Тенеграф

Сотканный мир.

Похоже я выросла из романов-приключений. Из героев меча и шпаги. Знать бы куда я доросла... но речь не обо мне, а все же о книге.

И так, первая часть давалась с большим трудом. Герои сыпались как из рога изобилия, путались вместе с историей изобретений и мира, в котором оказываешься по воле автора. Полное ощущение, что тебе не пробиться сквозь события, потому что ты не понимаешь целей, только средства. А так как цели нет, то полное ощущение, что люди просто идиоты и заняться им нечем, вот и занимаются какой-то ерундой. По мере того, как героев становилось все меньше и меньше, стало понятно, что происходит. Появились акценты на героях, их стало можно как-то отличить друг от друга, понять кто они, к чему стремятся, что ими движет.

Вторая часть после этого идет просто дивно хорошо. Героев мало, главного наконец становится видно. Наконец-то соединяются воедино те истории, которые автор старательно набросал в подробностях в первой части. Счастье в том, что ты понимаешь, что происходит и у героя есть цель. Как-то обозначаются друзья и любимые, враги, союзники. Понятно, что такое теневой мир и что не так с самим тенеграфом.

Прекрасно понимаю почему "Мир фантастики" выделил этот роман, как один из лучших, в своих очередных списках. Кшиштоф Пискорский - пишет действительно интересно. Он раскрывает мир, создает историю, воплощает ее. Его герои необычны, привлекают внимание. Они не похожи на все, то штамповое безобразие, которое его современники сейчас себе позволяют создавать. Его история может казаться предсказуемой, но то как он ее подает, то как продолжает создает ощущение свежести. Ты наконец-то читаешь не что-то обыденное, пусть и замороченное, но все что он заморочил, он все вытянул, все соединил в единое повествование.

Так как я помню, что это где-то, опять же в "мире фантастики", как мне помнится, мелькало как стимпанкт, то должна сказать, что такое раскрытие этого жанра мне нравится. Тут нет изобретений ради изобретений, в смысле "сейчас насажаю непонятного механического чтобы было". О нет, тут именно мир, где привязка изобретений к чему-то магическому, не явному, иному, проходит не как "надо это сделать", а как создание мира, его история, его пульс. Вплетение не грубое и главное - это не цель, а средство рассказать историю людей. Очень красиво, когда мир, признаки жанра, это создание истории, жизнь человека. А не просто красивости, которые не работают на раскрытие истории и ее воплощения.

Краткое содержание рассказать сложно, чтобы не лишить удовольствие от возникающих поворотов сюжета. Опять же они предсказуемы, автор ничего не скрывает и не усложняет, но когда читаешь не зная, а лишь догадываясь, то повороты радуют. Давайте скажем так, у нас есть герой и рассказчик и в какой-то момент мы увидим рассказчика в качестве героя, не теряя из вида первого, потому что автор дивно составляет картинки с людьми. И рассказчик, и герой будут достигать одной цели - помочь друг другу и спасти ту страну, в которой они обитают. И им на помощь неожиданно будут приходить и женщины, и дети, и тени, то прошлое, что они оставили, ради того будущего, что они оба жаждали. Герои, сражения, смерти, много смертей.

Ну, мальчикам точно такое должно зайти, а девочкам... Если они читали Дюма и не хмурились, а с удовольствием погружались в мир сражений и дуэлей - то берите смело, понравится)

Впечатление произведение оставляет двоякое... С одной стороны повествование просто шикарно,изобилует мелкими деталями,характеры прописаны очень тщательно, очень легко представить себе пыльные улочки Серивы и то, как прохожие перемещаются по городу стараясь не задевать чужую тень.
Но вот сюжет... Закрученный - это еще слабо сказано. Да и мир, в котором все происходит, получился какой-то блеклый, неживой. Картонный мир, населенный очень живыми персонажами :) (Правда могу сказать, чтобы не спешили ругать автора при прочтении за что-то непонятное - многое будет раскрываться по ходу сюжета). И вроде книгу критиковать не за что - наоборот, в самом начале я ее похвалил, но и порекомендовать кому-то сложно. Тем не менее,уверен у нее найдется свой читатель, а я присмотрюсь к другим произведения автора.