Книга История отечественной психологии конца XIX – начала ХХ веков: учебное пособие онлайн - страница 4

Я. Л. Павлов: Роль психофизиологических работ в развитии психологии

Иван Петрович Павлов родился 14 (26) сентября 1849 г. в Рязани в семье священника. В 1860 г. поступил в рязанское духовное училище. Из обширного круга преподаваемых дисциплин Павлов почувствовал наибольшую склонность к естественным наукам. Интерес к физиологии сформировался после прочтения книги Дж. Льюиса «Физиология обыденной жизни», работ Д. И. Писарева и др.

Не закончив духовного образования, Павлов в 1870 г. уехал в Петербург, где поступил на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета. В лаборатории И. Циона, который занимался исследованием влияния нервов на деятельность внутренних органов, Павлов провел свои первые научные опыты – изучение секреторной иннервации поджелудочной железы. За эту работу он был удостоен золотой медали университета.

После получения в 1875 г. степени кандидата естественных наук Павлов поступил на третий курс Медико-хирургической академии в

Петербурге (преобразованной впоследствии в Военно-медицинскую). По окончании академии Павлов работал в Ветеринарном институте, заведовал физиологической лабораторией в клинике СП. Боткина, изучал физиологию в Лейпциге и Бреслау. В 1883 г. Павлов защитил диссертацию на соискание степени доктора медицины «О центробежных нервах сердца», посвященную описанию нервов, контролирующих функции сердца. В 1897 г. был опубликован знаменитый труд «Лекции о работе главных пищеварительных желез», в котором Павлов описал свои опыты и наблюдения по физиологии пищеварения. За этот труд он и получил в 1904 г. Нобелевскую премию.

С 1896 по 1924 г. И. П. Павлов руководил кафедрой физиологии Медико-хирургической академии. Многие годы деятельность И. П. Павлова была неразрывно связана с Институтом экспериментальной медицины, где он возглавлял отдел физиологии, названный впоследствии его именем. С 1921 г. и до конца жизни в его лаборатории проходили знаменитые «Павловские среды», где ученые обсуждали актуальные научные проблемы.

Исследования ученого получили международную известность. Он был избран академиком, почетным членом и доктором более чем 120 научных обществ, академий и университетов, отечественных и зарубежных. В 1935 г. в нашей стране проходил 15-й Международный конгресс физиологов, на котором ученые всего мира назвали Павлова «старейшиной физиологов мира». Умер И. П. Павлов в 1936 г. на 87-м году жизни в Ленинграде и похоронен на Волковом кладбище.

Помимо сухих фактов научной биографии И. П. Павлова представляется интересным и важным привести несколько примеров из его жизни, которые ярко характеризуют личность великого русского физиолога и гражданина. Павлов был высокообразованным и интеллигентным человеком, фанатично преданным науке – делу всей своей жизни. В сложное для России время гонений на инакомыслящих Павлов, как писал в некрологе профессор Д. Плетнев, никогда – ни в молодости, ни в старости – не лицемерил, не приспособлялся. Он глубоко презирал людей, которых историк эпохи Смутного времени охарактеризовал так: «Телом и духом перегибательные».

Хотя позиция официальных властей была лояльна по отношению к павловской школе, сам Павлов к большевистскому социальному экспериментированию относился резко критически, открыто заявляя, что для таких опытов он пожалел бы даже собаки. Как писал позднее академик Петр Капица, Павлов «без стеснения, в самых резких выражениях критиковал и даже ругал руководство, крестился у каждой церкви, носил царские ордена, на которые до революции не обращал внимания». Сам Павлов писал: «В первые годы революции многие из почтенных профессоров лицемерно клялись в преданности и верности большевистскому режиму. Мне было тошно это видеть и слышать, так как я не верил в их искренность. Я тогда написал Ленину: «Я не социалист и не верю в Ваш опасный социальный эксперимент»». Ответ главы Совнаркома был неожиданным: он распорядился обеспечить Павлову все условия для научной работы, организовать (в голодном Петрограде!) питание подопытных собак. Совнарком принял по этому поводу особое постановление. (Рассказывают, что академик Алексей Крылов, встретив как-то Павлова на улице, с горькой иронией попросил взять его к себе в собаки.)

