Книга Богиня любви онлайн - страница 2

Глава первая

С облегчением Пия услышала пожарную сирену. Но тут же ужасно смутилась. Черт-черт-черт! И надо же было так начаться субботнему утру!

– Они уже почти приехали, Хло-Хло! – закричала она.

От жалобного поскуливания из гущи по-зимнему голых ветвей сердце Пии сжалось, но она строго покачала головой, глядя на собаку, не желая поддаваться на выходки Хлои.

– Ладно, послушай. Сколько раз я тебе это повторяла? Ты. Не. Какая-нибудь. Кошка.

Из-за верхней ветки высунулся черный нос. За носом Пия увидела блестящие умные глаза, уставившиеся на нее.

– Р-грр! – Хлоя издала странный низкий звук, означавший, что она в высшей мере раздражена.

– Ну, как бы то ни было. Ты можешь любить кошек. Но ты не можешь стать кошкой!

Хлоя только негодующе заворчала в ответ, а пожарная машина наконец мягко затормозила у тротуара. Пия вздохнула и направилась к мужчинам, выбиравшимся из красного сверкающего грузовика. Хлоя снова разразилась горестными воплями и визгом. Забыв о том, что ее недавно смущали выходки собаки, Пия бросилась назад к дереву.

– Хло-Хло! Все в порядке, малышка! Я здесь, рядом!

– Неси сюда лестницу, Стив, – раздался низкий мужской голос. – Вот к этому дереву.

– Поскорее! – вскрикнула Пия, не отводя взгляда от перепуганной собаки. – Она ужасно боится, а если упадет, наверняка что-нибудь себе сломает!

– Мэм, кошки редко ушибаются, прыгая с деревьев, – произнес голос за плечом Пии. – Этот миф, ну, знаете, что кошка всегда приземляется на лапы, он отчасти правдив.

Хлоя заскулила.

– Эй, это не кошка!

Пия повернулась к пожарному, раздраженно нахмурившись.

– Я ведь четко сказала вашему диспетчеру, что моя собака… – заговорила она, уперев руки в бока, но от одного лишь взгляда на пожарного ее гнев испарился, а язык прилип к нёбу.

Пия почувствовала, как щеки загорелись огнем. Черт побери в квадрате! Это был ОН. Гриффин Ди Анжело. Самый потрясающий мужчина, каких ей только доводилось видеть. Вообще когда-либо. Даже по телевизору. Он был тем самым парнем, по которому она сохла весь последний год, после того как однажды выгуливала Хлою и проходила мимо его дома – а дом этот находился на ее улице, совсем недалеко – и увидела его, когда он подметал двор. Без рубашки. И вот он стоял перед ней. Стоял в ее собственном дворе, как будто выскочил из одной ее весьма выразительной фантазии.

Он, само собой, вообще сейчас не смотрел на нее и совершенно не заметил, что Пия внезапно лишилась дара речи. Он с насмешливой улыбкой глядел на Хлою.

– Но как, черт побери, он взобрался на это дерево?

– Это не «он», это «она», – ответила Пия. – Просто вскарабкалась.

– Ох, простите за грубость, мэм; я забыл, что вы тут рядом стоите. Меня зовут Гриффин Ди Анжело, я капитан городской пожарной станции.

Он приложил руку к шлему старомодным и восхитительным жестом джентльмена, приветствующего леди.

– Я знаю!

– Вы знаете? – Он вскинул брови, как бы подчеркивая свой вопрос.

– Да, вы живете вон там!

Пия махнула рукой вдоль квартала, в сторону его дома.

– Помните, мы с вами встречались на празднике Четвертого июля в нашем квартале, и еще летом, на празднике жареных сосисок, и еще перед Рождеством, когда все соседи собирались и обсуждали праздничное освещение, – забормотала Пия.

– Извините, мэм, – смутился он. – Я не помню. Конечно, он не помнил. Никто не запоминал встречи с Пией.

– Это неважно, я… э-э…

Она замолчала, уставившись в его глаза, такие большие, голубые и прекрасные, с темными ресницами… и совершенно по-идиотски забыла собственное имя.

– Мэм?

– Дорис Чамберлейн! – брякнула она, тыча в него рукой, как вилкой. – А собака на дереве – Хлоя.

Он осторожно пожал ее руку, будто боялся, что она взорвется от его прикосновения. А почему бы ему и не подумать так? Она ведь только что сказала, что они уже трижды встречались, но он ни одного раза не помнит, и все равно она продолжает таращиться на него, как детсадовка на фабрике жевательной резинки. А ее волосы! Пия с трудом удержала стон и принялась лихорадочно приглаживать растрепанную шевелюру, скрепленную сзади любимой заколкой.

