Книга Разбудить бога онлайн



Посланник железного бога
Хроники Адера. Хроника первая
Дмитрий Каполь

«Хорошо, когда у путешествия есть конечная цель;

но в конце самым важным оказывается само путешествие».

Эрнест Хемингуэй

© Дмитрий Каполь, 2015

Корректор Надежда Михайловна Позднякова

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Глава I. Жесткая посадка

Пробуждение было безрадостным. Даже пробуждением это сложно было назвать. Черт побери, да и на сон это не было похоже. Казалось, что еще мгновенье назад он прикоснулся головой к подушке, и уже пора вставать. Какое-то пятисекундное забытье. О долгом сне, точнее времени, проведенном без движения, свидетельствовали только затекшие мышцы. Он понимал, что системы жизнеобеспечения криогенной камеры должны были заботиться о его беззащитном и неподвижном теле на протяжении всей космической одиссеи, но, скорее всего, какие-то нанороботы взяли отпуск на пару недель, и эта халатность обернулась для астронавта несколькими малоприятными моментами. Первую минуту после пробуждения мозг отказывался работать и воспринимать какую-либо информацию. Вскоре, словно через густую пелену тумана, а если быть точнее, через внутреннюю тишину начал пробиваться голос бортового компьютера.

– Что ты лепечешь там, Пром, – пробормотал астронавт и усилием рук вытянул свое худощавое стройное тело из капсулы криогенной камеры. Коридор тут же отозвался всполохом ламп по бокам, и помещение залило мягким светом. Больно резануло по глазам.

– Сколько же я спал? – задал риторический вопрос космонавт, взъерошил коротко подстриженные светлые волосы и потянул онемевшие руки. На белом комбинезоне с левого боку было вышито «Юрий Алферов». Он заприметил зеркальную поверхность гостевой каюты, вытянул в сторону зеркала лицо и провел рукой по подбородку. Гладко выбрит и модно подстрижен. Похоже, что не все нанороботы брали себе отгулы.

– …десят световых лет.

– Десять, что ли? – переспросил парень.

– Если быть точным, то пятьдесят целых и шесть десятых световых лет от земного исчисления. По Вашему биологическому возрасту сон занял две тысячи четыреста шесть часов, девятнадцать минут и восемь целых ноль десятых секунд. Не желаете ли выслушать доклад?

– Повременим с докладом, – ответил астронавт, делая наклоны в разные стороны, после чего кровь активнее потекла по жилам. – Надо сперва разбудить командира судна.

– Знаете, – Юрию показалось, что робот замялся, – я как раз хотел с этого начать.

Огромная вселенная. Необъятные и не поддающиеся разуму здравомыслящего человека просторы, напичканные миллионами созвездий, сотнями миллионов галактик и светил, миллиардами планетных систем и невообразимым количеством планет. Холодная, негостеприимная и пугающая. Таящая в себе неисчислимое количество опасностей для простого человека. И этот человек был заперт в консервной банке межгалактического научно-исследовательского корабля. С каждым шагом в командирский отсек таяла надежда на благополучное возвращение из этого вынужденного путешествия в глубины космоса. Когда реальность предстала перед глазами Юры, надежда разбилась, как хрустальная ваза о мраморный пол, и брызнула радужными осколками слез во все стороны. Он стоял у второй криогенной камеры и сквозь муть защитного стекла смотрел на то, что осталось от командира космического судна.

Робот что-то говорил, но слова таяли в общем гуле. Огромным усилием воли Юра заставил себя сосредоточиться на текущем моменте и заорал что есть мочи:

– Заткнись! Ты, дубина цифровая! Помолчи хоть немного и дай прийти в себя!

Голос робота резко оборвался, и астронавт почувствовал себя в полной звукоизоляции. Было так тихо, что он услышал биение собственного сердца.

– Пятьдесят, нет, сто, нет, сто пятьдесят грамм водки. И огурчик.

Тишина как будто подтаяла, и раздался голос робота:

– А Вам не кажется неразумным начинать утро с…

– Молчать! – голос парня задрожал от ярости. – Я не просил давать советы, я просил дать мне выпить!

Тишина вернула свои позиции. Через несколько секунд с глухим щелчком откинулась одна из панелей в коридоре и приняла подобие столика, на нем появилась запотевшая рюмка с алкоголем. Рядом на тарелочке лежал темно-зеленый малосольный, с каплями рассола, огурчик, а рядом горбушка черного хлеба и долька чеснока.

– Проще, чем на велосипеде прокатиться, значит? Ты так говорил, отец? – Юра схватил рюмку, опрокинул в себя, занюхал рукавом комбинезона, после чего схватил с тарелки огурчик и яростно захрустел им. – Тоже мне, Гагарин нашелся.

