Книга Американская история онлайн - страница 6

Человек разумный: творение языка и наскальные рисунки

Наступает решающий этап в становлении человека. Это кроманьонец, Человек Разумный, похожий на нас внешним обликом и ростом. Закончилась в целом телесная эволюция, начинается эволюция социальной жизни – род, племя… Дальше пойдет эволюция хозяйственной жизни, определяемая развитием техники.

Появляются разум и язык, невозможные друг без друга, а вместе дающие то, чего лишена дочеловеческая жизнь, – социальное наследование приобретенных признаков.

Если и не совсем правильно сказать «в начале было слово», тем не менее речь играет ключевую роль в образовании сознания. С появлением языка и разума изменяется мозг. «Ныне антропологии достоверно известно, что у всех представителей семейства троглодитид, даже самых высших, т. е. палеоантропов (неандертальцев в широком смысле слова), не говоря о нижестоящих формах, в архитектонике мозга отсутствовали все верхние префронтальные формации коры головного мозга, а также те зоны височной и теменной областей, которые осуществляют второсигнальное управление и деятельностью, и восприятием, и всеми вообще функциями организма человека» (Поршнев Б. Ф. О начале человеческой истории. М., 1974. С. 175).

С появлением языка начинается видимая духовная культура как создание качественно нового, не относящегося к практической материальной деятельности, абстрагирующегося от непосредственных задач (хотя еще у неандертальцев появляется то, что можно назвать искусством – вылепленные фигурки людей).

Главное отличие человека от животных не в материальном бытии, которое у человека также специфично, а в его бытии духовном, которое у животных полностью отсутствует, т. е. в духовной культуре, сотворившей речь и разум. Именно последняя порождает человека в полном смысле слова. С речью и мышлением появляется идеальное и берет начало культурное время (но не социокультурное, поскольку социальность и культурность не одно и то же – существуют социальное и культурное время, каждое со своими особенностями).

Возникновение языка несоменно связано со словесным творчеством и ведет к становлению новых форм искусства в дополнение к наскальным рисункам. Отметим идею Поршнева, что исходный психофизиологический механизм развития искусства тот же, что и возникновения речи, – преодоление внушения со стороны других индивидов.

Дикость: охотничье-собирательное хозяйство

Чем ближе к порогу собственно человеческой истории, тем больше данных о важной роли охоты в жизни общества. Единство человека и природы было разрушено, когда человек стал создавать орудия убийства. Те дубины, с которыми одетый в звериную шкуру первобытный человек гонится за мамонтом на диорамах в краеведческих музеях, были первой подменой жертвы Маугли на благо единства с природой.

По мнению М. М. Будыко, экономической основой жизни человеческого общества в верхнем палеолите (40–15 тыс. лет назад) была охота на крупных животных. Став охотником, человек вступил на путь разрыва с природой. Теперь его отношения с ней стали чреваты опасностью локальных и региональных кризисов, приводивших к гибели отдельных культур, пока наконец не создали в настоящее время глобальный экологический кризис.

Социализированный и производящий орудия человек мог активно воздействовать на природу, противопоставляя себя ей и перестраивая ее. В результате разразился первый экологический кризис, когда технический прогресс средств охоты привел к уничтожению крупных животных и над самим человеком сгустились тучи.

Используя метод математического моделирования, М. М. Будыко пришел к выводу, что «окончание культуры палеолита в Европе, возможно, было в известной мере результатом неразрешимого противоречия между созданной человеком верхнего палеолита техникой массовой охоты на крупных животных… и ограниченностью природных ресурсов для этой охоты, которые через некоторый период времени оказались исчерпанными» (Будыко М. М. Глобальная экология. М., 1977. С. 252). Ряд исследователей считают в какой‑то степени антропогенно обусловленным исчезновение мамонтов и других крупных млекопитающих. Главная причина данного экологического кризиса, по Будыко, в более высокой скорости эволюции человека по сравнению со скоростью эволюции преследуемых им животных.

Кризис охотника был, в отличие от кризиса австралопитека, не кризисом слабости, а кризисом силы, как и современный экологический кризис, хотя древний охотник не кажется ретроспективно таким уж сильным, как не покажемся, наверное, и мы нашим потомкам через 30–40 тыс. лет.

Дело не только в скорости эволюции, но и в направленности применения человеческих сил, разрушавшей прежнее единство человека и природы. Данный промежуток человеческой истории был назван дикостью – и это верно в том отношении, что преобладал агрессивно-потребительский стиль жизни.

Исследования Будыко показывают опасность агрессивно-потребительского поведения. Конечно, это в определенной мере требуется для существования в «сфере необходимости», но должно преодолеваться культурным прогрессом, который в описываемый период выразился в переходе от присваивающего к производительному хозяйству, к земледелию и скотоводству. Возможности для этого были; вызов превратил их в реальность.

Если экологический кризис верхнего палеолита действительно имел место, то он оказал в той или иной степени влияние на эволюцию человека, способствовал развитию новых форм и способов хозяйствования.