Страницы← предыдущаяследующая →
Джонатан Стрендж. «История и практика английской магии», том 1, глава 2. Изд-во Джона Меррея. Лондон, 1816
Правильнее называемых ауреатами, или магами Золотого века
Джон Сегундус. «Полное описание волшебных слуг доктора Пейла, их имена, история и характеры». Издательство Томаса Бернхема. Нортхемптон, 1799
Мартин Пейл (1485—1567), сын уорвикского кожевника, был последним из ауреатов, или волшебников Золотого века. После него и другие называли себя волшебниками (как, например, Грегори Авессалом), но их репутация небесспорна. Пейл определенно последним из английских волшебников посетил Страну фей
Волшебники, как мы знаем по изречению Джонатана Стренджа, ссорятся и спорят по любому поводу; много времени и усилий потрачено на изучение вопроса, может ли то или иное сочинение считаться книгой по магии. Однако рядовые маги считают, что им довольно следующего простого правила: книги, написанные до того, как в Англии иссякло колдовское искусство – по магии; все, что позже – о магии. Они исходят из того, что книги по волшебству должны писать практикующие волшебники, а не теоретики и не историки магии. Казалось бы, что может быть логичнее? Однако мы тут же сталкиваемся с затруднением. Великие магистры магии, те, кого мы зовем ауреатами или магами Золотого века (Томас Годблесс, Ральф Стокси, Екатерина Уинчестерская, Король-ворон), либо почти ничего не писали, либо их сочинения не дошли до нашего времени. Весьма вероятно, что Томас Годблесс не знал грамоты. Стокси посещал приходскую школу в Девоншире, где учил в том числе латынь, однако, нам известно о нем из чужих трудов.
Волшебники начали писать книги лишь на закате магии. Свет английской магии уже частично померк; те, кого мы зовем магами Серебряного века, или аргентианами (Томас Ланчестер, 1518—1590, Жак Белазис, 1526—1604; Никлас Губерт, 1535—1578, Грегори Авессалом, 1507—1599), были слабыми огоньками в сумерках, в первую очередь учеными и лишь во вторую – волшебниками. Разумеется, они уверяли, будто творят какие-то чары, у некоторых был даже волшебный слуга или два, однако достижения их невелики, и ряд современных исследователей вообще отказывает им в умении колдовать
В первом абзаце, который мистер Сегундус прочел, говорилось об Англии, Стране фей (которую волшебники иногда называют «Иные края») и некой местности, лежащей якобы по ту сторону ада. Мистер Сегундус что-то слышал о символической и магической связи между этими землями, но ни разу не читал столь четкого разъяснения.
Второй отрывок рассказывал о величайшем английском волшебнике, Мартине Пейле. В «Древе познания» Грегори Авессалома есть знаменитое описание того, как Мартин Пейл, последним из англичан путешествуя по Стране фей, посетил тамошнего принца. Как большинство эльфов и фей, принц этот носил множество имен, титулов, почетных званий и прозвищ; однако обычно его называют Холодным Генри. Холодный Генри встретил гостя пространной и почтительной речью. Она была полна метафор и невнятных аллюзий, однако, судя по всему, Холодный Генри говорил о том, что эльфы и феи – существа по природе своей зловредные и порою сами не понимают, когда творят дурное. На это Мартин Пейл коротко и загадочно ответил, что не у всех англичан ноги одинакового размера.
Несколько столетий никто не мог взять в толк, что это означает. Выдвигался ряд теорий, и Джон Сегундус знал их все. Самую популярную предложил Уильям Пантлер в начале восемнадцатого века. Пантлер сказал, что Холодный Генри и Пейл говорили о богословии. Волшебные существа (как всем известно) не могут принадлежать к Церкви; Искупление на них не распространяется, и что с ними будет в день Страшного Суда, никому неведомо. Согласно Пантлеру, Холодный Генри спрашивал Пейла, способны ли эльфы, подобно людям, наследовать жизнь вечную. Своим ответом – что не у всех англичан ноги одного размера – Пейл выразил мысль, что не все англичане спасутся. Основываясь на этом, Пантлер приписал Пейлу довольно странную веру, будто Царствие Небесное в состоянии вместить лишь ограниченное число праведников – всякий англичанин, обреченный вечному проклятию, освобождает место для эльфа.
