Книга Огонь на поражение онлайн - страница 8

Глава 8

Для того чтобы остаться живым, есть много способов. Например, уйти От «хвостов», скрыться в дальней деревеньке и работать мирно где-нибудь в сельсовете учетчиком. До пенсии. Если призадуматься, можно найти еще полторы сотни подобных перспектив.

Да, остаться в живых так можно, а вот победить – нельзя. А значит, и жив ты будешь «условно», ибо это не жизнь, а существование. По крайней мере, для меня.

У профессионалов есть определенный набор правил, таких же простых, как мытье рук перед едой. Правила эти выполняются автоматически и притом позволяют во многих случаях не подставиться. А значит – сохранить жизнь.

Вспоминаю бессмертный телебоевик «ТАСС уполномочен заявить…». Трианон входит в комнату, сосредоточенно, не двигаясь, осматривает ее до мельчайших деталей. Кагэбисты в окне напротив снимают его на пленку и комментируют: вот, дескать, змей какой, и так каждый раз – проверяет, не было ли кого в его отсутствие, все ли на месте.

Похвально. Но после этого «супершпиен» преспокойно садится к столу, открывает тайник и извлекает из батарейки сверхсекретный микрофильм. Не задергивая штор. В удобном для гэбистов ракурсе…

Может, оно и мелочь, и на Солнце бывают пятна… Но…

Никогда ни один профессионал не сядет спиной к двери. Даже закрытой и заложенной поленницей. Или к окну. Даже прикрытому жалюзи. Никогда он не будет вести серьезный разговор рядом с телефонным аппаратом, радиоприемником, телевизором. Даже в сверхнадежном месте. Это азбука. То, что отработано до автоматизма.

Разумеется, все это в том случае, если у него будет возможность выбирать.

У меня же имеется два минуса: первый – возможность выбирать у меня ограничена, второй – я не профессионал. В том деле, что называется агентурной или оперативной работой. Зато есть утешение: и медведей учат.

В том, что меня «ведут» с самого перрона Курского вокзала, сомнений никаких. Никакой слежки я не заметил, просто почувствовал.

Ребята подготовились очень и очень. В расчете на то, что объект – фигура беспокойная и, как выражался покойный Смирнов-Ласточкин, с несбалансированной психикой да еще с каким-то мудреным комплексом-Все это означает, что, помимо предсказуемых маршрутов и поступков, я могу допускать и непредсказуемые или случайные. Следовательно, чтобы «вести» меня аккуратно и незаметно, необходимо достаточное количество профессионалов – «топтунов», спецов «наружки». Плюс машины. Плюс связь. В копеечку им эта пьянка обойдется…

Ну да я не считаю себя фигурой, равной Черчиллю, и веду себя соответственно. Маршрут мой – из дома до библиотеки и обратно, пешком и на метро с одной пересадкой на кольцевой – неизменен и постоянен. Никаких посторонних контактов.

Держать за мной полтора десятка «топтунов» – дело нерентабельное, вот и осталось их четверо, на переменку. Плюс две барышни. Всех шестерых я знаю в лицо, но не здороваюсь. Не из невоспитанности, наоборот: ведь мы друг другу не представлены. Да и к чему людей смущать. У них – своя работа, у меня – своя.

Почти научная.

Собственно, все стратегические вводные я сформулировал для себя априори.

Это то, что лежит на поверхности. Газеты же с журналами листаю изо дня в день для определения конкрстики, персоналий. Кто именно какую буржуазию представляет.

Из политиков и фирмачей. Дело это не такое уж простое, как может показаться. Но пока справляюсь.

С одной стороны, все эти люди в метро не ездят, а я в их круг не вхож.

Тогда – зачем мне это? Очень просто: чтобы победить и остаться в живых, нужно не только уничтожить Досье, но и уничтожить Организацию.

Прекрасно отдаю себе отчет в том, что я не ракета «СС-20», не крейсер «Аврора» и даже не Ворошиловский стрелок. К тому же никому не дано «выпить море». Это по Эзопу. Или – объять необъятное. По Пруткову. Но Эзоп ведь нашел выход: «Да, я обещал выпить море, но без всех речек и ручейков, что туда впадают. Отделите их от него, и тогда я выпью море».