Академик Павлов считал своим долгом заступаться за несправедливо арестованных или осужденных людей. Иногда его заступничество спасало людям жизнь. Через три недели после убийства Кирова и начала новой волны репрессий, 21 декабря 1934 г., 85-летний ученый направляет в правительство обращение, в котором пишет: «Революция застала меня почти в 70 лет. А в меня засело как-то твердое убеждение, что срок дельной человеческой жизни именно 70 лет. И поэтому я смело и открыто критиковал революцию. Я говорил себе: «Черт с ними! Пусть расстреляют. Все равно жизнь кончена, а я сделаю то, что требовало от меня мое достоинство». На меня поэтому не действовало ни приглашение в старую Чеку, правда, кончившееся ничем, ни угрозы при Зиновьеве в здешней «Правде»… Мы жили и живем под неослабевающим режимом террора и насилия. Я всего более вижу сходство нашей жизни с жизнью древних азиатских деспотий. А у нас это называется республиками. Как это понимать? Пусть, может быть, это временно. Но надо помнить, что человеку, происшедшему из зверя, легко падать, но трудно подниматься. Тем, которые злобно приговаривают к смерти массы себе подобных и с удовлетворением приводят это в исполнение, как и тем, насильственно приучаемым участвовать в этом, едва ли возможно остаться существами, чувствующими и думающими человечно. И с другой стороны. Тем, которые превращены в забитых животных, едва ли возможно сделаться существами с чувством собственного достоинства. Не один же я так чувствую и думаю? Пощадите же родину и нас».

Павлов был одним из немногих русских ученых, которые допускали к работе в своих лабораториях женщин и евреев. Он приходил в ярость при малейшем намеке на антисемитизм.

Обладая взрывным темпераментом, Павлов бывал нетактичным, впадал в депрессию из-за неудавшихся опытов, но успешные результаты могли вызвать бурную радость, и он поздравлял не только своих сотрудников, но и собак. Во время большевистской революции 1917 г. он обрушился на одного из сотрудников, который опоздал на работу на десять минут. Стрельба на улицах не могла быть оправданием для прекращения работы. Но Павлов всегда был честным и прямым человеком, умеющим увлечь своей идеей. У него было хорошее чувство юмора, и он умел ценить шутку. Во время церемонии вручения почетной степени Кембриджского университета студенты с балкона спустили к нему на колени игрушечную собачку на веревке. Павлов потом держал эту собачку на своем рабочем столе.

И. П. Павлов был полностью погружен в свои научные проблемы и в житейском плане являл собой образец пресловутого «рассеянного профессора», полностью отрешенного отбыта. В 1881 г. онженился, и его жене, Серафиме Васильевне, пришлось полностью взять на себя решение всех житейских проблем. Таково было взаимное соглашение, заключенное в самом начале супружества. Со своей стороны

Павлов обязался никогда не пить, не играть в карты и ходить в гости или принимать гостей только в выходные дни. Его бескорыстная одержимость работой доходила до такой степени, что жене иной раз приходилось напоминать ему о получении жалованья, которое было, к сожалению, очень невысоким. Долгие годы семья Павловых жила крайне стесненно. В 1884 г., когда Павлов работал над докторской диссертацией, родился первый ребенок. Хрупкий и болезненный младенец не выживет, говорили врачи, если мать и ребенок не смогут отдыхать за городом. Павлову удалось одолжить денег на поездку, но было слишком поздно: ребенок умер. Некоторое время Павлов вынужден был ночевать на койке в своей лаборатории, а его жена и второй ребенок жили у родственников, потому что они не могли позволить себе снять квартиру. Группа студентов Павлова, зная о его финансовых затруднениях, передала ему деньги под предлогом покрытия расходов на демонстрации опытов. Но все деньги Павлов потратил на своих лабораторных собак, не взяв себе ни копейки.

В 1923 г. Павлов посетил Соединенные Штаты, чтобы присутствовать на конференции в Нью-Йорке. На Центральном вокзале он присел отдохнуть на скамейку и положил портфель с двумя тысячами долларов рядом. Он был так поглощен разглядыванием людей, что совершенно не следил за портфелем, а потом просто встал и ушел. По этому поводу он высказался так: «Ну и ладно. Не следовало выставлять соблазн перед глазами бедняков».

