Книга Мечта онлайн - страница 10

Два рыбака

Петр Крикунов тихо сидел на походной табуреточке, держа в правой руке удилище, конец которого, как всегда, опирался на рогатину в метре от берега пруда. Раннее утро прошло, было уже ближе к девяти часам и рано вставшего Петра смаривал сладкий полудрем. Ему нравилось это местечко: и от родной деревни недалеко, и живописные поросшие лозинками места крупного естественного водоема приманивали всех рыбаков в округе наличием самой разной подводной дичи. Были, конечно, дни, когда рыба клевала неважнецки, но сегодняшний день она, можно сказать, просто обнаглела – за три часа только две слабые попытки поплавка погрузиться в воду, но – увы! – безрезультатные. Уходить домой в такой дивный солнечный день не хотелось, к тому же жена Варвара уже третий день с Петром не разговаривала. Причина размолвки была настолько дурацкой, что Крикунов почти о ней совсем забыл и несколько раз вчера нечаянно заговаривал с супругой, но, к сожалению, бесполезно. И сейчас, глядя на тихую поверхность широкого пруда, ему не сильно хотелось возвращаться. К тому же половина бутылки самогона, лично изготовленного Петром для рыбных дней, еще была не израсходована и изредка он прикладывался к горлышку для повторения вкусовых ощущений. Естественно возникла ситуация для усиления желания подремать. Глаза закрывались, поплавок двоился, вовсю поднявшееся из-за горизонта солнышко сильно мешало зрению.

Проходившая в этот момент мимо окончательно задремавшего рыбака бабка Дуся не могла не воспользоваться ситуацией. Она ею и воспользовалась, подобравшись поближе и громко крикнув прямо в ухо Петра простое слово:

– Клюет! – Сразу же, чтобы не схлопотать по уху, бабка, не долюблившая шастающего в их края Крикунова и знавшая, что он в ответ питает те же к ней чувства, отскочила в сторону подальше и с удовольствием смотрела, как Петр испуганно вскочил и дернул из пруда удочку. Леска натянулась и с большим трудом ему удалось вытащить на берег огромного карася. Таких рыбин он здесь не ловил, поэтому с удивлением взирал на улов и оглядывался на спугнувшую его бабку Дусю.

– Ты что здесь над ухом орешь? – неприязненно проговорил Петр, пряча карася в свою сумку, решив, что рыбалка на сегодня закончилась.

Но не так посчитала гостья. Она неожиданно решила, что нечестно прятать добычу, которую рыбак не заслужил.

– Эй, Петь! – начала она. – А чтой-то ты рыбу спрятал? Ты бы ее разве поймал, пройди я молча?

– Ты что хочешь сказать, старая вобла? – удивился Крикунов.

– Рыбу отдавай, вот что! – решительно шагнула к нему бабка. – Ты же не ловил, а спал на табуретке, я хорошо видела! И когда карась клюнул, я тебе скомандовала дергать!

– Командир, едрить ее, нашелся! – отмахнулся Петр. – Иди отсюда куда подальше!

– Отдавай моего карася, и я пойду! – не уходила бабка Дуся, подступая к чужой сумке, где трепыхался не меньше, чем полуторакилограммовый улов.

– Да отстань ты от меня! – вновь махнул рукой Петр. – Чего пристала? Делать нечего?

– Почему нечего? Сегодня выходной день и мне повезло, что такую рыбку подцепила! А ты как хотел: чтобы рыба к тебе сама на крючок цеплялась? Так не бывает! Учти, не отдашь карася – подам на тебя в суд! Здесь и свидетель происшедшего есть!

– Какой свидетель? Что ты мелешь? – начало доходить до нашего героя.

Он и впрямь увидел сидевшего невдалеке на поваленном дереве местного парнишку, которого видел очень редко, но знал, что у него не все дома, короче немного ненормальным был пацан. Похоже, что на суде, если Дуська его затеет, свидетель окажет ей полную поддержку. Постоял немного Крикунов, подумал и молча вынул рыбину из сумки. «Авось не обеднею!» – подумал он и, взобравшись на велосипед, поехал к своей Варваре мириться.

По следам своей памяти

В детском саду №1 в городе Шепотня недавно случился переполох. Вроде бы день начинался спокойно, детишки своевременно просились на горшочек, без особого шума лопали манную кашку, играли в разные игрушки, что принесли их родители по причине отсутствия дома места для хранения всякой ерунды, заведующая садом по очереди вызывала в кабинет воспитательниц для пустяшных нравоучений, а воспитательницы между собой клялись отравить эту старую дуру, выжившую из ума и надоевшую им до чертиков. В общем, день был обычный, ничем от остальных дней не отличался, к тому же приближался тихий час, когда ребятишки заканчивали свои мелкие пакости против взрослых и вскоре должны были забраться в кроватки и заснуть крепким сном. Воспитательницы готовились немного отдохнуть и от детей и от своей мымры заведующей, которая на это время обычно сматывалась домой к своему молодому мужу, она ежедневно проверяла, не слинял ли он в ее отсутствие на другой адресок.

