветной мечты – уничтожению ненавидимых им организмов, по недомыслию Несуществующих наделенных зачатками разума.

– К сожалению, – Юхнан поднял бокал с прохладительным напитком и задумчиво повертел его в руках. – Следуя данной логике, а я полностью согласен с видением сараси Санделя, – бокал в руках торка чуть качнулся в сторону аталь, – мы можем с высокой долей вероятности предположить, что эта пресловутая информация стала достоянием не только человеческих магов, но и еще достаточно широкого круга лиц.

Он сделал движение бокалом, предваряя возражения.

– Достаточно вспомнить, что ряд участников той экспедиции, являясь членами Братства Магов Земли, в то же время живут в так называемом Улитарте – Городе Безумных Магов, как они же сами его и прозвали.

Он посмотрел на озадачившихся собеседников.

– И при всем моем уважении к этой организации, я имею в виду Братство, я ни на секунду не допускаю мысли, что им удалось сохранить в секрете все подробности произошедшего. А это значит….

– Это значит, что по прошествии времени, сейчас уже совершенно неважно какого, эта информация станет доступна любому сумасшедшему, который захочет воспользоваться ей, – закончил за торка Тагаррит.

– Увы, – чуть склонил голову Юхнан. – Таким образом, проблема вышла далеко за пределы Пестика и Огненного Лепестка.

Вельможи понимающе переглянулись. Из всех Лепестков Клевера только аталь могли похвастаться спокойным, на века запрограммированным процессом передачи верховной власти от одного правителя к другому, помноженную на наибольшую во всем Клевере продолжительность биологического существования индивидуума. Хотя, и у них случались эксцессы.

Уже у Танатоглемма, правителя Серого Лепестка, количество проблем, связанных с «нелицензированными», скажем так, претендентами на трон Танатов, увеличивалось на порядок. А про торков и говорить не приходилось. Единственным неизменным на протяжении веков органом в государственности кочевников оставалась Шаманерия, живущая по своим законам и никогда со светской властью не пересекавшаяся.

Поэтому, если начать считать желающих, которые могут захотеть использовать козырь Двери в переговорах с оппонентами, а про тривиальных сумасшедших и генетических бунтарей можно даже не упоминать, то со счета собьешься на второй минуте.

Принц Лианы также понял все с полуслова, и в повисшей тишине отчетливо послышался скрип белоснежных зубов аталь.

– Ситуация вышла из-под контроля. И все из-за этих животных.

Тагаррит нахмурился. Еще в самом начале, когда Танатоглемм ставил перед ним задачу, ириглемм заикнулся, было о том, что ненависть Принца Лианы к людям превратилась уже в нечто самодовлеющее, и может помешать ему трезво оценивать ситуацию. Тогда Танатоглемм не захотел слышать возражений. Сейчас же и Тагарриту и Юхнану пришлось столкнуться с этой проблемой воочию.

– Не снимая ответственности с людей за содеянное, – негромко прокомментировал изливающуюся ненависть Тагаррит, – все же я хотел бы еще раз заметить, что наши задачи несколько расширились.

– Или наоборот – сузились, – неожиданно повернулся к глемму Юхнан.

Принц Лианы промолчал, переводя взгляд с одного собеседника на другого.

– Поскольку на сегодняшний день отследить каждого носителя информации не представляется возможным, – теперь торк смотрел на Санделя. – То я предлагаю подходить к решению данного вопроса с другой стороны.

– Со стороны основного объекта, – удовлетворенно кивнул аталь, понявший суть предложения.

– Именно, – подтвердил Юхнан.

– Я тоже полагаю такой подход наиболее разумным, – присоединился к общему мнению Тагаррит. – Ни один из тех, у кого хватит, вернее, не хватит ума попытаться открыть Дверь, не сможет пройти мимо Цепи Света.

На минуту повисло молчание. Вельможи обдумывали новое видение проблемы.

– С одной стороны, Цепь Света и так достаточно хорошо защищена, – проговорил Сандель. Он сделал паузу, чтобы дать возможность высказаться Юхнану с Тагарритом, но они промолчали. Напоминать о случившемся не было необходимости. Принц Лианы не страдает отсутствием памяти, а, значит, у него есть дополнительные соображения.

Не дождавшись комментариев, Сандель продолжил.

– Но раз кто-то хотя бы один раз смог пройти эту защиту, то это означает, что она нуждается в дополнительном усилении.

И взглядом передал слово торку. Тот развел руками:

– Поскольку моя информация о хальер-составляющей данной защиты крайне скудна, – Юхнан в свою очередь выразительно посмотрел на Принца Лианы, но тот не отреагировал никак, – единственное, что на первый взгляд приходит в голову – это физическое присутствие специально подготовленных групп в районах, прилегающих к каждому звену. Задача – выявление и, по возможности, уничтожение потенциальных нарушителей.

Сандель сделал рукой знак, означающей его полное согласие с прозвучавшим предложением.

– А требуется ли составление узоров хальер, дополняющих уже существующие, – Юхнан сделал приглашающий жест в сторону аталь, – это уже вопрос к вам, сараси Сандель.

– После проведения более глубоких исследований я дам необходимые рекомендации, – нейтрально отозвался Принц Лианы.

– А почему бы просто не завалить входы в звенья Цепи, осложнив задачу потенциальным нарушителям? – неожиданно поинтересовался молчавший все это время Тагаррит.

– Нет, – так же ровно отозвался Сандель. – Свободный доступ внутрь курганов является непременным технологическим условием функционирования Цепи.

– То есть? – не понял Таггарит. – Вы хотите сказать, что для разрушения самой Цепи Света не требуется никаких усилий со стороны халь? Достаточно просто засыпать землей относительно небольшое отверстие, и дело сделано? – он демонстративно развел руки в стороны. – Тогда для чего мы тут все собираемся и размышляем о хальер-составляющей проблемы?

– Отдельно о хальер-составляющей мы как раз и не думаем, – усмехнулся Юхнан. – Мы рассматриваем весь процесс в целом. Но я разделяю непонимание сараси Тагаррита, – торк посмотрел на Принца Лианы. – Какое отношение в функционированию узора имеет наличие свободного доступа к нему?

– Прошу прощения, я неверно выразился, – все тем же ровным голосом поправился зол-италь Сандель. – Свободный доступ нужен для функционирования Проводника.

– Который не сработал, – остро глянул на аталь Юхнан.

Насколько Тагаррит мог разобрать выражение лица Санделя, будь Юхнан аталь, не миновать ему взбучки, но с торком Принц Лианы сдержался.

– Не сработал, – подтвердил он. – И это и есть те самые дополнительные исследования, о которых я говорил. Нам необходимо выяснить, что произошло и….

Он замолчал.

– И? – подтолкнул его Юхнан.

– И в этом случае, – взгляд Санделя стал пронзительным, – я боюсь, что нам все-таки придется принимать те самые не очень приятные решения.