Книга Спасти, убить, забыть онлайн

Началось все весело. После двухнедельных каникул мы собрались на очередную репетицию. Хотя на самом деле, это была никакая не репетиция, а именно «собрание», потому что за инструменты мы так и не взялись, а только болтали, вспоминали фишки с концертов, мелкие приключения и выходки фанаток… Ну, и обсудили деловые итоги тура (сразу по возвращении было не до того – падали от усталости, да и апатия была полная).

О планах поговорили тоже и решили в ближайшее время живьем не работать вообще, а сконцентрироваться на записи очередного альбома. Материала накопилось достаточно, были даже до сих пор не отписанные студийно хиты. А это чревато: если старые песни публике приелись, а новые в ротацию еще не запущены, возникает рейтинговый зазор, наверстывать который придется долго, упорно, а можно так и не наверстать. На этом погорели многие.

После того, как было принято это решение, мы, наверное, и побренчали бы немного для разгона, но тут Петруччио, который в этот раз, вопреки традиции, отмалчивался, да и вообще был мрачноват, сказал такое, что мы все обалдели, и нам стало не до бренчания. Он сказал:

– Кстати, ребята. Я снимаю с себя обязанности вашего продюсера. Дальше работаете без меня.

Вот так вот просто. Будто сообщил о том, выходит на следующей остановке. Первым от шока пришел в себя наш вокалист Чуч:

– Ты что, Петруччио?! Как это, «без меня»?! Ты нас собрал, ты нас сделал, мы без тебя – никто!

– Были никто, а стали кто. Теперь, наоборот: я – никто. Вы уже давно прекрасно работаете без меня. В прошлый альбом я не привнес практически ничего, а он вышел ничуть не хуже прежних. Может быть даже лучше.

Это правда. Если наш первенец целиком держался на идеях Петруччио, на его песенном материале, на разработанном им саунде, то его вклад в каждый последующий альбом становился все меньше. А последний мы, ропща, писали и вовсе без него, так как он в тот период с головой окунулся в свой новый проект – голографический театр «Вена». Но это ничего не значит, Петруччио (он же – Коля Васин) – наш учитель, наш гуру и создатель. Все наши идеи – лишь производные от его идей. И знаменитыми нас сделала та самая дебютная работа.

– Я вам больше не нужен, – продолжал Петруччо. – А мне вся эта музыка перестала быть интересна окончательно.

Последнее нас не удивило, так как все к тому и шло.

– Интересна, неинтересна! – передразнил Чуч. – Да ты хоть терпеть ее не моги, а бросать – это не по-человечески!

– То же мне, котята нашлись, – усмехнулся Петруччио. – Справитесь.

– Может, мы и справимся, – сказал я, – но это будет нечестно. Ты нас создал и должен получать за это вознаграждение все время, пока мы существуем.

– Уж за это не беспокойся, – кивнул тот. – Я – соучредитель RSSS, и свою долю я никому не отдам. Авторские, пока мой материал будет переиздаваться, тоже будут мне капать. Значит, все справедливо. А вот получать гонорары за гастроли, в которых я не был, я не собираюсь. Так что, как активный участник проекта, я самоустраняюсь.

– Но почему?! – вмешался мелодист Пиоттух-Пилецкий, самый старший из нас и самый близкий Петруччио. – Да, ты сделал паузу, но у тебя ведь всегда куча идей. Ты нам нужен, и претензий у нас к тебе нет!

– Ладно, ребята, не буду темнить, – помолчав немного, сказал Петруччио. – Завтра я иду на мнемосакцию.

Мы просто потеряли дар речи. Мнемосакция, чистка памяти – новомодный способ омоложения. Точнее, только «ново-», а «модный» – сказано чересчур сильно. Для того чтобы стать по-настоящему модной эта процедура слишком дорога. Да и из людей зажиточных находится не так уж много тех, кто желает расстаться со своей памятью, как с лишним жиром. Жир не является частью личности, а вот память как раз-таки является… Собственно, мы и есть наша память.

– Петруччио, ты же сам говорил, что это шарлатанство! – воскликнул Пиоттух.

– Я ошибался, – пожал плечами Петруччио.

– Как же ошибался?! Ты говорил: потеряв память, человек становится просто другим, а не моложе. Разве это не так?! Ты станешь человеком с другим опытом, а значит, с другими вкусами, с другими привязанностями, ведь все это основано на памяти… Зачем?! Только не ври, что ради фальшивой молодости. Высшую меру наказания с этого года заменили на полную мнемосакцию, а ты идешь на это добровольно. Тебя что-то мучает? Что-то такое, что ты хочешь забыть, во что бы то ни стало?!

– Уймись, – скривился Петруччио. – Если бы что-то такое и было, я все равно бы не рассказал… Принудительная процедура имеет мало общего с косметической. Там стирают всё, что составляет твою личность, и остается лишь тело с пустой, как чистый лист, душой. Здесь стираются только те участки, которыми ты готов пожертвовать, в основном заархивированные и запрятанные так глубоко, что они никогда тебе и не понадобились бы. Их поднимают и показывают тебе: «Надо?» И ты решаешь. Смысл не в том, ЧТО ты забываешь, а в том, сколько у тебя появляется свободной памяти. Почему время в детстве тянется долго, и жизнь при этом такая яркая и осязаемая? Потому что каждое мгновение оседает в свободных ячейках твоей памяти, и этим гарантируется плотное сцепление твоего сознания с реальностью. С каждым годом этих ячеек остается все меньше, все меньше впечатлений впитывается тобой, и жизнь начинает скользить мимо почти без сцепления. Чтобы жизнь не проскальзывала, чтобы вернуть свежесть восприятия, вкус и ощущение времени, нужно много свободной памяти. Вот и всё. А хотеть сохранить в своей башке все что там накопилось, включая гуглобайты мусора – верх нарциссизма.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.