Книга Гражданская война в Испании. 1931-1939 онлайн - страница 17

Глава 17

19 июля. – Битва в Барселоне. – Хихон. – Овьедо. – Галисия. – Провинция Басков. – Бургос. – Сарагоса. – Памплона. – Вальядолид. – Революция на флоте. – Мятеж в Мадриде.

19 июля в Барселоне, где еще недавно было до странности спокойно, разразилось крупнейшее сражение. Ночью величественный город был взбудоражен слухами. Все пространство от огромной центральной площади Каталунья вдоль тенистой авеню Рамблас с ее барами и цветочными магазинами вплоть до гавани у Пласа Пуэрта-де-ла-Пас, где с высокой колонны статуя Колумба вглядывалась в Средиземноморье, было заполнено толпами. Генерал Льяно де ла Энкомьенда, командир дивизии, расквартированной в Барселоне, предупредил своих офицеров, что, если в силу обстоятельств ему придется выбирать между двумя экстремистскими движениями, он без промедления сделает выбор в пользу коммунизма, но не фашизма. Среди тех, кто слушал его, были и руководители мятежа (в том числе и кавалерийский генерал Фернандес Бурриель, который до возвращения генерала Год еда с Мальорки командовал городским гарнизоном), который планировалось начать на следующий день. Предполагалось, что войска из самых разных казарм должны стянуться на площади Каталунья. Занять остальную часть города, скорее всего, будет несложно. Но заговорщики не оценили уровень враждебности к ним со стороны гражданской гвардии города, которой командовали генерал Арагуррен и полковник Эскобар¹, а также огромного количества рабочих, в массе своей анархистов. Вечером 18 июля президент Компаньс отказался подчиниться требованию «Оружие – народу!». Тем не менее члены CNT силой захватили несколько арсеналов и теперь были готовы к неизбежной схватке. Буквально в одно мгновение руководители анархистов превратились из разыскиваемых преступников хоть и не в защитников демократии, но в «лидеров антифашистского революционного альянса». Тем временем Льяно де ла Энкомьенда сообщил Компаньсу, что в гарнизоне все спокойно. Все же президенту не спалось. В два часа ночи он и Вентура Гассоль, поэт и его советник по культуре, вышли на проспект Рамблас. Компаньс низко надвинул на глаза мягкую шляпу. Растрепанная шевелюра его спутника, завитки которой падали на лоб, придавала ему вид скрипача прошлого века. Бурное веселье субботней ночи Барселоны постепенно уступало место уже традиционному для этого города революционному рассвету. Внезапно стало ясно, что улицы заполнены не праздными гуляками, а вооруженными рабочими. Танцевальная музыка в динамиках сменилась настойчивыми призывами к пролетарскому единству. В передаче Радио Мадрида голос Пассионарии призывал помнить о восстании в Испании 1808 года, встретившем Наполеона. В четыре утра Компаньс получил известие: войска под командованием полковника Лопеса-Амора оставили свои казармы Педральбес на севере города и движутся к площади Каталунья.

Карта 6. Барселона

Солдат в казармах подняли спозаранку и выдали по солидной порции бренди. Им сообщили, что их посылают то ли громить анархистский мятеж, то ли пройти маршем по городу в честь так называемой Барселонской олимпиады – фестиваля, организованного левыми силами, противостоящим официальным Олимпийским играм, которые должны были начаться в Берлине. Но две группы мятежников так и не встретились, поскольку и та и другая натолкнулись на яростное сопротивление рабочих, возглавляемых анархистами. Те получили поддержку полиции и гражданской гвардии, которая в Барселоне, едва ли не единственная в Испании, полностью сохранила верность правительству². Артиллерийской колонне под командованием полковника Лопес-Амора удалось добраться до площади Каталунья, где они обманом захватили здание телефонной станции, но продвинуться дальше не смогли. Офицеры, возглавлявшие мятеж, оказались не в состоянии справиться с революционной непредсказуемостью противника. Второе артиллерийское подразделение захватила колонна вооруженных рабочих, которые, стреляя в воздух, преградили военным путь и «страстными словами» упросили мятежников не открывать огонь. Затем им удалось уговорить войска повернуть пушки против своих же офицеров. Но большая часть вооруженных столкновений в Барселоне проходила далеко не так легко, и рабочим удавалось добиваться успеха только за счет собственной гибели. Утром Годед вернулся с Мальорки, которую он захватил практически без единого выстрела. Ему не удалось ни вдохнуть мужество в свои войска, ни стянуть к ним подкрепление. Бои продолжались весь день. Площадь Каталунья была завалена телами людей и конскими трупами. В начале вечера старое здание управления порта, где Годед расположил свою штаб-квартиру, было взято штурмом. Сам Годед попал в плен и был вынужден обратиться по радио к своим сторонникам со сдержанным и благородным призывом сложить оружие, как поступил Компаньс, когда была подавлена революция 1934 года. Годед пошел на это главным образом для того, чтобы удержать своих сторонников на Мальорке от посылки подкреплений, о которых он просил ранее. Голос генерала был слышен по всей республиканской Испании, и повсюду его слова встретили с энтузиазмом. К вечеру в руках мятежников оставались лишь казармы Атансарес близ порта, и у подножия колонны Колумба засели два пулеметчика, которые весь день поливали огнем выход с бульвара Рамбле на Пласа Пуэрта-де-ла-Пас.

