Цитаты из книги Назови меня своим именем

Если есть боль, вынашивай её, и если внутри у тебя полыхает пламя, не задувай его, не топчи. Расставание может стать пыткой, лишить сна. Видеть, как другие забывают нас раньше, чем мы к этому готовы — нестерпимо. Стараясь быстрее исцелиться, мы с корнем вырываем из себя все чувства и к тридцати годам остаёмся ни с чем, и с каждым разом всё меньше можем предложить кому-то другому.

Большинство из нас живёт так, как будто у нас две жизни, одна пробная, другая окончательная, и ещё несколько промежуточных версий. Но жизнь только одна, и не успеешь глазом моргнуть, как твоё сердце износится, а что до твоего тела — наступит день, когда никто не взглянет на него, и уж точно не захочет быть рядом.

Было преувеличением сказать «Мне показалось, мелодия тебе не нравится». На самом деле я хотел сказать «Мне показалось, я тебе не нравлюсь». Я надеялся, что ты убедишь меня в обратном, и на какое-то время тебе это удалось. Но почему я перестану верить в это завтра?

Он возник. Он исчез. Ничего не изменилось. Я все такой же. Мир все такой же. И однако, ничто уже не будет как прежде.

Читающие люди − скрытные. Они прячутся. Прячутся, потому что не всегда нравятся сами себе.

− Тебе нравится быть в одиночестве? − спросил он.
− Нет. Никому не нравится быть в одиночестве. Но я научился с этим жить.

Наши сердца и тела даны нам только однажды. Большинство из нас живет так, как будто у нас две жизни, одна пробная, другая окончательная, и еще несколько промежуточных версий. Но жизнь только одна, и не успеешь глазом моргнуть, как твое сердце износится, а что до твоего тела − наступит день, когда никто не взглянет на него, и уж точно не захочет быть рядом.

Если есть боль, вынашивай ее, и если внутри у тебя полыхает пламя, не задувай его, не топчи. Расставание может стать пыткой, лишить сна. Видеть, как другие забывают нас раньше, чем мы к этому готовы − нестерпимо. Стараясь быстрее исцелиться, мы с корнем вырываем из себя все чувства и к тридцати годам остаемся ни с чем, и с каждым разом все меньше можем предложить кому-то другому.

Я намеревался просить отца собрать как можно больше рыбаков, которые отправились бы на его поиски, а найдя его, разожгли погребальный костер на берегу, в то время как я собирался взять кухонный нож Мафальды и вырезать его сердце, потому что это сердце и его рубашка − все, что у меня было в жизни. Сердце и рубашка. Его сердце, завернутое в мокрую рубашку, совсем как улов Анкизе.

Что произойдет в следующий раз, когда я увижу его? У меня снова пойдет кровь, я заплачу, кончу в шорты? А что если я увижу его прогуливающимся с кем-то, как часто бывало вечерами возле дансинга? Что если вместо женщины это будет мужчина?