И вот в это самое время за окошком старого здания первого в городишке детского сада прозвучал автомобильный сигнал, да так близко, что сразу стало ясно, что источник сигнала находился во дворе садика, хотя кроме продуктовой машины внутрь территории никто никогда не заезжал: строгие дорожные знаки этому препятствовали, а в Шепотне жили только строгие блюстители правил дорожного движения. За детьми родители либо приходили пешком, либо оставляли машину за пределами огороженной территории. В этот же день некто по наглому открыл ворота и подъехал к самому корпусу. Все, включая воспитательниц и малышни кинулись к окнам, чтобы полюбоваться на негодяя и посмотреть спектакль, который учинит заведующая на улице.

И все вначале шло по расписанию. Лариса Дмитриевна, схватив свой костылик, выскочила из кабинета и бросилась к выходной двери для экзекуции водителя синей иномарки. Выскочив на крыльцо, она поправила на переносице очки и грозно вперила зловещий, ничего хорошего не предвещающий взгляд в четырех вышедших из машины мужчин. Один был щупленький, хиленький, похоже мало ел и совсем не занимался спортом, особенно тяжелой атлетикой. Зато трое остальных прямо таки были налиты свинцом, морды у них лоснились и чуть ли не лопались. И ростом они не уступали баскетболистам сборной небольшой страны. Щупленький шел к крыльцу впереди, а троица его сопровождала.

– Кто вы такие и как посмели нарушить покой наших детей? – спросила с повышенным тоном в голосе заведующая и приготовилась выслушать торопливые извинения. Чтобы затем над ними поиздеваться и проводить незваных гостей с территории своей вотчины.

– Тетя Лора? Это никак вы! – проговорил в восторге дефективный пришелец и распахнул руки для объятий. Заведующая не сдвинулась с места, это был кремень, а не человек!

– Какая я вам тетя?! – воскликнула она. – Пошли прочь от детского садика! А то я буду вынуждена пригласить сюда полицию!

– Тетя Лора! – опять пропел предводитель компании. – Конечно, это вы! Только вы можете так сурово общаться с любимыми своими воспитанниками!

Лариса Дмитриевна вгляделась в прибывших повнимательнее. Потом спросила немного сбавив тон:

– Это ты что ли, Артёмчик? Фомин?

– Ура-а-а! – воскликнул щупленький и повернулся к остальным. – Я же говорил, что она меня узнает! Конечно это я, ваш воспитанник Артём Фомин, самый драчливый в группе семидесятого года.

Баскетболисты, державшиеся несколько позади, сдержанно ухмылялись.

– А чего ты здесь потерял? – несколько растерянно спросила Лариса Дмитриевна и подняв свой костыль, уперла его в грудь Фомина.

– То есть как это что потерял? – удивился тот. – Я же все сорок лет мечтал вновь побывать в своем садике, повидаться с вами. А это, – он показал на сопровождавших, – мои телохранители! Мы здесь, чтобы засвидетельствовать, так сказать, свое почтение одному из мест, где я рос и набирался ума.

– И кто же ты теперь? – строго спросила хозяйка заведения. – Здоровяки, понятно, холуи твои, жопу твою берегут, а сам-то ты кем служишь?

Телохранители совсем не обиделись на слова Ларисы Дмитриевны, они, видимо, привыкли ко всякому обращению, это было не самое обидное. Артём Фомин тем временем полуобнял свою бывшую воспитательницу и представился:

– А служу я сейчас в «Роснефти», дорогая тетя Лора, в Совете директоров состою. Одновременно в Росссийской Думе заседаю. Теперь рассказывайте, как вы тут живете, чем детишек кормите.

Почти силком он втянул заведующую внутрь здания и закрыл дверь, отчего баскетболисты, оставшиеся одни на улице, стали выглядеть немного растерянно.

– Давайте, показывайте! – начал командовать парламентарий, оглядывая находившихся здесь детей и взрослых. Он пошел впереди, заглянул в столовую, в коридор, где были два туалета и ванная. – Да, ничего существенного не изменилось! – провозгласил Фомин после краткого осмотра. Дети и воспитательницы смотрели на него молча, сгруппировавшись вдоль стены у окон. Только тетя Лора по прежнему казалась суровой и недоверчиво спросила:

– Ты серьезно все помнишь? Или, как всегда, притворяешься?

– Как я могу не помнить? И угол этот ежедневный, куда вы меня за драки ставили, и разбитый унитаз перед Новым годом, за ремонт которого моей маме пришлось отдать кучу денег, и прежнюю заведующую Евдокию Павловну…

Фомин был ростом почти на голову ниже бывшей воспитательницы и смотрел на нее немного снизу вверх. Со стороны все это казалось забавным. И если бы не лбы за входной дверью, Лариса Дмитриевна поставила бы бизнесмена на место значительно раньше. Но время уже пришло и ей ничего не оставалось, как пойти в атаку:

– Если ты так о саде помнишь, Артём, да еще такие должности занимаешь, то хотя бы спросил, нуждаемся ли мы в чем-нибудь.

– А что? Нуждаетесь? – действительно поинтересовался Фомин, глаза его повлажнели. – Завтра же целенаправленно переведу на счет сада пару сотен тысяч, что-то приобретете, детей порадуете. А теперь проводите меня, спешу в Москву, завтра заседание Думы.

Они вышли, тетя Лора проводила забияку Фомина до машины, прибывшие погрузились в иномарку и выехали с территории. Заведующая лично затворила ворота и возвращалась мимо окон очень задумчивая. Войдя внутрь она скомандовала, прежде, чем войти в свой кабинет:

– Всем спать! – и дети кинулись по своим кроваткам. А воспитательницы собрались в кружок у игрового стола для обсуждения этого нерядового события.