Цитаты из книги Волхв - страница 7

Выдержишь эту тяжкую ношу - жить с той, которая любит тебя?

В моем сознании, выпестованном инкубатором века двадцатого, свойства полов так перепутались, что очутиться в ситуации, где женщина вела себя как женщина, а от меня требовалась сугубая мужественность, было все равно что переехать из тесной, безликой современной квартиры в просторный особняк старой постройки.

Цивилизация не может быть совершеннее, чем каждое из составляющих ее государств в отдельности; государство не может быть совершеннее, чем каждый его гражданин в отдельности.

По-моему, двадцать пять - наиболее трудный и больной возраст. И для тебя, и для окружающих. Ты способен соображать, с тобой обращаются как со взрослым. Но бывают встречи, которые сталкивают тебя в отрочество, ибо тебе не хватает опыта, чтобы постичь и усвоить их значение.

Любой дурак выдумает схему разумного мироустройства. За десять минут. За пять. Но ждать, что люди станут ее придерживаться - все равно, что пичкать их болеутоляющим.

Допустимо, даже естественно, чувствовать себя правым перед историей и кругом виноватым перед теми, кого любишь.

Клятвы, что не требуют клятв в ответ, также принадлежат к сонму вымерших чудес.

Мудрец не станет презирать людей прошлого за то, что те многого не умели; он станет презирать себя, ибо не умеет того, что умели они.

Мы лежали на траве и целовались. Смейтесь, смейтесь. Да, всего лишь лежали и целовались.Сейчас вы, молодежь, делитесь друг с другом своими телами, забавляетесь ими, отдаетесь целиком, а нам это было недоступно. Но знайте: при этом вы жертвуете тайнами драгоценной робости. Вымирают не только редкие виды животных, но и редкие виды чувств.

В девятнадцать лет человек не согласен просто совершать поступки. Ему важно их все время оправдывать.