Книга N-P онлайн

*

Что мне известно о Сарао Такасэ? То, что этот несчастный японский писатель жил в Америке и, когда его не одолевала хандра, писал рассказы.

В 48 лет он покончил жизнь самоубийством.

От жены, которую он бросил, у него было двое детей.

Написанные им рассказы составили книгу, которая имела в Америке непродолжительный успех.

Название этой книги – «N-P».

В сборник вошло девяносто семь коротких и очень разбросанных рассказов, на большее ему недоставало сосредоточенности.

Я узнала о нем от своего возлюбленного Сёдзи. Сёдзи отыскал не вошедший в книгу девяносто восьмой рассказ и перевел его.

Когда из ста рассказов заканчивают писать последний, что-нибудь обязательно случается. История, которую этим летом я испытала на своем собственном опыте, как раз и оказалась сотой. Как будто я наяву попала в оживший рассказ. Его атмосфера поглотила меня, словно голубое летнее небо. Промчавшаяся передо мной история была одним из рассказов Сарао Такасэ.

*

Пять лет назад мне, тогда еще ученице, довелось встретиться с детьми Сарао Такасэ.

Одно издательство устроило банкет, и Сёдзи взял меня с собой. В просторном зале на огромных столах были выставлены самые разнообразные кушанья в серебряной посуде, зал освещали украшенные орхидеями крохотные светильники, множество людей вели непринужденные беседы.

Молодых людей на вечеринке почти не было, и я обрадовалась, когда их заметила.

Воспользовавшись тем, что Сёдзи увлекся беседой, я переместилась так, чтобы лучше их видеть. Странное дело! Мне показалось, что я уже несколько раз видела этих людей во сне. Потом, придя в себя, решила: должно быть, это чувство возникает у всех, кто их видит.

Эта пара почему-то вызывала у меня чувство ностальгии.

Я задумчиво разглядывала их, а Сёдзи сказал:

– Эти двое – память об умершем Такасэ.

– Его дети? – спросила я.

– Говорят, двойняшки.

– Мне хотелось бы с ними пообщаться.

– Познакомить вас?

– Только скажи, что мне уже двадцать лет, а то я неловко себя чувствую, – засмеялась я.

– Ну, если ты так просишь. Пойдем, я тебя представлю, – Сёдзи тоже засмеялся.

– Подожди, я еще немного за ними понаблюдаю.

Мне казалось, что самое интересное – наблюдать за ними на расстоянии. Если нас познакомят, я уже не сумею вот так спокойно их разглядывать.

Об этих двоих я знала, что они родились сразу же после женитьбы Сарао Такасэ и были того же возраста, что и я. Сарао Такасэ бросил свою жену, когда они были совсем детьми. После смерти Такасэ они вместе с матерью поселились в его японском доме.

Я не могла оторвать от них взгляда.

Оба высокие, шатены. Девушка – хрупкая, с красивым цветом лица и упругой кожей. Черные туфли на высоких каблуках, платье с глубоким декольте, невинное лицо. Необычайно привлекательная.

Юноша тоже очень интересный. Взгляд несколько мрачный, зато тело так и источало энергию. В его глазах угадывалось что-то безумное, возможно отцовское.

Оба, не умолкая, о чем-то говорили и часто смеялись.

Разглядывая их, я вспомнила, как однажды у меня возникло очень похожее ощущение.

Как-то я отправилась в ботанический сад недалеко от дома и увидела там расположившуюся на траве мать с ребенком. В саду почти никого не было, зеленые газоны тонули в золоте заходящего солнца. Молодая мама укладывала спать на раскинутое белое полотенце крохотного полугодовалого младенца. Она ничего ему не говорила, не смеялась, а просто задумчиво на него смотрела. Временами, словно вспомнив о чем-то, поднимала взгляд к небу.

Ее растрепавшиеся волосы сверкали на солнце и шевелились на ветру, а темные тени замерли неподвижно, как на картине Уайета.