– Смотри-ка, это собака! – сказал молодой пожарный коллегам, несшим раздвижную лестницу. – Поосторожнее!

– Черт побери, как она туда попала? – со смехом воскликнул другой пожарный.

Гриффин откашлялся и развел руками.

– Извините, мэм, – пробормотал он.

Пия нервно рассмеялась и постаралась ответить как можно более беспечно:

– Она туда вскарабкалась!

Но, как обычно, ни один мужчина даже не посмотрел на нее.

– Вскарабкалась? Да она поднялась по этому дубу футов на двадцать!

– Она отлично это умеет, – сообщила Пия. – Вот только она плохой спускатель.

Ей захотелось провалиться сквозь землю от смущения. Спускатель? Боже, да она действительно ведет себя как идиотка!

– Ну так давайте ее спустим, – сказал Гриффин.

Мужчины начали раздвигать лестницу, и Хлоя тут же зарычала.

– А что это за собака, мэм? – спросил Гриффин.

– Она скотчтерьер, но считает себя кошкой. Видите ли, у меня есть кот по имени Макс, и Хлоя безумно влюблена в него, несмотря на то что она – собака. Хлоя не желает этого признавать. И решила, что она – не шотландский терьер, а шотландская кошка. Не знаю, то ли познакомить ее с какой-нибудь собакой, то ли накормить успокоительным, а может, просто сводить к психиатру для животных.

Гриффин рассмеялся, и от его низкого заразительного смеха по коже Пии побежали приятные мурашки.

– А может, вам стоит просто научить ее технике безопасности.

Пия хихикнула и попыталась добиться «особого момента» с этим абсолютно, безумно великолепным Гриффином-Пожарным… того момента, когда глаза мужчины и женщины встречаются и замирают в долгом сексуальном взгляде.

Само собой, ничего не получилось.

Прежде всего потому, что ее кокетливое хихиканье – о ужас из ужасов! – перешло в нечто вроде шмыганья носом. Во-вторых, на сцене весьма некстати появилась прекрасная блондинка.

– Пия! Только не говори, что Хлоя снова забралась на дерево!

Гриффин мгновенно перенес внимание на свою соседку, поспешно направлявшуюся к ним, волоча за собой шестилетнюю дочку.

– Привет, Гриффин! – сказала она.

– Рад тебя видеть, Стаси, – улыбнулся он и снова прикоснулся к шлему.

Пия вздохнула. Конечно, он помнил Стаси – высокую, гибкую, всегда прекрасно выглядевшую Стаси, хотя Пия точно знала, что за весь прошлый год Стаси всего раз посещала собрания соседей по улице. А в присутствии Стаси у нее не оставалось ни единого шанса, что великолепный Гриффин еще хоть раз подумает о ней. Если он вообще хоть разок о ней думал. Несмотря на то что рядом со Стаси стоял ребенок, она все равно выглядела безумно привлекательной.

Но к удивлению Пии, взгляд пожарного вернулся к ней.

– Пия? – произнес он, приподняв брови.

– Да, – откликнулась она, пожимая плечами и приступая к краткому варианту объяснения, почему ее все так называют. – Как ни грустно, но Пия – это мое детское прозвище, почему-то оно ко мне прилипло навсегда.

– Ох, да будет тебе! – воскликнула Стаси. – Ничего дурного в твоем прозвище нет. Пия – это прелестно!

– Я за Пию! – сообщила дочь Стаси, Эмили. – Мне нравится твое имя. Оно отличное! Но не такое крутое, как вот он.

Эмили ткнула пальцем в сторону Гриффина.

– А ты женат? Пия не замужем. Может, ты женишься на Пие? А то у нее даже приятеля нет, и моя мама говорит, что это просто стыд: она ведь куда умнее, чем люди думают, и она…

Пия судорожно втянула воздух, чувствуя, как загорается ее лицо, а Стаси быстро закрыла рот Эмили ладонью, изо всех сил стараясь сдержать смех.

Хвала младенцу Иисусу за то, что именно в это мгновение Хлоя решила как следует рыкнуть на молодого пожарного, устанавливавшего у дерева лестницу.

– Хлоя! Все в порядке!

Пия подбежала к дереву и посмотрела вверх, на черную морду и яркие выразительные глаза. Хлоя заскулила.

– Извините, она не очень любит мужчин, – пояснила Пия, обращаясь к пожарному. – Но я не думаю, что она вас укусит. Хотя и будет протестовать и жаловаться. Возможно, очень громко и энергично.

– Я сам ее сниму, – сказал Гриффин.

– Она твоя, капитан!

Гриффин начал подниматься по лестнице, и сердитый низкий рык Хлои стал громче.

– Хлоя! Как ты себя ведешь! – воззвала Пия к совести взволнованной собаки.