В «Наставлениях» Жака Белазиса мистер Сегундус прочел совершенно другое объяснение. За три столетия до Мартина Пейла замок Холодного Генри посетил еще более великий английский волшебник – Ральф Стокси – и оставил там свои башмаки. Башмаки, пишет Белазис, были старые, потому-то Стокси и не забрал их с собой, однако их присутствие в замке наводило ужас на эльфов, которые к английским волшебникам относились с огромным благоговением. В частности, Холодный Генри не находил себе покоя, ибо вообразил, будто неким непостижимым образом христианская мораль осудит его в случае утраты башмаков. Он пытался избавиться от тягостной обузы, передав башмаки Пейлу, однако тот отказался их брать
В древнем Риме триумфаторов венчали лавровыми венками; дорога любимцев Фортуны, как уверяют, усеяна розами; однако английские волшебники всегда удостаивались лишь простого плюща
Одно, из таких похищений описано в знаменитой балладе:
Недолго, недолго, отец говорил,
Будешь с нами, сынок,
Ворон-король из цветов земли
Выбирает лучший цветок.
Печально, что поп у нас простак,
Он кадил и в колокол бил,
Ворон-король три свечи зажег.
Поп сник и отступил.
Печально, что руки ее слабы.
Ворон-король простер крыла,
И та, что клялась всю жизнь любить,
Вздохнув, объятья разорвала.
Печальна смутная наша страна,
Как белый туман болот,
Как ветром гонимые клочья дождя,
Когда Ворон-король грядет.
Дни пройдут, и пройдут года,
Меня вспоминайте, молю,
Над диким полем в мерцании звезд,
Летящего вслед Королю.
Мистер Хонифут ссылался на следующий прецедент. В 1279 в городе Олстоне произошло страшное убийство. На дереве перед церковью нашли повешенного мальчика. Над церковной дверью стояла статуя Мадонны с Младенцем. Олстонцы отправили гонцов в Ньюкасл, в замок Короля-ворона, и Король-ворон прислал двух волшебников, дабы те оживили статую. Мадонна и Младенец заговорили и сказали, что мальчика убил чужак, который им незнаком. С тех пор всякий раз, как в Олстон приходил кто-то чужой, горожане тащили его к церкви и спрашивали: «Это он?», но всякий раз Мадонна и Младенец отвечали: «Нет». Под ногами у Мадонны были каменные лев и дракон, переплетенные немыслимым образом и вцепившиеся друг другу в шею. Их высек из камня человек, никогда не видевший ни льва, ни дракона, но много собак и овец, поэтому в фигурах было что-то собачье и овечье. Всякий раз, как очередного беднягу притаскивали к церкви, лев и дракон переставали грызться и поднимали голову, причем лев лаял, а дракон возмущенно блеял.
Прошли годы. Все горожане, знавшие мальчика, умерли, да и убийца, надо полагать, тоже. Однако у Мадонны и Младенца осталась привычка говорить; всякий раз, как какой-нибудь бедолага чужак проходил на расстоянии видимости от церкви, они поворачивали каменные головы и говорили: «Это не он». В итоге Олстон приобрел недобрую репутацию, и люди из соседних городов предпочитали туда не ездить
Дабы лучше разобраться в характере и магических силах мистера Норрела, мистер Сегундус написал подробное описание визита в аббатство Хартфью. Увы, он обнаружил, что в данном случае память его подводит. Всякий раз, перечитывая написанное, он замечал, что помнит события несколько иначе. Он принимался исправлять слова и фразы и в конце концов полностью все переписывал. По прошествии трех или четырех месяцев он вынужден был признаться себе, что ничего не помнит, и бросил рукопись в камин
Однажды он оказался в гостиной леди Бессборо вместе с белой длинношерстой кошкой. Дролайт был одет в безупречно черные сюртук и панталоны, а кошка ходила кругами с явным намерением вспрыгнуть ему на колени. Он выждал, пока рядом никого не будет и, схватив кошку, выбросил ее в окно. Хотя гостиная находилась на третьем этаже, кошка осталась жива, но с тех пор прихрамывала на одну ногу и проявляла большую неприязнь к джентльменам в черной одежде.
Ласселлз преувеличивает. Число королевств Короля-ворона никогда не превышало трех.