До конца своих дней Павлов оставался ученым. Он проводил наблюдения за самим собой, когда бывал болен, и день смерти не стал исключением.

Научное наследие И. П. Павлова касается трех основных проблем: функции сердечных нервов, деятельности первичных органов пищеварения, изучения условных рефлексов. Мировое признание и Нобелевскую премию 1904 г. Павлов получил за исследования в области пищеварения.

И. П. Павлов создал учение о высшей нервной деятельности, согласно которому работа организма осуществляется по принципу рефлекторной саморегуляции. Центральную роль в саморегуляции выполняет нервная система.

Для психологии огромное значение имеют открытие и исследования условных рефлексов. Павлов, исследуя работу пищеварительных желез, заметил, что иногда слюна начинала выделяться еще до того, как собака получала пищу. Собаки пускали слюну, когда видели пищу или даже человека, который регулярно кормил их. Реакция слюноотделения, таким образом, оказывалась обусловленной раздражением, которое по предшествующему опыту ассоциировалось с едой.

Работа Павлова по изучению рефлекторной деятельности может служить образцом строго научного, экспериментального подхода. Стремясь достигнуть максимальной чистоты эксперимента, ученый постоянно совершенствовал методику работы. Так, им было создано устройство, позволяющее регистрировать точное количество капель слюны и время их падения. Чтобы исключить посторонние влияния на испытуемых собак, были разработаны не только специальные отдельные боксы для собаки и экспериментатора, но спроектировано трехэтажное лабораторное здание – так называемая Башня молчания. В ее окнах были специальные сверхтолстые стекла, в комнатах устанавливались двойные железные двери, а стальные балки, держащие перекрытия, погружались в песок. Здание было окружено рвом, заполненным соломой. Вибрация, шум, перепады температуры, запахи и сквозняки были полностью исключены. Таким образом, Павлов обеспечивал стандартные условия проведения эксперимента, устранял источники погрешностей, осуществлял жесткий контроль.

В 1923 г. Павлов обобщил исследования своей лаборатории в работе «Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных». В рефлекторной теории им выделяются два вида рефлексов – безусловные, или врожденные (рефлексы для удовлетворения определенной потребности, например в пище, в защите от вредных воздействий и др.), и условные – образованные на базе первых. Для безусловного рефлекса не требуется никакого научения: когда пища попадает в рот, слюноотделение является естественной реакцией пищеварительной системы. Но для того, чтобы вызвать у собаки слюну уже при виде пищи, необходимо научение. Павлов обнаружил, что многие раздражители, а не только вид пищи способны актуализировать условную реакцию слюноотделения у лабораторных собак, если они могут привлечь внимание животных, не вызывая в то же время страха или агрессии. Павлов проверил зуммеры, лампы, свистки, музыкальные звуки, шум кипящей воды, тикающий метроном и получил одинаковые результаты. Организм постоянно учится различать сигналы. Если сигнал ведет к успеху, т. е. подкрепляется, между ним и ответным действием организма образуется ассоциативная связь, которая при повторении становится все более прочной. Тем не менее она является временной и если в дальнейшем не подкрепляется, то благодаря нервному процессу торможения гаснет.

Павлов и его сотрудники всесторонне изучили динамику образования и изменения условных рефлексов: поощрение, затухание рефлекса, спонтанное восстановление, обобщение, установление различий, обусловленность высшего порядка и др. Условный рефлекс реализуется высшими нервными центрами – корой больших полушарий головного мозга и ближайшей подкоркой. Ученым были исследованы закономерности динамики нервных процессов (торможение, иррадиация, концентрация и др.), которая обусловливает внешние проявления поведения. Полученные результаты объясняли механизмы многих нервно-психических проявлений, в том числе неврозов. Все эти проблемы и сейчас остаются в фокусе внимания науки.

Наряду с условными рефлексами были выделены другие – ориентировочный рефлекс, рефлекс цели, рефлекс свободы.

Ориентировочный рефлекс Павлов называл рефлексом «Что такое?». Он заключается в том, что организм как будто непрерывно задает этот вопрос окружающему миру, пытаясь оценить ситуацию, в которой он оказался, и понять, что представляет для него наибольшую ценность. Ориентировочный рефлекс включает стремление овладеть предметом, безразличным для жизнеобеспечения организма.

