История любовная

Начиная чтение большой повести Ивана Сергеевича Шмелёва, я обещал себе, что на моё отношение к ней не повлияют мерзкие обстоятельства, которыми Шмелёв запятнал свою жизнь. Тем более, великодушная Россия простила его и даже позволила упокоить в своей земле его прах, его место в отечественной литературе не оспаривается, а та же «История любовная» прекрасно себя чувствует на сайте «Азбука веры». Поэтому, я надеюсь, то, что повесть мне категорически не понравилась — это моё объективное восприятие произведения, а не прорвавшаяся наружу личная неприязнь.

«История любовная» занимает 262 страницы. Когда к 50 из них главный герой — 15-летний гимназист — успел уже десять раз одну полюбить, вторую разлюбить и наоборот, я задался вопросом: а о чём оставшиеся 200 с лишним страниц? Оказалось — о том же самом. Эта езда по колее взад-вперёд, как у электрички, изрядно меня утомила к кульминации. Так, что громы и молнии финала оставили меня равнодушным.

Мне кажется, мужчина к 15 годам имеет полностью сформированный характер, который в базовых своих характеристиках уже не изменится. Юноша может быть наивным, ему может не хватать опыта или самоконтроля, но если он трусоват, экзальтирован и ветрен, то он и, повзрослев, таким же останется. Поэтому я не хочу сопереживать главному герою, задуманному как сугубо положительный персонаж. Его идеалистические грёзы вместо сочувствия, которое от меня ожидалось, рождали во мне глухое раздражение. Может быть, я несправедлив, может быть, где-то в этом мальчике я просто узнал собственные черты, и не хочу себе в этом признаваться, но я вижу в нём не молодое романтическое сердце, а подрастающего манипулятора. Про таких есть хорошая идиома в английском языке - ‘Smooth operator’. Не думаю, чтобы Иван Сергеевич задумывал именно такой эффект от своего сюжета.

Но как иначе? Сначала молодой Тоничка заводит то одну, то вторую девушку, искусно чувствуя, чего именно они в своей жизни лишены, и на что могут клюнуть, возбуждает их романтические порывы, да что там, просто возбуждает в чувственном смысле, а как доходит поближе до дела, то «это ужасный греееех!!!» и падает в нервной горячке. Какими униженными, какими оскорблёнными должны себя чувствовать эти бедолажки. Шмелёв, правда, как мне показалось, не особенно им сочувствует. Да и вообще, устами сестры главного героя в финале говорит ему, типа, да не парься, сколько их у тебя ещё всяких разных будет. При этом одна из жертв невинного ловеласа с позором изгнана, а вторая — уходит послушницей в монастырь. Если бы меня спросили, я бы сказал, хреновый мужчина из такого сложится. Да, умный, да, лощёный, да, чувствительный. Но скверный. Иван Сергеевич, однако, так не думает. К слову, возможно, в повести много автобиографического.

Один только классический русский язык меня в «Истории любовной» и порадовал, потому что писатель Шмелёв хороший. Я бы даже сказал, со своим особенным лексическим набором.