знаменитое дело, слушавшееся в Ноттингеме несколько лет назад.
Житель Ноттингема по фамилии Таббз очень хотел увидеть эльфа или фею из-за постоянных мыслей об эльфах и феях, а также от соответствующего чтения ему втемяшилось в голову, будто его кучер – эльф.
Кучер (которого звали Джек Стархауз) был высокого роста, темноволос и отличался крайней молчаливостью, смущавшей остальных слуг, которые относили ее на счет заносчивости. Он совсем недавно поступил на службу к мистеру Таббзу; а устраиваясь на работу, сообщил, что прежде был кучером у некого мистера Брауна в месте под названием Колдмиклхилл на севере. У него был необыкновенный дар: все животные его любили. Лошади, когда он их запрягал, стояли смирно. Еще Джек умел разговаривать с кошками, причем обращался к ним каким-то особенным шепотом, а кошки сидели и слушали с видом легкой заинтересованности, словно никогда в жизни не слышали ничего более разумного и не рассчитывают услышать впредь. Кошки в доме мистера Таббза обычно вели себя с тем же важным достоинством, что и все прочие, однако у Джека Стархауза они пускались в пляс, подпрыгивали на задних лапах и скакали из стороны в сторону. Всего этого он добивался шепотом, свистом и вздохами.
Один из слуг заметил, что кошек имело бы смысл дрессировать, если бы те хоть на что-то годились. Однако в удивительных талантах Джека Стархауза не было никакого проку, и кошачьи фокусы не развлекали других слуг, а лишь приводили в еще большее замешательство.
Это ли, или красивое лицо с широко расставленными глазами заставило мистера Таббза заподозрить в кучере эльфа – неизвестно; однако мистер Таббз стал тайно наводить о нем справки.
Однажды мистер Таббз вызвал Стархауза в свой кабинет и сообщил, что, по его сведениям, мистер Браун очень болен – был болен все то время, когда Стархауз у него якобы работал, – и уже много лет никуда не выезжает. Поэтому мистер Таббз хотел бы знать, зачем мистер Браун держал кучера.
После долго молчания Джек Стархауз признал, что никогда не служил у мистера Брауна, а работал в одной семье неподалеку; работал на совесть и место было хорошее, однако другие Слуги его невзлюбили, за что – неизвестно. Одна служанка наговорила на него хозяйке, и Стархауза уволили. Лгать ему не хотелось, но он не знал, как еще поступить.
Мистер Таббз сказал, что незачем выдумывать новую ложь. Ему известно, что Стархауз – эльф, и пусть тот не боится, что хозяин его выдаст. Хозяин хочет лишь одного: говорить со Стархаузом о его сородичах.
Сперва Стархауз не понимал, к чему клонит мистер Таббз, а когда наконец понял и принялся уверять, что никакой он не эльф, а человек и англичанин, мистер Таббз ему не поверил.
После этого, что бы Стархауз ни делал, куда бы ни шел, его везде подстерегал мистер Таббз с сотнями вопросов про Страну фей. Стархауз не выдержал и (хотя мистер Таббз всегда был очень к нему добр) уволился. Еще не найдя нового места, он сошелся в трактире с неким человеком, который посоветовал ему подать на прежнего хозяина в суд за клевету. На знаменитом процессе Джек Стархауз стал первым, кого по английским законам официально признали человеком.
Однако этот занятный эпизод имел дурные последствия как для Таббза, так и для Стархауза. Таббз за свое невинное желание увидеть эльфа стал всеобщим посмешищем. Карикатуры на него печатали в лондонских, ноттингемских и шеффилдских газетах, а соседи, с которыми он долгие годы поддерживал близкую дружбу, не желали с ним больше знаться. Тем временем Стархауз понял, что никто не хочет нанимать кучера; затеявшего тяжбу с хозяином; он вынужден был браться за самую унизительную работу и вскоре впал в нищету.
Дело «Стархауз против Таббза» интересно и тем, что показывает живучесть убеждения, будто эльфы и посейчас обитают в Англии. Многие англичане считают, что их повсюду окружают эльфы. Некоторые из них невидимы, другие притворяются христианами и могут быть в числе наших знакомых. Ученые спорят по этому вопросу много столетий, но так и не пришли к согласию.
Волшебный слуга явился к Саймону Бладворту по собственному почину, назвался Баклером и сказал, что хочет поступить на службу. Как знает теперь каждый английский школьник, Бладворту следовало бы с пристрастием выспросить, откуда Баклер взялся и почему пришел из Страны фей с единственной целью поступить в услужение к третьеразрядному английскому волшебнику.
Баклер был очень искусен в разного рода магии. Дела Бладворта в маленьком шерстопрядильном городке Бредфорде-на-Эвоне быстро пошли в гору. Лишь раз Баклер доставил ему неприятности – когда в приступе ярости уничтожил книжицу, принадлежавшую капеллану лорда Довела.
Чем дольше Баклер жил у Бладворта, тем больше набирался сил, а набравшись сил, первым делом изменил свой вид: грязные лохмотья стали парчовым платьем, ржавые ножницы, украденные у жестянщика, – мечом; пегая лисья мордочка превратилась в красивое человеческое лицо, а сам он внезапно вырос на два или три фута. Он быстро уверил миссис Бладворт и ее дочерей, что это и есть его истинное обличье, прежняя же уродливая внешность была следствием злых чар.
Однажды погожим майским утром 1310 года, когда мистер Бладворт был в отъезде, миссис Бладворт обнаружила в углу кухни высокий буфет, которого там прежде не было. На ее вопросы Баклер ответил, что буфет волшебный и это его, Баклера, рук дело. Он сказал, что ему больно видеть, как миссис Бладворт и ее дочери стирают, готовят и убираются от зари до зари, в то время как им пристало сидеть в богатых платьях на шелковых подушках и есть сладости. Ответ этот показался миссис Бладворт весьма разумным. Баклер сказал, что частенько упрекал мистера Бладворта за неспособность сделать жизнь миссис Бладворт более приятной и легкой, но хозяин его не слушал. Миссис Бладворт молвила, что ничуть не удивлена.
Баклер сказал, что если она вступит в этот шкаф, то окажется в волшебном месте, где выучит заклинания, позволяющие вмиг завершить любую работу, заставить мужа ее слушаться, явить ее прекрасной в глазах окружающих, сделать груды золота из ничего и так далее, и так далее.
Миссис Бладворт спросила, много ли этих заклинаний.
Баклер отвечал, что примерно три.
Трудно ли их выучить?
О нет, ничуть.
Много ли времени ли это займет?
О нет, немного, она поспеет назад к обедне.
Семнадцать людей вошли в шкаф тем утром и больше не вернулись: миссис Бладворт, две ее младшие дочери, две горничные, двое слуг, дядя миссис Бладворт и шесть соседок. Только Маргарет Бладворт, старшая дочь Бладворта, отказалась входить.
Король-ворон отрядил двух волшебников расследовать дело; по их письменным отчетам мы и знаем эту историю. Главной свидетельницей была Маргарет, рассказавшая, как, по возвращении, «мой бедный отец вошел в шкаф, дабы их выручить, как я ни молила его остаться. Больше он не возвращался».
Двумя столетиями позже доктор Мартин Пейл путешествовал по Стране фей. В замке Джона Холлишуз (древнего и могущественного эльфийского принца) он обнаружил человеческое дитя лет семи-восьми. Девочка, очень бледная и заморенная, сказала, что ее зовут Анна Бладворт. Она считала, что попала в Страну фей две недели назад. Ей поручили перемыть огромную груду грязных котлов, чем она и занималась все это время. Она сказала, что, когда домоет, сможет вернуться домой и встретиться с родителями и сестрами. Она надеялась управиться за день-два.
Фрэнсис Саттон-Гроув (1682—1765), маг-теоретик, написал две книги: «De Generibus Artium Magicarum Anglorum» («О родах искусства английской магии»), 1741 г., и «Предписания и описания», 1749 г. Даже мистер Норрелл, главный (и единственный) поклонник Саттон-Гроува, находил «Предписания и описания» (в которых тот пытался изложить правила практической магии) в высшей степени скверными, а ученик мистера Норрелла, Джонатан Стрендж, так ненавидел эту книгу, что изорвал свой экземпляр в клочки и скормил ослику лудильщика (см. Джон Сегундус, «Жизнеописание Джонатана Стренджа», 1820, изд-во Джона Меррея).
«De Generibus Artium Magicarum Anglorum» считается нуднейшей книгой во всем своде английской магии (который включает в себя много скучных трудов). Это первая в Англии попытка определить область магии, подлежащую изучению современным волшебником; согласно Сагтон-Гроуву, их тридцать восемь тысяч девятьсот сорок пять, и каждой посвящена отдельная глава. Саттон-Гроув предвосхитил мистера Норрелла еще в одном отношении: ни в одном из его перечней не упоминаются магические свойства, традиционно приписываемые птицам или диким животным; кроме того, он тщательно обходит молчанием те виды колдовства, в которых требуется помощь эльфов, например, возвращение к жизни мертвых.
О дух! Я очень нуждаюсь в твоей помощи. Дева сия умерла, и семья желает возвратить ее к жизни (лат.).
прекрасная (лат.).
прелестная (лат.).
Вот умершая между небом и землей! Знай же, о дух, что я избрал тебя для этого великого дела, ибо… (лат.)
Берлингтон-хаус на Пикадилли был лондонской резиденцией герцога Портлендского, занимавшего тогда пост премьер-министра. Он воздвигнут в то время, когда английская знать не боялась соперничать с монархом в проявлении могущества и богатства, и не имеет равных в столице. Что до самого герцога, весьма милого старичка, то он не соответствовал ничьим представлениям о премьер-министре. В описываемый день он лежал в занавешенной комнате в дальнем конце дома, накачанный лауданумом, и потихонечку умирал. Он не приносил никакой пользы стране и почти никакой – министрам. Единственным достоинством его правления была возможность собирать заседания Кабинета в роскошном особняке на Пикадилли и время от времени гонять великолепно вышколенных слуг в погреб. (У министров от управления Британией постоянно пересыхало горло).
Уильям Питт Младший (1759—1806). Вряд ли Англия когда-нибудь увидит такого государственного мужа, ибо он стал премьер-министром в двадцать четыре года и, не считая одного короткого перерыва, руководил страной до самой своей смерти.
Четырьмя годами позже во время Пиренейской войны ученик мистера Норрелла Джонатан Стрендж тоже выражал сомнения в эффективности этого рода магии.
Ласселлз смешал все сочинения лорда Портишеда в одно. К тому времени, как его светлость оставил занятия магией в начале 1808 года, он успел опубликовать три книги: «Жизнь Жака Белазиса», изд-во Лонгмана, Лондон, 1801; «Жизнь Никласа Губерта», изд-во Лонгмана, Лондон, 1805; «История Короля-ворона для детей», изд-во Лонгмана, 1807, с гравюрами Томаса Бевика[23+]. Первые две представляют собой научные исследования о волшебниках шестнадцатого века. Мистер Норрелл ценил их не слишком высоко, но особенно не любил «Историю Короля-ворона для детей». Джонатан Стрендж, напротив, считал «Историю» блистательной книжицей.
«Удивительно, но такой богатый человек – а лорду Портишеду принадлежала немалая часть английских земель – отличался редкой скромностью. Кроме того, его светлость был преданным мужем и отцом десятерых детей. Мистер Стрендж рассказывал мне, что не видел в своей жизни приятнее зрелища, чем лорд Портишед, возящийся с детьми. Честно говоря, в нем самом было много детского. Несмотря на обширные познания, лорд Портишед был так же неспособен распознать зло, как ни с того ни с сего заговорить по-китайски. Воистину самый благородный представитель британской аристократии». («Жизнеописание Джонатана Стренджа» Джона Сегундуса, изд-во Джона Меррея, Лондон, 1820).
Первый выпуск «Друзей английской магии» вышел в феврале 1808 года и сразу же приобрел популярность. В 1812 году Норрелл и Ласселлз хвастались, что выпущено тринадцать тысяч экземпляров журнала, хотя вряд ли эту цифру можно счесть достоверной.
С 1808 по 1810 год редактором журнала номинально числился лорд Портишед, хотя не подлежит сомнению, что не обошлось без вмешательства в редакционные дела мистера Норрелла и мистера Ласселлза. Между Ласселлзом и Норреллом существовали разногласия по поводу редакционной политики. Мистеру Норреллу хотелось, чтобы журнал прежде всего упирал на великие заслуги современной магии, кроме того, исправлял неверные представления об истории магии и, наконец, обличал те виды чародеев, а также отдельных персон, занимающихся магией, которых ненавидел мистер Норрелл. Он вовсе не собирался разъяснять на страницах журнала технологию магического искусства – или, другими словами, сделать журнал более информативным. Лорд Портишед, чье преклонение перед мистером Норреллом не знало границ, первейшей редакторской обязанностью считал неукоснительное следование бесчисленным инструкциям чародея с Ганновер-сквер. В результате первые выпуски «Друзей английской магии» оказались невыносимо скучными, а зачастую просто удивляли – так много там обнаружилось ошибок, противоречий и недомолвок. Ласселлз, в свою очередь, прекрасно понимал, что нужно сделать, чтобы использовать журнал для возрождения английской магии, и потому пытался смягчить тон некоторых высказываний Норрелла. Его все больше раздражал боязливый подход Портишеда, и Ласселлз добился того, что с 1810 года они с его светлостью стали соредакторами.
До 1815 года «Друзей английской магии» издавал Джон Меррей, а затем он поссорился с мистером Норреллом. Лишенный поддержки волшебника, Меррей вынужден был продать журнал другому издателю – Томасу Нортону Лонгману. В 1816 году Меррей и Стрендж задумали издавать журнал-конкурент, назвав его «Фамулюс», однако вышел только один номер.
Считается, что Король – ворон владел тремя королевствами: одним – в Англии, вторым в Стране фей, а третьим в странных землях на дальней окраине ада.
Томас Ланчестер, трактат «О языке птиц», глава 6.
Со временем оба процесса завершились в пользу сына Лоуренса Стренджа.
Более того, Лоуренс Стрендж поздравил себя с тем, что ему удастся несколько месяцев в году экономить на питании и одежде для мальчика, что лишний раз доказывает, как непомерная любовь к деньгам способна сделать далеко не глупого человека мелочным и попросту смешным.
Биограф Стренджа Джон Сегундус несколько раз упоминает о том, что Стрендж всегда предпочитал общество образованных женщин мужскому обществу. («Жизнеописание Джонатана Стренджа». Изд-во Джона Меррея. Лондон, 1820).
Теория была впервые сформулирована корнуольским чародеем Меро в двенадцатом веке и известна во многих переложениях. Самые ярые последователи теории утверждают, будто человек, излеченный или оживленный с помощью магии, больше не слуга Господу и Его церкви, но приобретает обязательства перед тем чародеем или духом, который ему помог.
Меро был схвачен и предстал перед Стивеном, королем Южной Англии и его епископами в Уинчестере. Чародея раздели, заклеймили, высекли и выгнали вон, запретив людям помогать ему. Меро попытался добраться до Ньюкасла, где стоял замок Короля-ворона, однако умер в дороге.
Поверие, бытующее в Северной Англии, согласно которому души убийц не принадлежат ни Богу, ни дьяволу, а только Королю-ворону, называют разновидностью ереси Меро.
Уильям Пантлер. «Три рода существ, способных к усовершенствованию» (Изд-во Генри Линтота. Лондон, 1735). Существа, способные к усовершенствованию, – ангелы, люди и эльфы.
Из этого замечания следует, что мистер Норрелл не сознавал, как ценят его министры и как стремятся использовать его способности при ведении военных действий.
Лондонская резиденция принца Уэльского на Пэлл-Мэлл.
Роберт Бенкс Дженкинсон, лорд Хоксбери (1770—1828). После смерти своего отца в декабре 1808 стал лордом Ливерпулем. В последующие девять лет – один из самых верных сторонников мистера Норрелла.
Любящий отец шести дочерей, король, сам того не желая, превратился в их тюремщика. Он и слышать не хотел о том, что дочери когда-нибудь выйдут замуж и оставят его. Бедняжки вынуждены были прозябать в Виндзорском замке рядом с королевой, славившейся своим дурным нравом. Из шести только одна умудрилась выйти замуж до сорока лет.