В качестве типичного примера рефлекса цели Павлов приводил страсть к коллекционированию. Он пришел к выводу, что «надо отделять самый акт стремления от смысла и ценности цели и что сущность дела заключается в самом стремлении, а цель – дело второстепенное». «Рефлекс цели имеет огромное жизненное значение, он есть основная форма жизненной энергии каждого из нас», – утверждал Павлов. Применительно к рефлексу цели как энергетической переменной он ввел представление о социально-исторической детерминации, видя причины падения энергии в общественных влияниях. В дальнейшем Павлов не раз подчеркивал социальную значимость исследования условных рефлексов, направленного на разработку точной науки о человеке, которая «выведет его из теперешнего мрака и очистит его от теперешнего позора в сфере межлюдских отношений». В своей известной речи, произнесенной в Мадриде, он указывал: «Полученные объективные данные, руководясь подобием или тождеством внешних проявлений, наука перенесет рано или поздно и на наш субъективный мир и тем сразу и ярко осветит нашу столь таинственную природу, уяснит механизм и жизненный смысл того, что занимает человека все более, – его сознание, муки его сознания».

Органы чувств И. П. Павлов предложил рассматривать как целостные «приборы» – анализаторы, включающие наряду с периферийными блоками центральные, локализованные в коре больших полушарий. Именно анализаторы производят высший анализ и синтез раздражителей внешней и внутренней среды. Эти раздражители выполняют функции сигналов. Они позволяют организму различать свойства внешних объектов, предвосхищать течение будущих событий и организовывать поведение соответственно возможным благоприятным или неблагоприятным для организма ситуациям. В созданной Павловым концепции сигналы носят системный характер, причем они образуют две системы: сенсорную (в психологическом плане ей соответствуют чувственные образы – ощущения, представления) и вербальную (ей соответствуют слова, устные и письменные знаки человеческой речи). Благодаря вторым сигналам в результате анализа и синтеза чувственных образов возникают обобщенные умственные образы (или понятия). Этим определяется качественное отличие между поведением животных, поскольку у них оно регулируется только первой сигнальной системой, и человека, у которого обе системы связаны, а разрыв между ними наблюдается лишь в случае патологии.

Также И. П. Павловым разработано учение о различных типах высшей нервной деятельности (темпераментах). Он писал, что изучение условных рефлексов у множества собак постепенно выдвинуло вопрос о разных нервных системах отдельных животных, найдены основания для систематизации нервных систем по некоторым их главным чертам. Таких черт оказалось три: сила основных нервных процессов, уравновешенность их между собой и подвижность этих процессов. Действительные комбинации этих трех черт представились в виде четырех более или менее резко выраженных типов нервной системы. По силе животные разделились на сильных и слабых; сильные по уравновешенности процессов – на уравновешенных и неуравновешенных, а уравновешенные сильные – на подвижных и инертных. Это приблизительно совпадает с классической систематизацией темпераментов. Таким образом, сильные, но неуравновешенные животные с обоими сильными процессами, но с преобладанием раздражительного процесса над тормозным – это возбудимый, безудержный тип (холерики, по Гиппократу). Далее сильные, вполне уравновешенные, притом инертные животные – это спокойный, медлительный тип (по Гиппократу, флегматики). Потом сильные, вполне уравновешенные, притом лабильные – это очень живой, подвижный тип (по Гиппократу, сангвиники). И, наконец, слабый тип животных – всего более подходящих к гиппократовским меланхоликам; преобладающая и общая черта их – легкая тормозимость как в силу внутреннего, постоянно слабого и легко иррадиирующего торможения, так и под влиянием всяческих, даже незначительных, внешних раздражений.

Отношение И. П. Павлова к психологии достаточно неоднозначно. Хотя его научное наследие оказало самое сильное влияние именно на психологическую науку, личная позиция ученого часто интерпретируется как крайне негативная. Павлов был сторонником объективного подхода, а психология, по его мнению, еще не достигла уровня подлинной науки. Он отказался от психологических определений, постоянно подчеркивал физиологический характер своих исследований поведения (сотрудников он даже штрафовал за использование психологической терминологии). В своих выступлениях он не раз склонял «несостоятельные психологические претензии». Тем не менее Павлов считал, что психология и физиология идут к одной цели разными путями. Примечательно, что он приветствовал открытие Психологического института в Москве, а уже при советской власти приглашал его изгнанного директора, профессора Г. И. Челпанова, на работу в свою лабораторию.