Конкретно для меня это означает следующее: Организация неоднородна, в нее входят люди с разной степенью амбиций, способностей, таланта, с разной степенью зависимости друг от друга, наконец, с разными целями. К тому же они считают себя элитой, каждый – неким сверхценным существом.

Вообще-то элита нужна любому государству и обществу. Но не в виде группки разжиревших нуворишей, а в виде аристократии. Последняя же формируется не год и не пять. На это уходят десятилетия, если не столетия.

На самом деле у аристократов значительно больше обязанностей, чем прав. Да, изначально, с рождения, они избавлены от нужды, получают исключительное образование… Но и исключительное воспитание при этом, основной целью которого является воспитание чувства долга. Перед Государем, олицетворяющим народ, перед страной и ее гражданами. И если случалась война, аристократ шел сражаться.

Выполнять свой долг. Защищать. Он не мог выказать трусость – трусость не прощалась. Ему было что терять. Но и уклониться он не мог, ибо в этом случае просто переставал быть аристократом.

Ну и кроме того, существовал искусственный отбор на порядочность. Дуэли.

Человек отвечал за бесчестный поступок жизнью.

Кому много дано, с того много и спросится. Может показаться, что аристократия вымерла с развитием товарного рынка. Вот уж нет!

Мамонтовы, Третьяковы – кто они, если не аристократы?!

А Джон Фицджеральд Кеннеди? Человек имел все изначально – прекрасное образование, возможность любой карьеры, деньги…

Вместо этого он становится командиром группы торпедных катеров. Что такое торпедный катер? Это попросту большая моторная лодка, при поражении превращающаяся в движущийся столб пламени. Вместе с экипажем.

Джон Ф. Кеннеди был серьезно ранен в позвоночник. И всю жизнь носил корсет.

Кто помнит сейчас об этом?

Позднейшие исследователи жизни и смерти Кеннеди приписывали его поведение… все тем же комплексам. По Фрейду. Дескать, сызмальства имел отцовскую установку – отдать жизнь, погибнуть за свою страну. Не получилось на войне – так он, дескать, лез на рожон уже будучи в президентском кресле.

И здесь все просто: каждый человек меряет других по себе, другого эталона, другой системы отсчета нет. Мелкая и низкая душа никогда не поверит ни в совесть, ни в верность, ни в благородство. Проще объяснять все «комплексами»: перемастурбировал, в отрочестве, недотрахался в юности – вот и стал героем. Или – гениальным художником. Или – поэтом.

И, наконец, Уинстон Черчилль. Каждый сразу представляет огромную неповоротливую фигуру, спокойное лицо, неизменную сигару в углу рта. Символ Великобритании, символ могущества, символ осторожной, уравновешенной политики…

Человек, которому все было дано от рождения и ничего не угрожало…

И мало кто знает, что девятнадцатилетний Уинстон был одним из самых блестящих военных корреспондентов во время англо-бурской войны в Южной Африке.

Там англичане впервые применили бронепоезда. Черчилль напросился в рейд. Буры разобрали рельсы спереди и сзади поезда, и Черчилль возглавил группу десанта и командовал ею, пока чинили пути. И попал в плен. Для него, в отличие от любого офицера, это было не просто опасно – смертельно опасно! Ведь в случае пленения на него не распространялось действие конвенции о военнопленных, он не был военным, но, поскольку участвовал в бою, считался лазутчиком. Шпионом, подлежащим расстрелу на месте. И его бы расстреляли, но ночью он бежал. И более суток в одиночку добирался к своим по южноафриканской прерии. Знал ли молодой Уинстон, чем рискует? Безусловно знал.

Ему было что терять – богачу, аристократу, красавцу с блестящими перспективами, незаурядным умом, талантом?..

Безусловно да.

Мог ли он поступить иначе?

Безусловно нет.