19 июля повсюду царили суматоха и неразбериха. То и дело вспыхивали конфликты, которые так и не получали разрешения.

В Астурии гражданская гвардия Хихона закрепилась в казармах Симанакас. В Овьедо, центре революции 1934 года, где с февраля шло революционное брожение, возникла любопытная ситуация. Город был полностью потерян для мятежников. Но командующий гарнизоном полковник Аранда, который в Марокко обрел репутацию самого умного стратега, представился и гражданскому губернатору и руководству профсоюзов как надежный «меч республики». Он убедил их, что ситуация далеко не так серьезна, чтобы вооружать рабочих. Гонсалес Пенья, который руководил восстанием в Астурии 1934 года, и Белармино Томас, еще один депутат от социалистов, позволили уговорить себя и согласились с Арандой, чья политическая ориентация оставалась для них неизвестной. Четыре тысячи шахтеров, которые могли бы обеспечить безопасность Овьедо, двинулись на поезде через Астурию в Мадрид. В девять вечера, созвонившись с Мол ой, Аранда объявил, что присоединяется к мятежникам. Он был поддержан силами гражданской гвардии и фаланги. Левые в Овьедо запаниковали. Но остальная часть Астурии была настроена враждебно к Аранде, и к 20 июля он оказался в плотном кольце осады шахтеров.

В Басконии третья и самая южная провинция ее, Алава со столицей в Витории, была без труда захвачена мятежниками во главе с полковником Алонсо Вегой. Но две другие провинции, Бискайя и Гипускоа, были столь же легко удержаны правительством. В Бильбао, столице Бискайи, мятеж вообще не состоялся. Расквартированный там полк, естественно, был готов поднять мятеж, но его предал полковой кузнец. В Сан-Себастьяне, столице Гипускоа, военный губернатор полковник Карраско был арестован. Тем не менее Прието все утро звонил из Мадрида, дабы убедиться, что далекая от революционных настроений Баскская националистическая партия поддержит правительство. Но ему не стоило беспокоиться. К полудню и в Бильбао, и в Сан-Себастьяне вместе со всеми горными и рыбацкими деревушками обеих провинций прошла всеобщая мобилизация добровольцев. В обоих городах была создана хунта обороны, многие известные деятели правого крыла оказались под арестом, а их машины реквизированы. Эти шаги были инспирированы баскскими националистическими политиками во главе с Мануэлем де Ирухо. Тем временем военные заговорщики продолжали мешкать, теряя время. Наконец телефонный звонок от Молы побудил полковника Вальеспина, закрепившегося в казармах Лойолы в Сан-Себастьяне, к решительным действиям. Две пушки были наведены на здание гражданского управления. Все его служащие сбежали, дав возможность освободиться полковнику Карраско. Что он и сделал, присоединившись к другой группе правых, засевших в отеле «Мария-Кристина». Восставшая гражданская гвардия заняла клуб «Гран Казино». Сложилась ситуация, при которой прекрасная летняя столица Испании могла оказаться в руках мятежников. Когда в эфире радио Сан-Себастьяна послышался револьверный выстрел, диктору пришлось объяснять: «Выстрел, который вы только что слышали, был произведен нашим товарищем, который, споткнувшись, выронил оружие. Жертв нет». Хотя полковник Карраско и объявил военное положение, полковник Вальеспин откладывал выступление – «маньяна»³. А ночью мощная колонна республиканцев со стороны оружейного центра Эйбара начала занимать город.