Книга Хромосома Христа, или Эликсир бессмертия онлайн - страница 26

Глава 3

Брежнев вывалился из дома, как медведь из берлоги, грузный, вялый, волосатый, чужой. Во всей его большой косолапой фигуре было так мало теплого, человеческого, что не хотелось даже двигаться, чтобы не привлекать его внимания. Во всяком случае, его появление не вызвало восторга ни у меня, ни у Жоры.

– Нравится? – неожиданно спросил Жора.

Я не знал, что ответить.

Брежнев шел босиком по траве газона, не замечая пешеходных дорожек, куря папиросу, не обращая на нас никакого внимания. Казалось, что идет слепой – с такой осторожностью он делал каждый шаг, точно опасался наступить на стекло. Синий шерстяной спортивный костюм с белыми полосами по швам и на воротнике превращал его в крадущегося тяжелоатлета, и это умиляло и вызывало улыбку. Свита следовала за ним по пешеходной дорожке на небольшом расстоянии, ни приближаясь, ни отдаляясь, – ничем не примечательная стайка то ли родственников, то ли служащих, из которых никто нам не был знаком. Вдруг Брежнев остановился, повернул голову в нашу сторону и несколько секунд пристально смотрел на нас, как смотрят в бане на битые валенки. К нему тотчас, бережно-вприпрыжку, чтобы не смять траву на газоне, подскочил лысый карапуз в шведке с галстуком на шее и что-то быстро проговорил. Не знаю уж, за кого нас принял Брежнев, но он тут же потерял к нам всякий интерес.

– Вот мы и познакомились, – сказал Жора, – теперь можешь смело рассказывать всем, что ты на короткой ноге с самим Брежневым.

Мы по-прежнему сидели на скамье и были озабочены лишь одним: как заполучить слюну Брежнева? Зная его привычку гасить окурок «Беломор-канала», наполняя мундштук папиросы слюной, мы ждали момента, когда он швырнет окурок в траву. Только начальник охраны знал, что мы охотимся за клетками Брежнева, которые можно обнаружить и в слюне, и в моче, а то и в брюшке комара, насосавшегося его крови. А он еще даже не закурил! Как только генсек прошел мимо нас по соседней дорожке и мы получили команду «вставай!», нам пришлось подняться со скамьи и, то и дело наклоняясь перед собой, делать вид, что мы прорываем газон, очищая его от сорной травы. А каким еще другим способом мы могли отыскать окурок? Жорина придумка с чисткой газона охране пришлась по душе, вот мы и клюкали теперь землю, ожидая, когда же генсек одарит нас выкуренной папироской. Наконец он-таки закурил! Мы с Жорой приподняли головы и, как заправские псы, принюхиваясь, втянули носами воздух. И нам показалось, что мы ощутили даже запах дыма. Теперь наши взгляды, как взгляды ищеек, были прикованы к белой папиросе и неотступно следили за ее перемещением при каждом движении руки генсека. Потом, рассказывая друг другу о том, как мы охотились за этой треклятой папироской, мы помирали со смеху. Я вздохнул с облегчением только тогда, когда выдавил из окурка слюну в микротермостат с питательной средой. И сегодня для меня все еще загадка, как нам удалось поймать комара с раздутым брюшком в спальне Брежнева. Помню, Жора тогда вдоволь поиздевался надо мной: «Охотник на блох». Тем не менее, дело было сделано, нам удалось добыть клетки, собственно, геном Брежнева, и через пару недель мы уже колдовали над его будущим. Кстати говоря, он так и не помочился у той березки, где мы наставили и замаскировали с десяток пластмассовых воронок для сбора его мочи.

– Он даже поссать как следует не умеет, – возмущался Жора.

– Как мы ее добыли потом и зачем она нам понадобилась – это целая история… Ты спросишь, почему этим мы занимались лично? Я скажу…

– Я не спрошу, – говорит Лена.

Глава 4

Мы с Жорой, я уже говорил, проделали огромную работу по созданию тайной лаборатории. Под предлогом необходимости быстрой разработки экспресс-диагностической системы методов состояния организма человека на основе изучения реакций отдельных клеток Жора убедил генерала найти подходящее помещение и средства на его оснащение. На вопрос генерала (зачем все это?) Жора, используя широкий арсенал специальных терминов и всю мощь своих ораторских способностей, дал генералу понять, что без «всего этого» нам не добиться скорого успеха.

– Ты думаешь?

– Спрашиваешь!

Синева немигающих Жориных глаз и тон, которым он провозгласил о своей уверенности, выбили из под ног генерала почву для всяких сомнений.

– Хорошо.

– Хорошо бы где-нибудь в тихом неприметном месте, – настаивал Жора.

– На Капри? Или на Крите? – пошутил генерал.

– Я предпочел бы на Корсике…

Нам досталось, я уже, кажется, говорил, роскошное старинное толстостенное кирпичное одноэтажное здание с коваными решетками на окнах, под железной крышей с обитыми цинковыми листами дверьми.

– Да, ты рассказывал. 

– Курьяново – окраина Москвы, забытая Богом пристань. Это была полуразрушенная и оставленная на погибель психлечебница, желтый дом с по-царски высокими потолками и тысячью засовов на дверях, словом то, что и было надо для тихого творчества серьезных ученых, работающих не покладая рук на благо царя и Отечества. С нами работали Жорины ребята, которые «клепали» себе кандидатские, занимаясь решением отдельных частных проблем, кто – чем: и ионными насосами, и энергетикой клеток, их адгезией и чем-то еще. Помню, Вася Сарбаш изучал какие-то там реологические свойства крови, без которых нельзя было, так он считал, гематологию называть гематологией, Какушкина занималась цитохромами, а Володя Ремарчук отдавал себя без остатка гликокаликсу эпителия легких. Это был, в большинстве своем, молодой талантливый и умный народец, которому по плечу были любые трудности, связанные с испытанием лекарственных препаратов. Скажу честно: не все они были посвящены в тайну нашего дела. Зачем? Но частные свои задачки они щелкали как орешки. И все же, и все же… Эх, сюда бы мою команду, сокрушался я, моих Юру и Тамару, Шута и Нату, Инну, Соню, Кирилла Лившица, обязательно Славу Ушкова и, конечно, Анечку! И Женьку!.. Женьку!!! Как же мне их недоставало! Было в них что-то родное, свое, теплое, как вязаный шарф на мерзнущей шее. И даже Юля не могла их заменить.