Словно всеведущее божество, я наблюдала вечные сумерки, в которых счастье и печаль были неотделимы.

Что-то похожее угадывалось в брате и сестре Такасэ. Меланхолия светлого вечернего неба. Ни их молодость, ни оживленные лица не могли скрыть их врожденную одаренность.

Я спросила Сёдзи:

– Ты будешь переводить книгу Сарао Такасэ?

– Да, – с гордостью ответил Сёдзи.

– Как она называется? Какие-то инициалы?

– «N-P».

– Что такое N-P?

– North point – северная точка.

– А что это значит?

– Так называется одна старая песня.

– Какая песня?

– Очень грустная, – сказал Сёдзи.

*

В тот день меня разбудил телефонный звонок.

– Алло, – я взяла трубку, не поднимаясь с постели, и услышала тихий голос старшей сестры.

– Кадзами? Это я! Как ты?

Отрывистые звуки, характерные для международного разговора, заставили меня проснуться.

– Что-нибудь случилось?

В комнате, погруженной в сумерки, стояла тишина. Я бросила взгляд на часы – пять утра. Рассветное небо, видневшееся между занавесками, было грязно-серым, и я машинально подумала, что сезон дождей еще не кончился.

– Ничего. Просто решила позвонить, – сказала сестра.

– Ты, кажется, забыла о разнице во времени. У нас пять часов утра.

– Извини, – сестра засмеялась. Она вышла замуж за англичанина и жила в Лондоне.

– А у вас сколько?

– Восемь вечера.

Разница во времени всегда меня поражает. Как я благодарна телефону, который связывает меня с сестрой!

– Что нового? – спросила я.

– Я видела вчера сон про тебя, – сказала сестра. – Ты шла недалеко от дома под руку с мужчиной гораздо старше тебя.

– Недалеко… В Лондоне?

– Да. Рядом с церковью.

– Что, если вещий? – сказала я.

Сны моей сестры часто сбываются.

– Но, знаешь, вы оба были очень расстроены.

Я не стала вас окликать. Мужчина высокий, он явно нервничал. В белом свитере. На тебе почему-то школьная форма. Я еще подумала: что за дурацкая одежда!

Я вздрогнула. Сестра увидела во сне, что я иду с Сёдзи, хотя ровно ничего о нем не знала.

– Неужели моя интуиция притупилась?

– Не знаю, что и думать.

Я задумалась. Возможно, какое-то предупреждение. Я все чаще и чаще размышляла о Сёдзи. И не то чтобы размышляла – его облик вдруг появлялся передо мной в дождливом небе, на черном мокром асфальте, в яркой витрине магазина, даже если в этот момент я о нем не думала.

– Как дела у мужа?

– Хорошо. Зимой мы приедем в Японию. С мамой видишься?

– Довольно часто. Она говорит, что соскучилась по тебе.

– Передай ей привет. Ну ладно, извини, что разбудила. Я еще позвоню.

– Только не забывай о разнице во времени.

– Хорошо. Берегись несчастной любви, – засмеялась сестра.

– Ладно, ладно, – сказала я и положила трубку.

Комнату тут же поглотила знакомая тишина.

Сумерки наступающего дня.

Мне было не по себе от беспокойства, поэтому я встала с кровати, открыла нижний ящик стола и достала оттуда коробку, в которую очень редко заглядывала. В ней лежали дешевое издание «N-P», общая тетрадь и массивные часы «Ролекс».

Все, что осталось от Сёдзи.

Четыре года назад он, наглотавшись снотворного, покончил жизнь самоубийством. После того как эти вещи оказались у меня, они заняли в моем сердце очень важное место. Например, работаю днем на кафедре университета и вдруг слышу вдали пожарную сирену. «Кажется, рядом с домом. Что, если пожар?» – беспокоюсь я, настолько они мне дороги.

Я подержала их все по очереди, потом положила на место, снова легла в кровать и уснула.