Книга Утраченное чудо онлайн - страница 5

Глава 4
Беспокойная весна

«Люди отвыкнут от чудес, они будут ходить в зоопарки, чтобы посмотреть на поэтов, они забудут тех мастеров, кто возводил соборы» – на своем языке шептал механизм, встревоженный новыми временами. Он жил уже так долго, что законы физики успели его потрепать, и он стал ленив.

Для полуграмотного Каина редкие стайки школьников в серых пиджаках были чем-то удивительным и довольно интересным; сверху казалось, что это тонкий упругий клинок шпаги пронзает разноцветную городскую толпу. Школьники были существами из совершенно иного мира, маленькими баловнями, любимцами граждан. Вот только их мамам было некогда читать им на ночь сказки. Им читали сказки незнакомцы за казенное жалованье…

В свое время долго спорили о том, может ли мальчик-стриж размышлять, как люди. К единому мнению не пришли до сих пор. Как вообще можно было сравнить его с теми самыми маленькими людьми-школьниками? Когда доктор, находясь в хорошем настроении, рассказывал Каину что-нибудь, он слушал как завороженный и крепко это запоминал. Поросшие мхом законы физики ему никто не объяснял, – это верно. И спросить о том, что, его волновало, было не у кого. Но разве он не смотрит ночами на те же самые созвездия, что и люди, знающие их названия? Уж чего-чего, а времени для того, чтобы наблюдать мир и подмечать перемены, происходящие ежедневно, ему хватало.

Две недели прошло, а замок прославленной немецкой фирмы не был снят. Каин перепробовал все. Должно быть, Платон доложил господину Орису, что старый замок для этой цели не годится, поскольку обитатель часовой башни научился его открывать. Расчет был верный: Каин еще не сталкивался с такой заумной вещью. Однажды утром, повторив позавчерашнюю бесплодную попытку, он заметил, что в механизм замка проникла влага, а значит, замок вообще не откроется.

– Бесполезно, – произнес Каин.

– Бесполезно, – повторил он, став возле окна. Воздух стал другим. Город был пропитан влагой от мостовых до низких плотных облаков. Весна вошла в свою силу, но то все еще была сиплая ранняя весна, не предвещающая ни любви, ни революций.

Но город все-таки ждал. Недаром в его подвалах прятались химеры, и неспроста именно в его сердце, в башенных часах поселился мальчик со стрижиными крыльями. В таких городах, как этот, всегда была своя площадь чудес, где фасады зданий – лишь занавесы, и за каждым занавесом – драма. Там прячется потаенное царство лицедеев, магов и заговорщиков. Там каждый носит за поясом свой нож.

Кто знает, когда табакерочные черти вырвутся наружу? И как их обуздать, если на наш век ни одного пастора не сыщешь? В это время года парк Марата – если стоять на улице Марата, той самой, что возле молодого рынка – похож на ажурную решетку, а деревья напоминают чугунные прутья. Как раз недалеко вход в парк – арка из красного кирпича. Летом недалеко от нее в парке гуляют влюбленные парочки, совсем как это было много лет назад. Но парк Марата совсем не тот, каким был когда-то. Он чудовищно разросся, поглотил два городских сквера и сад, и занял всю окраину города. Мало кто из горожан знал, как далеко он простирается теперь.

Горожан беспокоило, как выжить. Они выносили из домов люстры и тумбы, вазы и стулья, таскали их на себе по городу, чтобы выменять на соль и сахар. Кто-то выписывал больничный, а после отправлялся на вокзал за билетами, кто-то просто уезжал в провинцию к родне, не предупредив никого и оставив дела в беспорядке. По городу ходили невероятные слухи, люди пугали друг друга.

В те дни господина Ориса часто можно было увидеть на рынках и площадях, гуляющего по старым улицам и принимающего приветствия от школьников в серой форме. На улицах он появлялся в пальто шоколадного цвета, во время парадов или посещения кадетских корпусов, которые становились все чаще, он надевал свой лучший мундир. Начальник полиции не терял самообладания и достоинства и перед сборищами строптивых граждан, поверивших тем или иным слухам. В детстве Каину доводилось быть свидетелем того, как господин Орис выступал перед толпой. Крылатый человек до сих пор помнил, как тогда жался к ногам начальника полиции, боясь поднять голову и увидеть лица людей. Он терялся в бесконечной шеренге длинных ног и казался самому себе меньше ростом, чем обычные дети. Еще Каин помнил, что господин Орис долго звучным голосом говорил перед горожанами, но о чем – крылатый человек не мог понять, так как был еще мал. Обычно свою речь начальник полиции начинал словами: «Дорогие товарищи!» или просто «Товарищи!», когда не было времени на длинные речи.

Когда в самом начале весны на улице Взрывников собрался митинг, господин Орис даже не появился на нем. Требования были не новы – свобода слова, печати – и отчасти бредовы: выгнать Дракона из парка Марата. Ведь, по словам митингующих, «Дракону не место в нашем городе!». Скоро эти слова начальнику полиции пришлось выслушивать чуть ли не во время каждой прогулки по городу, их выкрикивали мальчики-газетчики, их знали наизусть полуглухие престарелые попрошайки.

Но, похоже, вряд ли горожане представляли себе, как трудно это сделать. Они не хотели мириться с существованием мальчика-стрижа, и газеты, писавшие обличительные статьи, не раз поддерживали их. Но то был лишь потешный уродец, а Дракон поражал воображение и представлялся всем царем чудовищ. Солидный горожанин ни за что бы не стал воевать с ним. Оставалось ждать, когда власти примут какие-нибудь меры.

Но власти не торопились. И потому господин Орис появлялся то на Большом вокзале, то возле сожженной библиотеки в старой части города. Он увещевал и успокаивал. Посмеивался, что даже если ни одного Дракона не осталось бы на наш век, то рано или поздно он все равно бы объявился.

В середине весны он в присутствии мэра и вернейших служащих разоблачил фокус стихотворства. Он читал стихи великих поэтов и потом неожиданно для гостей свои, где насмехался над некоторыми строками, что казались собравшимся слишком сложными и замысловатыми, называя их ребусам и стихотворцев. «Как видите, – писали газеты, – красиво связывать слова способны и порядочные достопочтенные граждане, но нет ничего хуже, чем когда под красивой оболочкой всякие сомнительные личности, смутьяны, ненормальные проносят свои собственные ненужные мысли».

С этого самого праздника обитателя часовой башни просто измучили самые разнообразные комиссии. Господин Орис появлялся несколько раз на дню в башне часов. Он мог прийти очень рано или нагрянуть в середине ночи, так что Каин старался не спать как можно дольше, чтобы дождаться его прихода. Длинные коридоры городской ратуши, мутные расплывчатые лица проносились, словно сквозь сон. Раздражали одни и те же вопросы:

– Сколько вам лет?

– Знаете ли вы своих родственников?

– Ваши крылья у вас от рождения?..

Однажды, правда, все это могло и закончиться.

Когда главный судья произнес:

– Этого не может быть, наверняка все это обман, так не бывает! Каин, дрожа от холода, без рубашки, которую велели снять, дабы почтенный судья мог видеть, что крылья растут у него из спины, робко сказал: