Книга Нечто оМИФигенное онлайн - страница 6

ГЛАВА ПЯТАЯ

Вынужден признать, что с учетом всех «за» и «против» наше путешествие к месту встречи сборщиков налогов оказалось одним из самых интересных, в которых мне когда-либо приходилось участвовать.

Наибольшее удовольствие мне доставило любопытство, проявленное Оссой к Заклинанию личины. Это любопытство проявилось не только в форме вопросов и ответов, касающихся возможностей заклинания, но и в неоднократной демонстрации его действия.

Насколько я смог усечь из того, что мне удалось подслушать, Осса как личность во многом формировалась под влиянием своей внешности. Она всю жизнь выглядела как тощий голенастый сорванец-мальчишка, и никто не желал видеть в ней девочку. Поняв, что она никогда не сможет выступить достойным конкурентом в женских играх, Осса, само собой, усвоила манеры крутой крошки. Это был единственный ответ на требования ее жаждавшей лидерства натуры. И вот теперь, когда ее характер уже вполне сформировался, она открыла для себя Заклинание личины. Это открытие меняло ситуацию в корне.

Мы шагали вперед, а Пуки тем временем демонстрировала свое мастерство, награждая Оссу бесконечным рядом новых лиц, телесных форм и, естественно, нарядов. Одаривала ее, как она сама говорила, «новым видом». И это еще не все! Каждая новая личина сопровождалась краткой лекцией о том, как следует себя вести и как двигаться для придания образу достоверности. Так они могли развлекаться много часов кряду, хихикая и подталкивая друг друга. Словом, мои девицы были счастливы, как пара адвокатов по уголовным делам перед купленными на корню присяжными. Осса веселилась как никогда, принимая облик разнокалиберных крошек, а Пуки на всю катушку использовала возможность насладиться игрой в переодевание живой куклы.

Я в этом празднике жизни участия не принимал. Более того, любая моя попытка выступить с предложением сурово отметалась взглядами, закатыванием глаз, разного рода фырканьем и тихим бормотанием, в котором слово «мужчины» звучало как нечто совершенно уничижительное. Однако, несмотря на то что, как всем известно, я обладаю тонкой душевной организацией и получаю удовольствие от общения, исключение из приличного общества меня, по правде говоря, не слишком трогало. Мне было приятно просто наблюдать за их играми.

Кроме того, я заметил, что и та, и другая не оскорбляли взора, особенно в некоторых прикидах, которые Пуки примеряла на Оссу. Значительная часть этих нарядов открывала моему взору гораздо больше ее анатомии, чем я имел честь видеть когда-либо ранее.

Мне было чем занять мозги и помимо этого. Поскольку времени на размышления у меня было более чем достаточно, я смог со всех сторон взвесить ситуацию, навстречу которой мы двигались. Несмотря на значительный опыт по этой части, я не делаю вид, что знаю женщин так, как знают они, но, с другой стороны, мне больше, чем им, известно о мужчинах.

Я знал, что на месте встречи мы столкнемся с отрядом солдат и, представляя собой власть, потребуем, чтобы они назвали себя и поведали бы нам о своих действиях (для якобы последующих анализа и оценки). Подобная ситуация уже сама по себе не могла сделать нас желанными гостями для сборщиков налогов, и они инстинктивно станут противиться чужакам, поучающим их, как выполнять работу. Ситуация усугублялась еще и тем, что власть должна была представлять особа женского пола, которая в настоящее время трудится сверхурочно, обучаясь быть миленькой и аппетитной.

Лично я не принадлежу к тем типам, которые отказываются признавать женщин в роли руководителей или возмущаются этим, и не защищаю ретроградов мужеского пола, думающих по-иному. Однако реалии современного мира требуют признать, что подобные ретрограды не только существуют, но и составляют в нашей армии большинство, если, конечно, выводы, сделанные мною во время недолгой армейской службы, соответствуют действительности. К этим типам скорее всего относятся и те вояки, которых нам предстоит допрашивать.

Учитывая все возможные осложнения, я сосредоточил свое внимание на укреплении мускулов и содержании в порядке своего походного арсенала, полируя или смазывая по мере необходимости оружие. Как я уже успел заметить, любой миролюбивый человек, чтобы сохранить мир, должен уметь (и хотеть) положить конец всяким беспорядкам, как только они начнутся или даже чуточку раньше.

Явившись на место встречи, мы испытали некоторое удивление, ибо не обнаружили там никого, кроме нас самих. Правда, причина удивления у нас была различной. Пуки и Осса удивились, что там не оказалось представителей воинства, а я безмерно изумился тому, что их это удивило. Если судить по моему ограниченному опыту армейской службы, в которой Осса тоже принимала участие, каждый солдат, получивший непыльную работу – гарнизонную службу или сбор налогов, например, – ни за какие коврижки не останется в казарме или на бивуаке, если в округе имеется более привлекательное место и если у него за спиной не торчит офицер.

В нашем случае таким местом было сомнительное заведение, именуемое «Суши бар Абдулы». И сейчас мы без особых усилий нашли прибежище вояк, с которыми намечалось рандеву. Это было зачуханное заведение, носившее гордое название «Бунгало Таки». Снаружи оно было украшено сухими вениками и бревнами с грубой резьбой, что, видимо, должно было придать кабаку экзотический вид тропической хижины. Мой наметанный глаз сразу усек, что руку неизвестного нам пожарного инспектора изрядно позолотили и тот дал добро на открытие этой кучи хвороста, способной заполыхать от малейшей искры. Кроме того, я обратил внимание, что в забегаловке крайне мало окон, а те, которые есть, закрашены черной краской.

– Может, стоит подождать до наступления темноты? – сказал я.

– С какой это стати? – поинтересовалась Пуки.

– Да я просто так подумал, – ответил я.

– И я тоже, – заявила Осса, – не вижу причин, в силу которых мы не могли бы немедленно приступить к делу.

– Минуточку, – сказал я, закрыв глаз и для большей верности прикрыв его ладонью. – Мне что-то в глаз попало.

Они нетерпеливо затоптались, но все же выдержали, пока я не досчитал до сотни.

– Хорошо. Теперь пошли, – произнес я, не отрывая ладони от глаза. – После вас, дамы, – добавил я, вежливо пропуская их вперед.

Я придержал для них дверь, а когда они вошли, двинулся следом. Переступая через порог, я открыл глаз и тут же закрыл другой.

Это, как вы понимаете, очень старый трюк. При переходе из яркого света в полутемное помещение глаз приспосабливается не сразу – на это уходит несколько секунд. Эти секунды могут оказаться чрезвычайно опасными, если в том месте, куда вы входите, обретаются потенциальные враги, зрение которых адаптировалось к темноте. Поэтому мой вам совет: вы поступите мудро, если позволите одному глазу – предпочтительно тому, который нужен вам для стрельбы – заранее приспособиться к темноте. Разница, конечно, небольшая, но и этой малой предосторожности иногда бывает достаточно, чтобы спасти вам жизнь.

Как бы то ни было, но, войдя в помещение, я мгновенно скользнул в сторону (чтобы не маячить на фоне двери, пока та еще была открыта) и осмотрел помещение. Как я уже сказал, окна были закрашены черной краской, а зал и стойку бара освещали мерцающие на низких столах свечи. У столика в углу собралась небольшая компания аборигенов. Я решил оставить их в покое и сосредоточить все внимание на дюжине парней армейского вида, угнездившихся за стойкой бара или рассевшихся за ближайшими к ней столиками.

Насколько я успел заметить, это были сплошь нижние чины без сопровождения офицеров или даже унтеров. Отсутствие командиров означало, что парни оттягиваются вовсю. Они со счастливым видом пили, болтали и перекидывались в картишки, но, как только мы вошли, все взгляды мгновенно обратились на Оссу.

Вы, наверное, еще не забыли, что Пуки экспериментировала, изменяя внешность Оссы с помощью Заклинания личины, и в тот момент ее наряд имел лишь весьма отдаленное сходство с обычной армейской униформой. Насколько мне помнится, я описывал указанную униформу, когда рассказывал о нашем с Нунцио кратком пребывании в рядах вооруженных сил, но для тех из вас, кто страдает провалами памяти или забыл прикупить соответствующий том нашей саги, напомню. Форма состоит из фланелевой, прикрытой нагрудником, ночной рубахи с короткими рукавами и юбки, изготовленной из уплотненной кожи. Вообще-то это не совсем юбка, а скорее множество кожаных полосок, закрепленных на талии. Шлем, сандалии и короткий меч великолепно дополняют ансамбль. Униформа сконструирована с таким расчетом, чтобы придавать любому пузатому новобранцу или городскому слизняку вид внушительного вояки.

На Оссе этот, с позволения сказать, мундир смотрелся совсем по-иному.

В исполнении Пуки униформа претерпела грандиозные изменения. Исчезла фланелевая ночная рубаха, а юбка, став существенно короче, прикрывала лишь верхнюю часть бедер, и пояс крепился не на талии, а существенно ниже. Для того чтобы этот ход не остался незамеченным, нагрудник существенно уменьшился в размерах, открывая голый живот с прекрасной формы пупком. Боюсь, что эта часть туалета после подобной трансформации потеряла право именоваться нагрудником.

Словом, у Оссы был такой вид, что ее изображение вполне можно было помещать на развороте журнала для солдат… если подобные издания имеются в данном измерении. Не хватало только фенички в пупке.

Пока посетители заведения упивались незабываемым зрелищем, в помещении царила гробовая тишина. Но Осса открыла рот – и разрушила все очарование.

– Господа, не могли бы вы указать мне лицо, которое осуществляет здесь руководство? – учтиво поинтересовалась она.

– Я могу сказать тебе это, милашка, – ответила какая-то здоровенная туша, вальяжно развалившаяся за ближайшим столиком. – Сержанта сейчас здесь нет, но если хочешь его подождать, присаживайся ко мне на колени.

И он подмигнул своим товарищам по оружию, которые ответили ему гоготом и оглушительным свистом.

Лицо Оссы начало заливаться краской, а мы – те, кто хорошо ее знает – прекрасно понимали, что краснеет она вовсе не от смущения. Нам было ясно, что все мы – лишь в одном шаге от полного доннибрука.^[1]