Решение отказаться от поэтической карьеры далось Стренджу нелегко. В«Жизнеописании Джонатана Стренджа» (Изд-во Джона Меррея, 1320) Джон Сегундус описывает, как, отчаявшись отыскать подходящий объект Для покровительства, Стрендж сам решил написать поэму. «Начиналось все прекрасно: от завтрака до обеда Стрендж просиживал в халате у маленького столика и успевал исписать виршами несколько дюжин страниц форматом в четвертую долю листа. Ему самому очень нравились собственные творения, равно как и его камердинеру, малому, не чуждому литературе, который в случае особенно замысловатой рифмы давал хозяину советы и время от времени собирал листочки, раскиданные по комнате. Камердинер складывал их в аккуратную стопку, а иногда спускался вниз и давал прочесть особенно волнующие места своему приятелю – младшему садовнику. Стрендж сочинял с удивительной быстротой. Камердинер утверждал, что, поднося руку к голове хозяина, он ощущает жар творческого вдохновения. На второй день Стрендж уселся за стол с намерением написать еще полсотни страниц, но тут же запнулся на рифме к строке „и пусть любовь осуществится!“. „Две девицы“ казались ему сущей чепухой, „и так сгодится“ решительно не устраивало, а „поживиться“ звучало слишком вульгарно. Стрендж сражался с непокорной рифмой битый час, так ничего и не придумал и решил прокатиться верхом, чтобы освежить голову, однако больше к недописанной поэме не возвращался».
Деревня в пяти-шести милях от усадьбы Стренджа.
Вероятно, мистер Норрелл воспользовался заклинанием, приведенным в «Библиотеке смерти» Питера Уотершипа (1448).
Некоторые ученые (в том числе Джонатан Стрендж) утверждают, будто Мария Авессалом намеренно позволила дому рассыпаться, исходя из распространенного суждения, что все разрушенные дома принадлежат Королю-ворону. Это подтверждается тем, что после превращения дома в руины магии в нем заметно прибавилось.
«Все людские деяния, все города, империи и памятники когда-нибудь обратятся в пыль. Даже дома моих дорогих читателей – хотя и не в этот день и не в этот час – станут руинами, и каменные стены будет заливать лунный свет, в разбитые окна будут заглядывать звезды, а мебель обратится в пыль, которую развеет ветер. И в этот день, и в этот час дома наши перейдут к Королю-ворону. Хотя мы и скорбим о закате английской магии и спрашиваем, как могли мы утратить нечто столь ценное, давайте не забывать о том, что ждет нас, когда Англии не станет: тогда мы не сможем укрыться от Короля-ворона, как сейчас не можем его призвать». («История и практика английской магии» Джонатана Стренджа. Изд-во Джона Меррея. Лондон, 1816 г.).
Знаком «+» помечены примечания редактора перевода.
Эльфы и феи (fairy) древних английских сказок совсем не похожи на приглаженный образ, созданный писателями-романтиками. Это опасные и, как правило, злокозненные существа человеческого роста либо ниже, обитающие в полых холмах, что указывает на их происхождение от сидов кельтских преданий. Они нередко похищают людей; человек, попавший в Страну Фей, не сможет вернуться в обычный мир, если что-нибудь съест или выпьет. Иногда в средневековой демонологии и алхимии эльфами называли всех низших духов природных стихий: саламандр, сильфов, ундин, гномов.
взвесил всех волшебников прошлого на весах и нашел их очень легкими – ср. Дан. 5:27 – «ты взвешен на весах и найден очень легким».
Радклифф, Анна (1764—1823), английская писательница, автор готических романов.
двух драконов – красного и белого… – Ласселлз намекает на эпизод, описанный в «Истории бриттов» Гальфрида Монмутского: в основании некой башни по слову Мерлина нашли двух драконов, красного и белого, которые немедля вступили в схватку. Глядя на них, Мерлин изрек свое знаменитое пророчество о грядущих бедствиях Британии.
«Простое истолкование всего Откровения Иоанна Богослова» Джона Непера – шотландский математик Джон Непер (1550—1617), изобретатель логарифмов, занимался и смежными дисциплинами: алхимией, астрологией, магией (сохранилась легенда, по которой он выдавал себя за колдуна) и богословием. Толкование на Апокалипсис он считал главным трудом своей жизни; книга эта, переведенная на многие языки, оказала заметное влияние на развитие религиозной и политической мысли.
Акерманн, Рудольф (1764—1834) – английский гравер, издатель книг и журналов по искусству, торговец картинами.
Рептон, Хэмфри (1752—1818) – знаменитый английский ландшафтный дизайнер и архитектор.