По телу расползлось тепло, в голове немного зашумело. Все-таки кто-то из этих наногавнюков халявил. Водка явно была выпита на голодный желудок. Он только прикрыл глаза, наслаждаясь моментом, как в голову пришла мысль.

– Пром, ты тут?

Тишина лопнула как мыльный пузырь.

– Так точно.

– Сколько прошло времени на земле с момента нашего отлета?

– Пятьдесят лет, шесть месяцев и двадцать четыре дня.

Мысли, одна безумнее другой, запрыгали в голове. Вот так космическая одиссея! Вот так путешествие! Вот это афера! Прокатиться в космосе с ветерком! Погулял и будет. Пятьдесят лет туда, пятьдесят обратно. Сто лет на Земле как корова языком слизнула, а он все тот же. Да и кто о нем помнить будет? Никто! В этом и весь кайф.

Юра развернулся и побрел в свою криогенную камеру. Водка дала о себе знать – он хмелел с каждой секундой. Ему теперь хотелось только одного – забраться обратно в свой отсек, проспать секунд пять и опять проснуться на Земле.

– Пром, коли наша экспедиция не задалась с самого начала, поворачивай обратно к Земле. А я пока посплю.

Он уже дошел до своей капсулы, как голос робота возразил.

– Боюсь еще огорчить Вас, командир. Думаю, Вам все-таки придется выслушать мой доклад.

– Экспедиционный корабль класса «Прометей», бортовой номер Н-102, прибыл в пункт назначения 25 октября 2358 года по земному летоисчислению. Место назначения: планетарная система Мю Жертвенника. Предполагаемый объект исследования: планета b. Характеристики экзопланеты: планета находится на орбите с высоким эксцентриситетом и периодом обращения около 743 дней, период обращения планеты b составляет 643,25±0,90 суток. Объект исследования был выбран на общем заседании Единого Космического Совета 17 января 2338 года, голосованием…

Юра сидел на диванчике в корабельной гостиной, обхватив голову руками. Хмельное состояние пошло на убыль, веселая бесшабашность сменилась глухой тоской и отчаянием безысходности. Слова бортового компьютера то доносились до его сознания, то тонули в вязком болоте паники.

– …первого августа 2347 года по земному летоисчислению. Данный пояс астероидов ранее не был обнаружен исследовательским центром Земли, и, предположительно, мог возникнуть в результате внешнего воздействия неустановленной силы. На скорости, равной скорости света, не представлялось возможным оперативно скорректировать маршрут, в результате чего первый энергоноситель и командирский отсек были повреждены. Корабль, не снижая крейсерской скорости, принялся за ремонт поврежденных отсеков. Так как повреждения приняли крупные масштабы, то…

Астронавт сильнее сжал голову руками, и ему показалось, что он даже тихо и отчаянно заскулил. Было невыносимо слушать долгие разглагольствования робота. Каждое слово этого цифрового бездушного ублюдка болью отдавалось в висках. Тоска сменилась похмельем, а чувство безысходности, наоборот, росло как снежный ком.

– …система была на 98,37% уверена в успехе ремонта криогенной системы отсека командира экипажа и в запуске всех нанороботов для обслуживания биологического тела командира экипажа. Оставшиеся 1,63% не были приняты во внимание, как незначительные в данной ситуации. По факту, запуск нанороботов был произведен не в полной мере, и обслуживание организма было выполнено…

Юра подавил подкатившуюся к горлу тошноту. Он помнил эти 1,63 неудавшихся процента. О них свидетельствовали длинные седые борода и волосы, сморщенное лицо старика и кусок блевотины, застывший на потрескавшихся губах командира. Казалось, что еще полчаса назад они с Юрой обменивались дружественными пожатиями рук перед долгим и таким коротким сном. А теперь, за тридцать световых лет полета, он состарился и умер от того, что тромб в его головном мозге устал держаться и решил отправиться в свое последнее путешествие.

– Таким образом, ремонт первого энергоблока в нынешних условиях не представляется возможным. Вероятность отказа перегруженного второго энергоблока при обратном путешествии составляет 73,82%, что является неприемлемым результатом.

– Пром, – осипшим голосом перебил докладчика Юра. – Пром, я тебя понял. Прошу теперь, ответь коротко и ясно – мы сможем вернуться на Землю?

После недолгой паузы, как бы замявшись, по крайней мере так показалось Юре, бортовой компьютер ответил:

– С вероятностью в 87,35%…

– Короче, – требовательно прохрипел астронавт и откашлялся.

– В условиях данных повреждений, – начал было робот, но Юрий, кашлянув, его еще раз перебил.

– Еще короче!

