Цитаты из книги Эта странная жизнь
В частной переписке всякое обязательство должно быть обоюдным. Я считаю совершенно бесспорной и в государственных, и в личных отношениях великую идею договора, восходящую, как известно, к Платону. Никто не имеет прав требовать ответа на свое письмо, ответ всегда - или результат договора с корреспондентом, или любезность (вовсе не обязательная).
В его продолжительной жизни не было решения, она была постоянным спором. Внутренний спор делал его все более чутким и непримиримым ко всякому злу жизни. Неумолчный этот спор питал его нравственность. В нем росло как бы ощущение всемирности, когда человек сознает, что в нем самом и для него - творится история. И что судьба страны есть его собственная судьба. Это чувство гражданина страны.
На него не действовали ни общее мнение, ни признанные авторитеты. Авторитетность идеи не определялась для него массовостью. Он считал себя нигилистом - в том смысле, какое дал этому слову Тургенев: "Нигилист - это человек, который не склоняется ни перед какими авторитетами, который не принимает ни одного принципа на веру, каким бы уважением ни был окружен этот принцип".
Либо - либо. Обычная крайность. Либо - святой, герой, либо - обыватель, мироед, личность по всем статьям недостойная. У нас середины не бывает. Если не можешь служить примером, идеалом, тогда уж все равно - быть ли обманщиком или честным ученым, интересоваться искусством или быть невеждой, хамом... Признается лишь совершенство, а то, что человек добросовестный, порядочный - этого мало.
Приобрести можно все, почти все. Кое-что можно восстановить, например, здоровье. Любовь? Ее можно добиваться. Авторитет, спокойствие, друзей - все так или иначе человек получает, зарабатывает. Но вот время... Утраченного - никак не вернуть. Добавочного - нигде, никоим образом не получить. Не одолжишь, не найдешь, не заработаешь.