«Пожалуйста, боже, только не дай ей укусить его», – снова и снова мысленно повторяла Пия… пока Гриффин не сделал нечто такое, от чего и рычание Хлои, и мысли Пии разом оборвались.

Он позвал Хлою, но не так, как любой человек обратился бы к собаке. Невероятно, но он заговорил с ней как с кошкой.

– Иди сюда, Хлоя, кис-кис! Все хорошо, малыш ка. Иди ко мне, кис-кис-кис…

Ошеломленная Пия наблюдала, как ее собака насторожила уши и повернула голову к Гриффину.

– Хорошая девочка, – промурлыкал Гриффин.—

Хорошая киска, киска…

Он медленно протянул руку, и Хлоя как следует обнюхала ее.

– Ну, чуешь, да? Все в порядке, киска, идем-ка вниз.

Пия застыла на месте и только таращилась на Гриффина, который осторожно потянул к себе Хлою, с любопытством обнюхивавшую его, взял ее на руки и начал спускаться по лестнице.

– Изумительно, – с глубоким вздохом произнесла Стаси. – Как ему это удалось? Хлоя же ненавидит мужчин!

– Он слишком симпатичный, чтобы его ненавидеть, мамуля, – сказала Эмили.

– Милая, давай оставим эту мысль при себе, хорошо? – предложила Стаси.

Потом она посмотрела на Пию и прошептала:

– Даже если это абсолютная правда.

Пия сделала вид, что не слышала ни ту ни другую, и это удалось ей без труда. Она целиком и полностью сосредоточилась на мужчине своей мечты, идущем к ней с ее собакой на руках, причем собака виляла хвостом!

– Вот она, мэм. Гриффин протянул Хлою девушке.

– С-спасибо, – пробормотала Пия. – Но как вы?..

– Как что? – переспросил он.

– Ну, это… кис-кис. Как вы додумались до такого?

– Простая логика. Вы же сказали, что она считает себя кошкой, и кошка у вас есть, да?

Пия кивнула.

– И кошку вы подзываете именно так, верно?

Пия снова кивнула.

– Вот я и решил, что она должна откликнуться на такой зов.

Гриффин почесал Хлою за ухом, и Пия с изумлением увидела, как ее собака – ненавидящая мужчин собака! – закрыла глаза и счастливо вздохнула.

– Впрочем, это не все, – добавил Гриффин. – Я рассчитал, что Хлоя почует запах Кали.

Пия внезапно догадалась.

– Это ваша кошка?

– Да, моя кошка. – Гриффин еще раз почесал Хлою и повернулся к своей команде. – Ладно, грузите лестницу. Желаю хорошего дня, мэм.

Он вежливо кивнул Пие и Стаси. Потом подмигнул Эмили и ушел.

– Эмили, милая, иди в дом и подожди мамочку, – сказала Стаси дочери. – Я задержусь на секунду-другую.

– Вы с Пией будете говорить о том, какой этот пожарный хорошенький?

– Конечно нет, милая. Иди же!

– Ладно. Пока, Пия!

Эмили вприпрыжку убежала к дому, напевая песенку про лимон и единорога.

– Знаешь, – сказала Стаси, – я и забыла, какой он ошеломительный, этот мистер Высоченный Пожарный. Но я полностью понимаю, почему ты уже сто лет только о нем и думаешь.

Пия поставила Хлою на землю, и собака тут же подбежала к дереву и принялась обнюхивать ствол.

– Даже не думай снова туда забираться! – строго сказала Пия.

Хлоя оглянулась и фыркнула.

– Могу поклясться, эта собака понимает каждое слово, – пробормотала Пия.

– Эй! Я о сексуальном, невероятном парне! Мы говорим о нем, а не о твоем сумасшедшем скотчтерьере!

– Она вовсе не сумасшедшая. И – да, он потрясающ, и я, пожалуй, слегка им увлечена. – Стаси закатила глаза, но Пия предпочла этого не заметить. – Но он уже ушел. И я не вижу причин продолжать разговор о нем.

– Как будто ты не говорила о нем без конца до сих пор!

Пия мысленно выругала себя за то, что один или два раза… ладно, раз десять или двенадцать она упоминала при Стаси о том, как хорош их сосед.

– Как бы то ни было, – сказала она, пытаясь изобразить равнодушие, – он ушел, здесь его нет, и незачем рассуждать о том, какой он весь из себя.

– Но суть-то в том, мисс Полное Одиночество, что он вроде бы заинтересовался тобой.

– Будь реалисткой, Стаси! Он вовсе не был заинтересован; он просто был вежлив. А это совсем не одно и то же.

– Вот дерьмо!

– Стаси, он меня даже не вспомнил, а мы сегодня встретились уже в четвертый раз! Мужчины вроде него не интересуются такими женщинами, как я.