– В ближайшие тридцать лет – нет!

– Но почему так долго?!

– Количество погибших нанороботов составляет 87,63%. Среди выживших экземпляров нет способных к самовоспроизводству. Ремонт энергоблока может затянуться на 17—20 лет. Восполнение энергии, при отсутствии антивещества на планете b, еще десять лет.

Юра с трудом поднялся с дивана и вялой походкой направился в командирскую рубку. Там через огромное окно он впервые с момента своего пробуждения посмотрел на зелено-голубую планету. Она чем-то напоминала Землю, но материковая часть выглядела совсем иначе. Да и два спутника ничем не напоминали луну. Один был голубой с кольцами наподобие Сатурна, а второй – ярко-розового цвета.

– Очень сильно сомневаюсь, что там есть антивещество, – Юра в задумчивости потер щеку и опустился в рядом стоящее кресло. – Пром, а если послать сигнал бедствия на Землю? Как скоро они смогут нам помочь?

– В лучшем случае подмогу стоит ждать не раньше, чем через сто два года и три месяца, – с готовностью откликнулась программа.

– М-да, ждать долго. Хотя, если залечь в криогенную камеру и поспать… А потом через сто лет проснуться как огурчик и обратно домой? Что же, идея неплохая!

Юра приободрился.

– Пром, что скажешь?

– Идея и вправду неплохая. Единственное, для полного восстановления Вашей криогенной камеры необходимо время. Если судить по Вашему внешнему виду и таким факторам, как вялость походки, быстрое алкогольное опьянение, перепады настр…

– Пром! – рявкнул Юра. – Ты когда-нибудь начнешь говорить проще?!

– Прошу прощения. В общем, Вы заметили некий дискомфорт при пробуждении? Это и есть отказ работы некоторого процента нанороботов. Для восстановления криогенной системы мне понадобится два года семь месяцев и двадцать один день.

Астронавт в задумчивости потер подбородок. Что ни говори, а уцелевшие наномальки вычистили его подбородок как надо. Три с половиной года. Потом залечь в спячку и через сто лет проснуться постаревшим еще на полгода. Сейчас ему двадцать три. Если все пойдет по плану, то в двадцать семь вернется на Землю, на которой пройдет уже лет двести. А там о нем вообще никто не вспомнит. Что же, другого выхода нет. Остается только этот вариант. А пока Пром будет чинить криогенную камеру, можно будет прогуляться по планете, правда, без фанатизма. Итак, решение принято. Юра хлопнул ладонью по подлокотнику кресла.

– Пром, отсылай сигнал бедствия на Землю. И ответь мне, пожалуйста, ты сможешь заниматься ремонтом корабля на поверхности этой планеты?

– Да, Пром, знаю, идея дурацкая, но мне все равно чем-нибудь надо будет заняться в ближайшие три года.

– Но фотографии, и разведывательный зонд… – голос робота был взволнованным.

– Ну и что? – пожал плечами Юра. – Ну, засвечиваются фотографии – ничего страшного, радиационный фон ведь в норме, сам говорил. А то, что зонд не прилетел обратно, еще ничего не значит. Вон, у Ноя ворон тоже не вернулся, может, просто не захотел?

– Но зонд не ворон, – возразил робот.

– А я не Ной, – согласился Юра. – Обещаю тебе, что при малейшей опасности мы вернемся на орбиту. Да пойми же ты, что не смогу я тут три года проторчать взаперти.

– Хорошо, – согласился робот, хотя в его интонации сквозило сомнение. – При малейшей опасности я возвращаюсь на орбиту.

– Заметано! – радостно воскликнул парень и кинулся в отсек со скафандрами. – Смотри, я все делаю по инструкции, – радостно добавил он, одевая гермошлем на голову. – И сам даже сяду за штурвал.

– Позволь мне вести корабль, – пробурчал робот и отключился.

За штурвал Юра сел не зря. Конечно, кто мог предположить, что произойдет то, что произошло. Сперва все шло по плану. Они сделали еще один обход вокруг планеты, выбирая координаты для посадки. Темная сторона шара не освещалась огнями мегаполисов, как это было на Земле. Лишь кое-где вспыхивали иголочки молний, и больше ничего – абсолютная темнота. Да с орбиты толком и не разглядишь – есть разумная жизнь на планете или нет. «При посадке будет видно», – подумал Юра, а вслух добавил: «Пром, начинай».

Робот ничего не ответил. Астронавт почувствовал легкий крен корабля и немного увеличившуюся перегрузку. Они как раз вышли из затемненной стороны планеты, оставив позади два фантастических спутника, и взяли курс на снижение в выбранной программой точке.

