Книга Рождение музыканта онлайн - страница 28

Глава десятая

– А что же, – спросил Иван Николаевич, который слушал, не проронив до сих пор ни слова, – Силаева, полагаю, на барщину вернули?

– Не могу вам ответствовать в точности, – молвил Иван Маркелович, – но ежели он в дворовых не состоял и по оброку не ходил, то куда же его обратить надлежало?

– Так и я разумею, – усмехнулся Иван Николаевич – Но нашлись, поди, витии, которые изъяснили ему, что есть геройство и почему он, герой, отныне и до века… на барщине пребудет?

Иван Маркелович посмотрел на Ивана Николаевича с опаской: уж не аллегорию ли какую замыслил он?

– И сколько ныне суесловов развелось! – резко сказал Иван Николаевич, отодвигая чашку, будто оборонялся от невидимых суесловов. – Сколько их и к нам в губернию из Петербурга понаехало! Повстречался мне намедни один петиметр…

Иван Маркелович легонько вздохнул: так оно и есть, на аллегорию пошло.

– Выехал, изволите ли видеть, его высокородие семенную помощь раздавать, – Иван Николаевич по привычке быстрым шагом ходил по столовой, – а мужиков до себя ни одного не допустил: вы, мол, герои, порядок знайте – через старосту! Потом на сход вышел, батистовый платочек ароматическими экстрактами оросил и понес… Опять касательно геройства, конечно. А мне по нечаянности пришлось задержаться в том селе. Дай, думаю, послушаю, что дальше будет? Ссудодатель меж тем из истории в историю скачет, от государства к государству приворачивает и повсюду героев собирает, чтоб мужиков наглядно просветить. И что ж вы думаете, про Спарту мужикам чешет! Про Фермопилы помянул и про царя Леонида. Мужики стоят, томятся, а насчет царя Леонида переглянулись: не доводилось о таком слыхать… А вития уж на рысь перешел: ежели, мол, в герои попал, так и терпи, мужик! А что солнце на полдень идет, что у героев работы стоят, то ему, благодетелю, невдомек. Когда же выбрался, наконец, на Русь да доскакал до Полтавской баталии, – смотрю, дед, который в первых рядах стоял, с ноги на ногу переступил и говорит: «Так, милостивец, все так, кормилец, только мы-то, слышь, смоленские… смоленские мы!..»

Иван Николаевич живо представил себе озадаченную фигуру семенного распорядителя и рассмеялся.

– Казус! Казус и курьез! – нерешительно отозвался Иван Маркелович, все еще не понимая, куда же метит семенная аллегория.

– А ссуду, – снова нахмурился Иван Николаевич, – бездельник-староста как хотел, так по-своему и повернул, пройдоха! Вот тебе и Фермопилы! Как вы по сему, Иван Маркелович, судите?.. – Но прежде чем гость успел ответить, Иван Николаевич снова взял слово себе: – Я в той мысли утверждаюсь, что мужик дела ждет. Коли семенная ссуда, так выдай и езжай дальше. А коли ты к риторике приставлен, опять уразумей: не мешай мужику христа ради, а как за отечество умирать, мужик сам знает. Не нудили бы ему душу. Не акафисты ему за его великое геройство надобны!..

– Э, нет, государь мой, – живо откликнулся Иван Маркелович, – неверно судить изволите. Почести спасителям отечества воздать тоже должно.

– Какие же почести?

– По моему бы разумению, я бы русскому мужику монумент воздвиг. И такой монумент, сударь, чтоб его из всех царств видно было!

У Мишеля дух захватило. А Иван Маркелович пристально смотрел на узорчатую скатерть, словно высматривал на ней контуры будущего сооружения.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.