– Значит, у него паршивая память. У многих парней она никудышная. Но… такие женщины, как ты? Что ты имела в виду?

Пия вздохнула и решила не напоминать Стаси о том, что память не подвела Гриффина, когда соседка подошла к ним.

– Женщины вроде меня – маленького роста, простоватые, легко забывающиеся. Он из мира моделей или богов. Не из моего мира.

– Знаешь, это и есть твоя проблема! Ты сдаешься, еще не успев начать борьбу. Я уже говорила – все, что тебе нужно, это немножко уверенности в себе. А выглядишь ты чудесно!

Выглядит чудесно? Это звучит как приговор. Сексуальная Стаси полагает, что это похвала, но ведь это все, на что Пия способна, – чудесно выглядеть. Стаси высокая, светловолосая, с потрясающими формами, весьма примечательной грудью, лицо словно высечено из мрамора. Разве она может понять, что это такое: быть настолько посредственной, что идешь по жизни как невидимка? Никогда не случалось такого, чтобы Пия вошла в комнату – и к ней повернулись головы всех присутствующих. Пия могла поспорить на что угодно, что великолепный Гриффин уже забыл о ней. Мужчины всегда о ней забывали, зато Пия могла точно так же поспорить, что пожарные долго обсуждали ее светловолосую соседку на обратном пути к пожарному депо. И кто-нибудь вполне мог сказать: «О, а ведь там была и еще одна девушка». Другая девушка – это Пия. Девушка, которую все забывают.

– Так ты это сделаешь?

– А? – вздрогнула Пия, вдруг осознав, что Стаси давно уже что-то говорит, а она не слышала ни слова.

Стаси разочарованно вздохнула.

– Я сказала, что до полудня далеко. У тебя есть масса времени для того, чтобы пойти на твою потрясающую кухню, испечь большую миску убийственного печенья с корицей и отнести великолепному Гриффину в пожарное депо в качестве благодарности.

– Ну, надо подумать. – Впрочем, думала Пия меньше секунды. – Нет.

– Но почему нет? – Стаси не дала ей продолжить. – Потому что у твоих дверей стоит очередь ухажеров, готовых пригласить тебя куда-нибудь сегодня вечером? Или потому что у тебя слишком уж особенное отношение к мужчине твоей мечты? А? В чем причина?

– Ты прекрасно знаешь, что я ни с кем не встречаюсь, и спасибо, что напомнила мне об этом, – сквозь зубы проговорила Пия, в миллионный раз подумав о том, как хорош Гриффин.

– Ладно, значит, это потому, что Гриффин не кажется тебе достаточно привлекательным?

– Тебе ведь известно, что это не тот случай.

– Тогда, наверное, потому, что ты девушка неприязненная и грубая, и ты не считаешь, что надо поблагодарить человека, который только что спас жизнь твоей сумасшедшей собаки-кошки?

– Хлоя не сумасшедшая, и она вовсе не собиралась погибать, – возразила Пия.

– Но она уж точно сломала бы себе что-нибудь, если бы свалилась с дерева.

– Стаси, это глупо и пошло – печь печенье ради того, чтобы увидеть человека, который совершенно мною не интересуется.

– Он улыбался тебе и расспрашивал о твоем прозвище, – напомнила Стаси.

– Он просто вежливый человек.

– Может быть. А может быть, и нет. И если ты не напечешь печенья, ты этого никогда не узнаешь.

Пия открыла рот, чтобы сказать «нет». Еще раз. Но Стаси перебила ее. Снова.

– Воспользуйся шансом, Пия! Просто воспользуйся этим маленьким шансом. В худшем случае компания перетрудившихся пожарных получит небольшое удовольствие, съев печенье. С другой стороны, может и так быть, что твоя стряпня произведет магическое действие и ты очутишься в одной из фантазий, которые постоянно сочиняешь, окунешься в мечту о…

Стаси повела бровями, глядя на Пию.

– Отлично! – Пия и сама удивилась, когда у нее это вырвалось. – Урок танцев у меня еще не скоро. Я испеку это чертово печенье и занесу пожарным по дороге на занятия.

– Ну наконец-то мне удалось одержать маленькую победу в головоломке «Пия и мужчины»! И вот еще что, обязательно оставь записку с выражением благодарности. На бланке твоей новой фирмы.

– Это еще зачем?

– Это послужит сразу двум целям. Во-первых, он узнает, что ты чертовски успешно делаешь карьеру, а во-вторых – будет знать, как с тобой связаться.

– Отлично. Ох. Ладно. Ну, будь что будет.

Пия позвала Хлою и направилась к крыльцу своего дома.

– Ты напишешь записку? – крикнула ей вслед Стаси.

– Я напишу записку.