Книга Феникс онлайн - страница 2

2. Брат и сестра

«Очнулся. Кто-то нес меня на руках, болела голова. Где я? Дома или все еще в волшебной стране? Тогда страшно даже подумать с кем?.. Со всех сторон доносятся звуки шагов. Я намеренно не открываю глаз. Еще несколько минут… Голоса – чьи они»?

– Господи, что с ним?! – Это мама. Я посмотрел на нее.

– Ничего страшного, опять лунатил и упал. – Эдд подмигнул мне.

«Интересно, что на самом деле ему известно?»

– Как ты? Где-нибудь больно?

– Нет. – «Напрасно соврал, вижу по лицам, не поверили». – Ну чуть-чуть, вот тут.

– Шишка! Эдик, нужно срочно показать его врачу из центра, может быть сотрясение мозга!

– Да, но первым делом Кирилла надо отвести к другому специалисту.

– Ах, нет. – Мама закрывает лицо.

– Лунатизм – дело серьезное, но его лечат. Током, если я не ошибаюсь.

«Надо было остаться с Джулией».

Эдд несет меня обратно в постель, только сейчас начинаю понимать, как я замерз. Плащ куда-то делся. Софи еще какое-то время хлопочет с травяным отваром, мама все время держит меня за руку. Я пытаюсь улыбаться и сохранять сколько-нибудь безмятежное выражение лица, хотя мыслями уже далеко. Наконец все стихает.

Слипаются глаза от выпитого лекарства, я вылезаю из постели, чтобы смешать порошки, – мое изобретение «Нейтрализатор» очень удобно, дает возможность никогда не спорить со взрослыми по поводу приема медикаментов и одновременно не свихнуться от их действия. Пол холодит босые ноги, но это даже к лучшему. Теперь надо обдумать произошедшее.

Первым делом – что это было? Страшный грохот?.. И как я оказался дома?.. Ну хорошо, Джулия втолкнула меня в отверстие между мирами – на это она вполне способна, а что дальше? Завтра она отправляется в обитель Мертвых – ничего себе названьице, я не успел дать ей ответ. Означает ли это, что она вернется в следующую ночь, или шанс потерян на целых четыре года? И главное, что произошло? Может, сестра уже мертва? А у заветного входа мне уготовано встретиться с убившим ее чудовищем? Если же она жива и убралась в город Мертвых, я не получу никакой поддержки в волшебной стране. Все это следует проверить.

Страшно за Джулию, но еще больше за себя. Теперь я на самом деле один. Сестра сильная, очень сильная, она почти никогда не болеет, только однажды, когда я начитался Диккенса и очень-очень захотел о ком-то заботиться, она захворала. Но я не был доволен: я понял – Джулия больна из-за меня, потому что я этого хотел. Больше никогда я не позволял себе такое.

Длинная ночь. Звенит тишина. Сегодня не удастся проведать зеркало. Джулия! Ради бога, приснись мне и скажи, что делать.

Первая ручная молния пронеслась в половине локтя над головой Джулии, она инстинктивно присела и тут же схватила растерявшегося брата и, развернувшись, со всей силой толкнула его обратно, что дало невидимому противнику временное преимущество, вторая вспышка, опалив мех курточки, поранила плечо. Девушка вскрикнула и покатилась по снегу, уворачиваясь от летящего огня.

Проход между мирами поблескивал голубыми всполохами. Джулия метнулась на скалу чуть выше тайного входа. Не угадавший хитрости враг пальнул на уровне головы девушки, рассеченная скала повалилась на землю закрывая своими обломками заветный проход. Джулию откинуло от скалы ответным толчком. Минута, и она оказалась погребенной под толстым слоем снега, сорвавшимся с подрубленной вершины.

Когда гул и звон от падения хрустальных осколков, разносимые эхом, стихли, мир стал вновь совершенно белым.

3. Совсем один

Весь следующий день я пролежал в постели, мама и Софи старались быть ко мне очень внимательными, но ни ночью, ни в последующие вечера мне не удалось проникнуть в дедушкину комнату. Везде и всюду, куда бы я ни попробовал сунуться, неизменно находился Эдд. И по тому, что прежде он не выказывал любви к тайникам и одиночеству, я понял, что отчим шпионит за мной. Досадно. Видимо, придется нарушить данное маме слово и уйти в сновидение. Обидно, но что делать – Джулия ждет.

В камине затухает огонь, Герман давно уложен, но маме пока не хочется расставаться с ним, Софи вяжет в мягком зеленом кресле, время от времени поглядывая на хозяйку.

– Как ты думаешь, – мать наконец отрывается от малыша, – Кирилл действительно болен?

– Кирочка просто впечатлительный ребенок, не больше! Фантазер. Я сидела эту ночь в его комнате, так он все шептал во сне: «Джулия, Джулия…» Ах, простите, – Софья заметила, как мгновенно побледнела мама, – я дура.

– Бедный мальчик. Он никак не может смириться с потерей сестры.

– Смилуйтесь, Анна Арнольдовна, ведь он был совсем ребенком – пять лет – что он может помнить? Должно быть, это какая-то другая Джулия, в школе или во дворе… А не так ли зовут доченьку Потоцких?

– Женя. Странно. Он ведь ни с кем, кроме семьи, не общается, кто же напоминает ему о ней? Не понимаю. – Она устало опускает руки, смотрит в окно.

– Не знаю, но только, может, выдумывает, развлекает себя…

– Может… Только не похоже – слишком живо. Я просила тебя проследить, не бормочет ли Кирилл что-нибудь странное себе перед сном?

– Не замечала.

– Он же мне обещал.

– Простите. – Софи заслоняет маму, и я из своего убежища не могу теперь увидеть ее лица. – Простите, а может, Кирилл переживает, что Эдуард Николаевич ему не родной отец? А тут еще и маленький ребенок… Ревнует и только.

«Да как она смеет – дура!»

– Может быть, но, кажется, я уделяю обоим сыновьям одинаковое внимание. И потом, что он может помнить об отце? Во всем доме ни одной фотографии, ни одного клочка бумаги… Ты хорошо спрятала его тетради?

– Спрятала, давно уже. А может сжечь, от греха?

– Сжечь?! – Мама переходит на крик, Герка просыпается и начинает хныкать. – Завтра надо будет и вправду показать Кира врачу, это же ненормально, он лучше помнит то, что с ним было в пять лет, чем вчера вечером.

Дальше я не стал слушать и тихонько пополз к себе.