Влияние идей Павлова на развитие психологической науки признано во всем мире. С 1909 г., даты проведения VI Международного психологического конгресса в Женеве, имя Павлова постоянно звучит в контексте исследования поведения. В докладе Р. Йеркса «Научный метод в психологии животных» высказывалась уверенность, что новые научные устремления, среди выразителей которых первым назывался Павлов, позволят дать объективный анализ восприятия животных, их памяти, привычек и т. д. В этом же году Йеркс опубликовал на английском языке сводку работ павловской лаборатории, впервые познакомившую западного читателя с учением об условных рефлексах. Открытие условного рефлекса считалось революцией в изучении поведения, а экспериментальные программы лаборатории Павлова стали рассматриваться как образец для строго научного изучения поведения. Аж. Уотсон разработал бихевиористскую программу исследований, по поводу которой Павлов высказался положительно, заметив, что развитие бихевиоризма в Соединенных Штатах является подтверждением его идей и методов. Не будет преувеличением сказать, что все поведенческое направление в психологии выросло из павловской рефлекторной теории. На протяжении десятилетий и западная, и отечественная психология развивалась именно в этом ключе.

В нашей стране теория И. П. Павлова, к сожалению, не всегда играла положительную роль в развитии психологии. В 1950 г. состоялась научная сессия АН и АМН СССР, посвященная учению Павлова (в дальнейшем ей присвоили название «павловской»). На сессии были сделаны два главных доклада – академика К. М. Быкова и профессора А. Г. Иванова-Смоленского. С этого момента они обрели статус верховных жрецов культа Павлова. Разумелось само собой, что доклады одобрены ЦК ВКП(б) – на основе учета опыта августовской сессии ВАСХНИЛ, где информация об одобрении ЦК была сообщена Т. Д. Лысенко уже после того, как некоторые выступавшие в прениях неосторожно усомнились в непогрешимости принципов «мичуринской» биологии. Подобного на «павловской» сессии дожидаться не стали, и начались славословия в адрес главных докладчиков, «верных павловцев», наконец якобы открывших всем глаза на замечательное учение.

Сессия с самого начала приобрела антипсихологический характер. Идея, согласно которой психология должна быть заменена физиологией высшей нервной деятельности, а стало быть, ликвидирована, в то время не только носилась в воздухе, но уже и материализовалась.

На сессии психология отстаивала свое право на существование. Во время одного из заседаний Иванов-Смоленский получил и под хохот зала зачитал записку, подписанную так: «Группа психологов, потерявших предмет своей науки». Но если бы такое было сказано в резолюции сессии, то это означало бы ликвидацию психологии как науки. Поэтому смысл выступлений психологов сводился к отстаиванию предмета своей науки. И признание «ошибок» лидерами психологической науки сегодня не должно вызывать никаких иных эмоций, кроме сочувствия и стыда за прошлое. Едва ли справедливо бросать камень в тех, кто перед лицом упразднения целой отрасли знания каялся «галилеевым покаянием».

Анализируя причины той абсурдной с современной точки зрения ситуации в отечественной психологии, следует прежде всего отметить, что она была типична для многих наук и сложилась под влиянием политических причин. Это касалось педологии и психотехники, еще раньше – философии. Такие кампании разворачивались и в литературоведении, языкознании, политэкономии, биологии.

Позиции самого И. П. Павлова и его учение, безусловно, были крайне искажены. Честный и здравомыслящий человек, Павлов много сделал для объяснения механизмов поведения, но никогда не претендовал на исчерпывающее толкование всей душевной жизни. Поэтому нельзя рассматривать «павловизацию» психологии со всеми ее драмами и курьезами (к примеру, попытки строить обучение школьников, ориентируясь на механизмы выработки условных рефлексов) как результат каких-то волеизъявлений великого ученого. Современники отмечают, что к концу жизни с ним вообще не слишком считались. Он был нужен и полезен в качестве идола и предпочтительнее мертвый, чем живой.

Великий российский естествоиспытатель, физиолог И. П. Павлов оставил неизгладимый след в истории отечественной и мировой науки (9, 10, 16, 18, 21, 23, 25, 26).