Цитаты из книги Поющие в терновнике - страница 16

Я хочу уехать, потому что мне уже семнадцать, пора мне строить свою жизнь по-своему.

Есть у человека сыновья - значит, он воистину настоящий человек и настоящий мужчина.

Есть такая легенда — о птице, что поет лишь один раз за всю свою жизнь, но зато прекраснее всех на свете. Однажды она покидает свое гнездо и летит искать куст терновника и не успокоится, пока не найдет. Среди колючих ветвей запевает она песню и бросается грудью на самый длинный, самый острый шип. И, возвышаясь над несказанной мукой, так поет, умирая, что этой ликующей песне позавидовали бы и жаворонок, и соловей. Единственная, несравненная песнь, и достается она ценою жизни. Но весь мир замирает, прислушиваясь, и сам Бог улыбается в небесах. Ибо все лучшее покупается лишь ценою великого страдания… По крайней мере, так говорит легенда.

И понемногу воспоминание о нем блекло, как всегда блекнут воспоминания, даже самые дорогие сердцу...

Я сама так устроила свою судьбу, мне некого винить. И ни о единой минуте не жалею.

Что ж, когда боль немного притупится, и воспоминания утешают. Разве не так?

Быть может, это и есть ад - долгий срок земного рабства. Быть может, сужденные нам адские муки мы терпим, когда живем...

...Ибо только лучшие умирают молодыми.

...А слёзы текли по лицу и жгли, точно расплавленный металл. Кто это выдумал, будто в самом большом горе человек не плачет?

Птица с шипом терновника в груди повинуется непреложному закону природы; она сама не ведает, что за сила заставляет её кинуться на острие и умереть с песней. В тот миг, когда шип пронзает ей сердце, она не думает о близкой смерти, она просто поет, поет до тех пор, пока не иссякнет голос и не оборвется дыхание. Но мы, когда бросаемся грудью на тернии, - мы знаем. Мы понимаем. И все равно - грудью на тернии. Так будет всегда.