Книга Жизнь удалась онлайн - страница 6

Три заветных желания

Кажется, что у человека целая бездна самых разнообразных желаний. Чего бы вам хотелось? Если подойти к ответу на вопрос обстоятельно, то перечислять можно долго, начиная от желания потреблять кислород в определенных количествах (задержите дыхание секунд на 40, и никаких сомнений в наличии этого желания не останется) и заканчивая желанием обрести полную и окончательную свободу от всего и вся (в том числе и свободу от желаний). Если же отвечать на вопрос о желаниях, памятуя, что человек в основе своей – это его предки по человеческой линии и родственники животного царства, то оказывается, что желаний у нас всего лишь три.

Да, у каждого из нас три заветных желания, причем у всех они одни и те же! Во-первых, мы хотим жить, во-вторых – занимать лидирующее положение среди своих сородичей, в-третьих – продолжить свой род. Речь идет о трех базовых инстинктах, которые и определяют все наше поведение – это инстинкт самосохранения, предназначенный для личного выживания, инстинкт самосохранения группы, инстинкт самосохранения вида.

Может показаться странным, что кроме личного выживания мы обеспокоены еще и выживанием нашей группы (окружения), а также всего нашего вида в целом. Впрочем, почему это кажется человеку странным – понятно, ведь он единственное существо на этой планете, которое страдает сепаратизмом, осознавая собственное «я», т. е. свою, отдельно ото всех стоящую «личность». Животное же является силой безличной, оно, не знающее ни о себе, ни о своей смертности, есть неиссякаемый источник тотального влечения к жизни. Единство его группы, выживание его вида и его личное выживание сплетены здесь в единое целое. Ни один зверь не мыслит себя самостоятельным существом; защищая целостность своей группы, он защищает самого себя, продолжая свой вид, он выступает в качестве индивидуального представителя всего своего вида. И все это – не какой-то там вымученный абстрактный альтруизм, но естественное желание жить! Всякое животное внутри себя самого есть одновременно и своего рода «субъект», и представитель группы, и представитель вида – все трое в одном лице.

Конфликты между животными одного вида – дело частое. Но сами эти конфликты являются важным элементом сохранения вида в целом. Представьте себе на секундочку, что животные какого-нибудь вида находились бы друг с другом в состоянии тотального мира. Что бы из этого вышло? Вышла бы серьезнейшая катастрофа, ведь в этом случае ничто не заставило бы их осваивать новые ареалы обитания! В результате они либо съели бы всю пищу в месте своего проживания и погибли от голода, либо оказались заложниками своего ареала – случись что (пожар, наводнение, извержение вулкана, ледник и т. п.), все бы в одночасье и вымерли. Нет, положительно, животные одного вида должны друг с другом ссориться и, таким образом, отселяясь, завоевывать новые и новые территории. Короче говоря, ссоры (агрессия) внутри одного вида – вещь первостепенной важности для сохранения самого этого вида!

Но расшифруем эти три желания, составляющие «плоть и кровь» нашего подсознания.

Потребность в личном выживании проявляется стремлением сохранить собственную жизнь, защитив себя от разнообразных невзгод и напастей. Страх здесь наиважнейшая сила: и голод, и хищник, и новые жизненные обстоятельства (т. е. неизвестность) вызывают у животного чувство острого страха. Этот страх и вынуждает зверя действовать, решать проблему – искать пропитание, спасаться от хищника, с предвзятостью изучать неизвестное и т. п. Если бы у животного не было этих страхов, то от него в считанные минуты остались бы рожки да ножки!

Потребность в сохранении группы проявляется стремлением достичь лидирующей позиции, которая гарантирует, с одной стороны, большие возможности к личному выживанию (лидер, как известно, первым «дегустирует» добычу, он же обладает и «правом первой брачной ночи»). С другой стороны, наличие лидера поддерживает стабильность группы, где, благодаря единоначалию, каждый выполняет свои задачи для достижения общей цели. Лидер (вожак) устанавливает порядок, пресекая всякие попытки своих «подчиненных» к взаимному выяснению отношений, чем и защищает друг от друга своих неразумных собратьев.

Наконец, потребность в продолжении рода, а проще говоря, сексуальная потребность. Сила этого влечения в животном царстве вряд ли может быть понята нами – людьми – в должной мере. Это не развлечение, это вопрос принципиальной важности! На половую активность толкает животное не жажда удовольствий, а неведомая сила, подчиняющая себе каждую клеточку его существа. Животные, повинуясь половому инстинкту, совершают поступки, немыслимые для человека. Помните павлина, который, дабы понравиться самке, отрастил себе хвост, приковавший его к земле? А на что идет тетерев ради привлечения самки? Он, токуя, заливаясь в своей призывной песне, глохнет, что делает его чудовищно уязвимым. Наконец, все эти безумные осетровые и другие «драгоценные сорта рыбы»! Они же идут на нерест, как на верную смерть, и ради чего? Ради того, чтобы, не задумываясь о себе, продолжить свой род! Любовные подвиги Ромео и Джульетты выглядят на этом фоне как ничем не примечательные и бессмысленные шалости.

Конечно, мы не звери, но в основе, в сердцевине нашего существа лежат все те же инстинкты. Каждым из нас подсознательно владеет страх смерти, желание власти и сексуальное вожделение – проявления трех ипостасей целостного инстинкта самосохранения! Вот так все незамысловато… Впрочем, этой незамысловатости вполне достаточно, чтобы сделать нас образцовыми невротиками. Наше погрязшее в морализаторстве сознание всеми фибрами своей души протестует против первого, второго и третьего – против «постыдного» страха, против «недопустимой» жажды власти, супротив «аморализма» сексуальности! Да, налицо конфликт! Подсознание, движимое этими тремя желаниями, диктует свои законы, а выкованное моральными устоями сознание грозит ему пальчиком и противится. Подобный конфликт готов в любой момент перерасти в войну, но силы здесь не равные. Сознание, конечно, будет сопротивляться до последнего, но без посторонней помощи (в лице психотерапевта) шансов у него нет.