Церковь св. Христофора на Бирже – одна из примерно пятидесяти церквей, выстроенных Кристофером Реном после Великого Пожара. До нашего времени не сохранилась; сейчас на ее месте стоит здание Английского банка.
По преданию волшебница Нимуэ заточила Мерлина на верхушке боярышника… – Более распространена версия, по которой Нимуэ (Вивианна) заточила его под камнем или в пещере.
герцог Портлендский – Уильям Генри Кавендиш Бентинк, третий герцог Портлендский, маркиз Тичфелдский, виконт Вудстокский (1738—1809) – британский премьер-министр в 1783, а затем в 1809—1812 годах; в обоих случаях был номинальным главой правительства, в то время как реальной властью обладали более сильные политики, сначала лорд Норт и Фокс, затем – Каннинг и Каслри.
Шеридан, Ричард Бринсли (1751—1816), английский драматург, автор «Школы злословия», а также политический деятель, член Палаты Общин, виг и ярый противник Питта.
Гилрей, Джеймс (1757—1815) – английский рисовальщик и гравер, знаменитый карикатурист.
возможно, удалось бы сделать состояние на призовых деньгах… – во время Наполеоновских войн в Англии действовала система, по которой захваченное вражеское судно, торговое или военное, продавали с торгов, а вырученные средства делили между командами, участвовавшими в захвате; при этом на долю капитанов приходилась четвертая часть добычи. Система эта вызывала большие нарекания; многие капитаны, вместо того, чтобы сражаться с неприятелем, охотились на его купеческие суда.
Мадам Д’Арбле, в девичестве Фанни Берни (1752—1840), английская романистка; описывала вхождение в жизнь добродетельных, но неопытных девушек.
Мир благорасположен к тем, кто женится или умирает в юные лета – Джейн Остен, «Эмма», часть 2, глава 4: «Натура человеческая столь благораположена к тем, кто находится в чрезвычайных обстоятельствах, что обо всяком, кто заключает в молодые лета семейный союз или умирает, непременно сказано будет доброе слово» (пер. М. Кан).
Каннинг Джордж (1770—1827) – премьер-министр Великобритании в 1827 г., министр иностранных дел в 1807—1809 и с 1822 г., лидер тори. Он был сторонником борьбы за особые интересы Великобритании, отличные от целей континентальных держав, и противником вмешательства в европейскую политику, если того не требовали экономические, военные или политические интересы Лондона. Многие исследователи считают его родоначальником современной британской дипломатии.
Виконт Каслри (Каслрей, Кестльри), Роберт Стюарт, впоследствии второй маркиз Лондондерри (1769—1822) – английский государственный деятель, военный министр (1805—1806 и 1807—09), министр иностранных дел (1812—22). В 1809 году его разногласия с Каннингом привели к дуэли, на которой Каннинг был легко ранен. Скандал вызвал правительственный кризис и падение кабинета Портленда.
Питт, Уильям Младший (1759—1806), английский государственный деятель, лидер «новых тори», в 1782—1783 министр финансов, в 1783—1801 и в 1804—1806 премьер-министр. Важнейшей целью своей жизни Питт считал борьбу с Францией – главным соперником Великобритании. Смерть Питта в январе 1806 г. открыла дорогу коалиционному «министерству всех талантов» Фокса и Гренвилла (1806—1807), на смену которому пришло правительство лорда Портлендского (1807—1809), который после дуэли между Каннингом и Каслри вынужден был уступить свой пост вигу Персивалу.
Мантикора (в переводе с фарси – людоед) – самое кровожадное и опасное из вымышленных существ: львиное туловище, три ряда зубов и хвост с ядовитым жалом и отравленными шипами. Часто упоминалось в средневековых бестиариях.
«Эдинбургское обозрение» (1802—1929) ежеквартальное периодическое издание. Было создано тремя одаренными литературными критиками: Ф.Джеффри, С.Смитом и Г.Бруэмом; отличалось либеральной направленностью.
Страницы← предыдущаяследующая →
Расскажите нам о найденной ошибке, и мы сможем сделать наш сервис еще лучше.
Спасибо, что помогаете нам стать лучше! Ваше сообщение будет рассмотрено нашими специалистами в самое ближайшее время.