Книга Гинекологическая проза онлайн - страница 6

Маскарад в парке

 
Луна освещает карнизы,
Блуждает по гребням реки…
Холодные руки маркизы
Так ароматно-легки.
 

 
«О принц! – улыбаясь присела. —
В кадрили вы наш vis-a-vis ^[10]», —
И томно под маской бледнела
От жгучих предчувствий любви.
 

 
Вход скрыл серебрящийся тополь
И низко спадающий хмель.
«Багдад или Константинополь
Я вам завоюю, ma belle! ^[11]»
 

 
«Как вы улыбаетесь редко,
Вас страшно, маркиза, обнять!»
 

 
Темно и прохладно в беседке.
«Ну что же! пойдем танцевать?»
 

 
Выходят. На вязах, на кленах
Цветные дрожат фонари,
Две дамы в одеждах зеленых
С монахами держат пари.
 

 
И бледный, с букетом азалий,
Их смехом встречает Пьеро:
«Мой принц! О, не вы ли сломали
На шляпе маркизы перо?»
 

6 ноября 1910

Киев

Сероглазый король

 
Слава тебе, безысходная боль!
Умер вчера сероглазый король.
 

 
Вечер осенний был душен и ал,
Муж мой, вернувшись, спокойно
сказал:
 

 
«Знаешь, с охоты его принесли,
Тело у старого дуба нашли.
 

 
Жаль королеву. Такой молодой!..
За ночь одну она стала седой».
 

 
Трубку свою на камине нашел
И на работу ночную ушел.
 

 
Дочку мою я сейчас разбужу,
В серые глазки ее погляжу.
 

 
А за окном шелестят тополя:
«Нет на земле твоего короля…»
 

11 декабря 1910

Царское Село

Сжала руки под темной вуалью…

 
Сжала руки под темной вуалью…
«Отчего ты сегодня бледна?»…
– Оттого что я терпкой печалью
Напоила его допьяна.
 

 
Как забуду? Он вышел, шатаясь,
Искривился мучительно рот,
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.
 

 
Задыхаясь, я крикнула: «Шутка
Все, что было. Уйдешь, я умру».
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: «Не стой на ветру».
 

8 января 1911

Киев

Вечерняя комната

 
Я говорю сейчас словами теми,
Что только раз рождаются в душе.
Жужжит пчела на белой хризантеме,
Так душно пахнет старое саше.
 

 
И комната, где окна слишком узки,
Хранит любовь и помнит старину,
А над кроватью надпись по-французски
Гласит: «Seigneur, ayez pitie de nous» ^[12].
 

 
Ты сказки давней горестных заметок,
Душа моя, не тронь и не ищи…
Смотрю, блестящих севрских статуэток
Померкли глянцевитые плащи.
 

 
Последний луч, и желтый и тяжелый,
Застыл в букете ярких георгин,
И, как во сне, я слышу звук виолы
И редкие аккорды клавесин.
 

21 января 1911

Киев

Алиса

1

 
Всё тоскует о забытом,
О своем весеннем сне,
Как Пьеретта о разбитом
Золотистом кувшине…
 

 
Все осколочки собрала,
Не умела их сложить…
«Если б ты, Алиса, знала,
Как мне скучно, скучно жить!
 

 
Я за ужином зеваю,
Забываю есть и пить,
Ты поверишь, забываю
Даже брови подводить.
 

 
О Алиса! дай мне средство,
Чтоб вернуть его опять;
Хочешь, все мое наследство,
Дом и платья можешь взять.
 

 
Он приснился мне в короне,
Я боюсь моих ночей!»
У Алисы в медальоне
Темный локон – знаешь чей?!
 

22 января 1911

Киев

2

 
«Как поздно! Устала, зеваю…»
«Миньона, спокойно лежи,
Я рыжий парик завиваю
Для стройной моей госпожи.
 

 
Он будет весь в лентах зеленых,
А сбоку жемчужный аграф;
Читала записку: «У клена
Я жду вас, таинственный граф!»
 

 
Сумеет под кружевом маски
Лукавая смех заглушить,
Велела мне даже подвязки
Сегодня она надушить».
 

 
Луч утра на черное платье
Скользнул, из окошка упав…
«Он мне открывает объятья
Под кленом, таинственный граф».
 

23 января 1911

Киев

Память о солнце в сердце слабеет…

 
Память о солнце в сердце слабеет.
Желтей трава.
Ветер снежинками ранними веет
Едва-едва.
 

 
В узких каналах вода не струится.
Стынет вода.
Здесь никогда ничего не случится, —
О, никогда!
 

 
Ива на небе пустом распластала
Веер сквозной.
Может быть, лучше, что я не стала
Вашей женой.
 

 
Память о солнце в сердце слабеет,
Что это? Тьма?
Может быть!.. За ночь прийти успеет
Зима.
 

30 января 1911

Киев

Белой ночью

 
Ах, дверь не запирала я,
Не зажигала свеч,
Не знаешь, как, усталая,
Я не решалась лечь.
 

 
Смотреть, как гаснут полосы
В закатном мраке хвой,
Пьянея звуком голоса,
Похожего на твой.
 

 
И знать, что все потеряно,
Что жизнь – проклятый ад!
О, я была уверена,
Что ты придешь назад.
 

6 февраля 1911

Царское Cело