В этом случае это был бы не Уинстон Черчилль, а совершенно другой человек.

И кто-то другой, а не он, стал бы символом политического мышления целой эпохи.

Все просто. Нормальный человек не может предавать. Не только кого-то. Он не может предавать самого себя. Тогда он перестает жить. Просто существует.

Доживает. Чтобы потом кануть в небытие. В бездну.

К чему я все это?

А к тому, что как бы ни рядились нынешние нувориши и политиканы в патрицианские тоги, раввинские кипы, священнические ризы, как бы не звенели золочеными эполетами или невесть откуда взявшимися Георгиями, сутью их останутся желтые клыки шариковых и недалекая подлая хитрость швондеров.

Как там у римлян? «Вюлопас пилум мутат, нон морес» – «Лиса меняет шерсть, а не нрав».

Именно это я и собираюсь использовать. Если люди Организации строят свою стратегическую линию поведения на использовании компромата, вряд ли они воздерживаются в сборе материала друг против друга. И для того чтобы они забеспокоились, начали тихую войну между собой, мне необходимо сотворить две вещи: создать иллюзию близкой победы и прихода к власти и – нарушить равновесие.

Тем более что кто-то этим уже занимается. И очень серьезно.

«Катастрофическое падение рубля Президент назвал или вопиющей халатностью или диверсией. Создана специальная комиссия по расследованию причин дестабилизации финансового рынка. Комиссию возглавил секретарь Совета безопасности».

«По мнению ряда экспертов, причиной „черного вторника“ явилось желание правительства путем спекуляции на валютной бирже получить деньги, чтобы рассчитаться бюджетными долгами».

"Независимые эксперты полагают, что падение курса рубля на треть в течение одного дня было не чем иным, как сговором руководителей коммерческих банков.

Общая сумма прибыли, полученная теми, кто в «черный вторник» удачно сыграл на понижении, составляет ОДИН ТРИЛЛИОН рублей".

"Как известно, в ходе приватизации крупные пакеты акций госпредприятий продавались через чековые аукционы, t которых могли принять участие все заинтересованные инвесторы, в том числе иностранные. Если последовательно переконвертировать акции через ваучеры, использованные, не торгах, в доллары, то окажется, что вся единая энергетическая система России стоит столько же, сколько инвестирует в год средняя американская нефтяная компания. РАО «Газпром» оценен, согласно спискам Госкомимущества, всего лишь в 228 256 тыс. долларов. А Горьковский автозавод со ста тысячами рабочих и служащих – стоит чуть больше суммы, которую заплатил «Ванкувер кэнакс» за «арендую российского хоккеиста Павла Буре на пять лет, то есть чуть больше двадцати пяти миллионов долларов».

«Как заметил в доверительной беседе высокопоставленный представитель властных структур, прибыли банкиров-спекулянтов, удачно использовавших „черный вторник“, по сравнению с собственностью, полученной рядом лиц в результате приватизации госимущества, похожи на горку песка в детской песочнице рядом с Эверестом».

«Спецслужбы стран НАТО разработали конкретные варианты активной обработки наиболее влиятельных депутатов Государственной Думы и Совета Федерации, представителеи правительственного аппарата и средств массовой информации с целью максимального блокирования российских спецслужб. Особая роль отводится мероприятиям по использованию агентуры влияния в российской прессе и электронных средствах массовой информации, а также других возможностей спецслужб западных стран по увеличению публикаций, дискредитирующих Главное разведывательное управление».

«По мнению сотрудников ГРУ, нельзя упускать из виду и того, что сегодня их ведомство, не подвергавшееся в течение последних нескольких лет таким разрушительным перестройкам и реорганизациям, как и другие отечественные спецслужбы, и продолжающее исправно выполнять свои функции, – большая помеха для многих. Как за пределами России, так и внутри ее».

"По некоторым данным, планы реорганизации правительства возникли еще в начале осени.

Как бы там ни было, премьер после всех кадровых перестановок как никогда крепко управляет правительством, почти завершив победой начатый после возвращения из Сочи контрпереворот".