Юра со всей силы сжал заблокированный штурвал. Главное – не паниковать. Под днищем корабля плескался огромный океан, где-то вдалеке виднелся материк.

– Пром, где ты собираешься садиться? – немного запоздало спросил парень.

– Место посадки запланировано в центре континента, – откликнулся робот. – На экране можете посмотреть на приблизительные расчетные координаты. В данный момент мы входим в плотные слои атмосферы, в связи с чем…

На этой фразе робот замолчал. Все огни панелей погасли. Стало темно и тихо.

– Пром? – позвал робота Юра. – Пром, что случилось?

Вместо ответа парня вжало в кресло, и штурвал в его руках заходил ходуном. Внутри него все похолодело от страха.

– Пром, твою мать, ответь! – заорал астронавт и дернул штурвал на себя. Перегрузка едва уменьшилась и нос корабля немного выпрямился. Юра забарабанил по приборной панели. Никакой реакции. Корабль был мертв. И он с возрастающей скоростью приближался к поверхности планеты.

– Главное – не паниковать, главное – не паниковать, – забормотал парень, пытаясь вытянуть штурвал на себя. Сил явно не хватало. Корабль вошел в плотные слои атмосферы, и эти несколько тонн легкого металла, экопластика и стекловолокна стремительно падали вниз.

– Катапульта, – осенила его спасительная мысль. – Точно, катапульта. Так, где у нас тут эта кнопка?

Он нащупал рычажок. Осталось только немного выждать, чтобы ничего не горело. Сам корабль был сделан из огнеупорного материала, но вот парашют с парашютистом могли вспыхнуть. Как ему показалось, прошло достаточно времени, и он нажал на рычажок. Ничего не произошло. Юра судорожно задергал рычаг, словно он заел, но безрезультатно. Лоб покрыла холодная испарина.

– Главное – не паниковать, главное – не паниковать, – снова затараторил парень.

Тут его посетила еще одна мысль. Он окинул взглядом приборную панель и увидел то, что искал. Досчитав до десяти, Юра вжался в кресло и нажал на рычаг аварийной выброски парашютов. Пневматическая защелка сработала. Корабль дернулся что есть силы. Юре показалось, что кишки, желудок и зубы приготовились выходить именно здесь. Мгновение дурноты сменилось приступом отчаяния, а затем и некоторого облегчения. Субъективно он перестал падать. А вот объективно…

Парень приоткрыл зажмуренные глаза и посмотрел через стекло кабины. Поверхность планеты приближалась, но уже не с такой угрожающей скоростью. Он увидел леса, реки и какие-то непонятные возвышенности. Сложно было сказать, что это. Да он и не задумывался над увиденным. Хотя скорость стала меньше, она все еще носила угрожающий характер. Кабина озарилась светом восходящего солнца, и Юра разглядел рычаг ручного управления. Из рассказов отца он помнил, что эти корабли способны переходить на ручное управление. Но получится ли этот фокус с данным экземпляром? Оставалось только рискнуть.

Горе-астронавт сдернул защитную пломбу и потянул рычаг на себя. Ничего не произошло. Он покачал штурвал, и звездолет отозвался покачиванием крыльев. Удивительно, но это работало! Юра сел поудобнее и приготовился к жесткой посадке. Впереди виднелось черное поле, а за ним густое темно-зеленое пятно леса. И где-то вдалеке, посередине чащобы, проглядывало что-то похожее на поляну. Парень направил космолет в центр этой поляны. Машина грузно, словно нехотя, изменила курс. Парашюты тормозили многотонную махину, но скорость все еще была угрожающей. Аппарат вплотную приблизился к макушкам деревьев. Корабль тряхнуло, и Юра услышал, как макушки деревьев заскребли по днищу звездолета. Это продолжалось какое-то время. Затем раздался треск ломаемого дерева, и штурвал заходил ходуном в руках парня, в конце концов окончательно перестав слушаться астронавта. Шум ломаемой древесины усилился. Корабль тряхануло, и он выскочил на поляну, задрав кверху нос, после чего шлепнулся на корму. Кресло пилота приняло горизонтальное положение, и в глаза Юре ударил яркий луч солнца. Он инстинктивно прикрыл глаза ладонью.

– Приехали, – выдохнул путешественник и отстегнул ремни безопасности.



Помоги Ридли!
Мы вкладываем душу в Ридли. Спасибо, что вы с нами! Расскажите о нас друзьям, чтобы они могли присоединиться к нашей дружной семье книголюбов.
Зарегистрируйтесь, и вы сможете:
Получать персональные рекомендации книг
Создать собственную виртуальную библиотеку
Следить за тем, что читают Ваши друзья
Данное действие доступно только для зарегистрированных пользователей Регистрация Войти на сайт