Книга Игра в бизнес. Идеи-спагетти, сборщики мусора, виагратор и другие ингредиенты творческого допинга онлайн - страница 5

Можно ли возродить творческие способности?

Если мы не используем наши творческие навыки, мы их начинаем терять. Но вопрос в том, сохранились ли они вообще, когда мы стали взрослыми?!

В основе небольшого романа Уильяма Сомерсета Моэма «Луна и грош»^[17] лежат факты из жизни художника Поля Гогена. Герой книги, биржевой брокер Чарльз Стрикленд, как и Гоген, оставил семью во имя страсти – рисования.

До определенного возраста дети не знают, что такое неуверенность в себе. Мои дочери Кайя (10 лет) и Индия (8 лет) всегда решают все проблемы легко, просто отпуская на свободу «поток мыслей». И все решения для них – плевое дело.

Не так давно, когда я вез Кайю из школы домой, она рассказывала, как учительница говорила о переработке отходов и о том, что все должны заботиться об окружающей среде. Она продолжала рассказ, когда мы остановились на красный свет. Загорелся зеленый, и Кайя тут же связала все в единое целое и заявила: «Почему они не напишут “переработка отходов” на каждом зеленом сигнале светофора?!»

Простое решение и отличный способ промыть мозги жителям планеты! К тому же это дешево и легко выполнимо. На днях я собираюсь обратиться к мэру Лос-Анджелеса Антонио Вилларайгоса с предложением протестировать эту идею в каком-нибудь районе города.

После нескольких лет жизни в нищете в Париже Стрикленд уезжает на Таити, где в итоге умирает от проказы (ой, простите, мы нечаянно проговорились о финале). Свою величайшую картину он нарисовал на стене лачуги, в которой жил на Таити. Но никто и никогда так и не увидел ее, так как, следуя распоряжениям Стрикленда, его таитянская жена после смерти мужа сожгла лачугу, уничтожив работу всей его жизни. Все годы его унылой жизни, пока он был биржевым брокером, в Стрикленде дремал творческий потенциал, но в конце концов вырвался наружу.

Существует неоспоримое доказательство, что творческая сила всегда с нами. Она ждет своего часа, чтобы выйти наружу, но порой слишком глубоко зарыта, если не задавлена. Этот скрытый и по большей части нетронутый запас творческой энергии может проснуться в самых необычных обстоятельствах. Известны случаи, когда человек не проявлял даже малейших признаков присутствия каких-либо творческих способностей, пока не начинал страдать от лобно-височной деменции. В таком состоянии часть мозга, отвечающая за творческие способности, активизируется, чтобы компенсировать неработающие части. При лобно-височной деменции страдают лобные и височные доли головного мозга, и если левая височная доля – область, отвечающая за речь, социальное поведение и память, – поражена больше, чем правая, у больных наблюдаются потеря памяти и снижение вербальных и социальных способностей. И нередко еще до того, как людям ставят такой диагноз, их изолируют от общества за асоциальное поведение.

Но многие из них в это время испытывают творческий подъем. Одна из таких больных, Джанси Чанг, после того как стала страдать лобно-височной деменцией, начала рисовать, и, по словам невролога Брюса Миллера, «чем больше утрачивала свои социальные и вербальные способности, тем более бурным и свободным становилось ее творчество»^[18]. Другой пациент стал сочинять музыку, несмотря на отсутствие какого-либо музыкального образования. А еще один, который, как Чарльз Стрикленд и Поль Гоген, был биржевым брокером, когда заболел, начал рисовать и получил несколько призов. Миллер полагает, что, после того как эти люди теряют способность использовать слова для осмысления мира, они вынуждены думать в большей степени визуальными образами. Иными словами, если мозг не способен работать, используя привычные средства, он компенсирует это, задействовав нечто другое.

Поскольку левое полушарие мозга не функционирует, в игру вступает правое, отвечающие за творчество. Миллер описывает левое полушарие как тирана, который подавляет некоторые из музыкальных и визуальных способностей правого полушария, и, когда его «отключают», эти способности проявляются.

Есть и другое доказательство^[19], что с годами мы не растрачиваем способности к творчеству; возможно, в количественном плане креатива будет меньше, но качество – вряд ли ниже. Хотя люди достигают творческого пика в 30–40 лет, у некоторых пик – второй пик – наступает намного позже – когда им за 60. Мы становимся старше, а наши творческие способности продолжают скрываться внутри нас в ожидании повторного пробуждения. И есть способы выудить эти творческие способности без ухода из семьи и деменции. Мы можем натренировать свои «творческие мускулы», и они снова станут сильными, как в детстве, когда наше воображение не знало границ, а левое полушарие еще не подчинило правое.

Пирамида бессилия

Конечно, большинство видов бизнеса не связаны с творчеством. Скорее, это эффективные машины со стандартными процессами, системами и правилами, не требующие гибкости менее структурированной мысли, которая необходима для выдвижения и развития идей. И если, работая в корпорациях, люди находят возможности для проявления своего нестандартного мышления, их редко поддерживают и поощряют. В итоге зачастую им приходится уходить и открывать свое дело^[20]. Условия работы в корпорациях редко когда пригодны для рождения интересных идей.

Идея, выдвинутая кем-то из починенных, находящихся ближе к началу «пищевой цепочки», может и не пробиться наверх: слишком уж много уровней ее создателю необходимо пройти, чтобы добраться до босса. На каждом уровне есть люди, которые могут сказать «нет», и в результате идея гибнет раньше, чем доберется до человека, принимающего решение. Как сказал Чарльз Кеттеринг, автор многих полезных изобретений, в том числе и стартера: «Если бы кругом были одни скептики, никто, никогда и ничего бы не изобрел».

Вот поэтому-то мусорные ведра в корпорациях забиты отвергнутыми идеями расстроенных новаторов. Мы не думаем, что это правильно.