Книга Маленький незнакомец онлайн - страница 5

Глава пятая

Среда. Вечер. Анна ехала на встречу с Томом. Они договорились встретиться в восемь в ресторане в Ислингтоне. Но она опаздывала. Было уже без десяти минут восемь, а ей еще оставалось проехать пятнадцать остановок до станции Энджел, так как она рискнула поехать в объезд, чтобы прокатиться вместе с Шоном.

– Ты едешь со мной, по линии Дистрикт-энд-Серкл? – спросил Шон, когда они вместе вышли из здания «Радио-Централ». – Мне туда.

– Э-э-э, да, – солгала Анна, чтобы подольше побыть с ним.

«А этот маршрут живописнее», – подумала она, сидя рядом с Шоном в вагоне поезда. Между ними был только подлокотник. Анна радовалась, что от нее исходит соблазнительный аромат. Она подушилась, хотя ей было до смерти жалко тратить на Тома остатки духов «Наваждение».

– Ну, и как твои дела? – спросил Шон, как будто это и впрямь его волновало.

Анна пересказала Шону свой телефонный разговор с Соней, добавив, что с сегодняшнего дня мисс «Агрессивная Милашка» приказала долго жить.

– Хорошо. Я восхищен твоим поступком. Тебе, должно быть, потребовалось немало мужества, – похвалил ее Шон. Казалось, что он и правда доволен. Шон вытянул ноги в проходе. – Вот видишь, совет может на самом деле помочь.

Анна улыбнулась своему отражению и призналась, что совет Шона действительно ей помог, и не только с Соней. С сегодняшнего дня она больше не курит.

Вчера вечером Мирна в изумлении наблюдала, как Анна прикуривает одну за другой сигареты из своей «шкатулки для воспоминаний» и оставляет их тлеть в пепельнице.

– Что ты делаешь? Вся комната провоняет! – Мирна замахала руками и сильно (и, по мнению Анны, притворно) раскашлялась. – Если тебе так приспичило, курила бы у себя спальне. Мне казалось, что ты бросаешь, а не готовишься поставить рекорд по количеству сигарет, выкуренных за час.

– Послушай, я делаю это как раз для того, чтобы бросить курить, понятно? – сказала Анна. Она решила не напоминать Мирне, что, поскольку та настояла на том, чтобы Анна курила в своей спальне, то курение превратилось в ее личное удовольствие и уже не причиняет вреда здоровью окружающих. – Я буду спать рядом с окурками.

– Можно подумать, что раньше ты этого не делала. Сначала ты пыталась бросить курить после этого неандертальца, который воевал на Фолклендских островах, затем после Фруктовщика… Теперь вот после НЕГО – писателя, который днем работает в компании «Осветительные и электрические приборы Райнеса»…

– Никогда больше не говори о НЕМ. Новая Анна больше не собирается молчать о том, чего она хочет или что ей надо. Новая Анна знает, что ОН был пришельцем с другой планеты. Душевное спокойствие новой Анны Поттер больше не зависит от мужчин…

– Новая Анна Поттер, – перебила ее Мирна, – собирается говорить о себе в третьем лице.

– Вот это да! В следующий раз я подумаю, прежде чем что-либо советовать, – рассмеялся Шон. – Похоже, что ты восприняла каждое произнесенное мной слово как Священное Писание.

– Но мне было так хорошо после разговора с Соней… – ответила Анна совершенно серьезно. – Мне это действительно помогло. Я будто заново родилась, когда вытряхнула свою шкатулку для воспоминаний в помойку.

– Какую-какую шкатулку? – Шон повернулся и посмотрел на Анну.

– Ну, я про всякие глупые сентиментальные безделушки, которые я хранила на память, – быстро добавила она, смущенная тем, что у нее вообще была такая шкатулка.

– Что, например?

– Да все подряд.

Она любила все сохранять. У нее до сих пор хранился пропуск в здание «ТВ Эй-Эм», хотя она проработала там всего один день. И когда ей отказывали в рабочем месте, уверение «Мы обязательно сохраним вас в базе данных» вселяло в нее надежду.

– И на что ты надеешься? – перебил ее Шон. – Что они откопают тебя в базе данных и разыщут? Господи, Анна, в жизни не бывает таких чудес. Так или иначе, зачем хранить все эти вещи? Чтобы потом посмотреть на них и опять расстроиться?

Теперь она уже понимает это. Ей тридцать один год, и она не настолько глупа. Поэтому она и выкинула все визитки своего бывшего бой-френда, владельца предприятия, выпускающего манекены полных, дородных фигур. На его визитке красовался девиз – «Сделать жизнь ПОЛНЕЕ». (Пока они были вместе, он пытался сделать полнее и Анну, а также ее жизнь.) Шон прав – эти визитки навевали только дурные воспоминания. Теперь Анна не смогла бы объяснить, зачем она их хранила. Но ей очень не хотелось расставаться с некоторыми своими романтическими сувенирами. Например, слова «Я тебя люблю», написанные ЕГО рукой.

– ОН – это кто? – спросил Шон игриво.

И Анна рассказала о НЕМ и об их отношениях.

– Знаешь, у него есть шанс стать знаменитым, – рассмеялась она. – Если его книги станут бестселлерами, тогда мне, возможно, удастся продать каким-нибудь журналам пару-тройку историй о его сексуальных похождениях. «Мои постельные игры с…»

– Он писатель?

– О да. Правда, пока не публикуется. Он пишет роман о борьбе коммунизма и капитализма и о влиянии этой борьбы на человека. Он собирается затронуть проблемы религии, власти и женской судьбы. Действие романа происходит в Восточной Европе, Северной Америке и на Ближнем Востоке. Повествование охватывает девятнадцатый и двадцатый века. Он показывал мне план своего романа, написанный на обратной стороне обложки книги Луиса де Берньера «Мандолина капитана Корелли». Это будет эпическое полотно о жизни человечества.

– Любопытно. – Шон скептически поднял брови. – А почему вы расстались?

Вздохнув, Анна рассказала Шону, что ОН, совершенно неожиданно для нее, променял ее на другую. Перестал отвечать на звонки. А вчера поздно вечером «заскочил на минутку» к Анне, возвращаясь домой с презентации новой книги.

– Только не говори мне, – Шон раскинул ноги, – что он просил тебя вернуться, и на этот раз «навсегда».

– Ну, на самом деле он сказал, что беспокоился за меня.

– Я беспокоился за тебя. – Он уселся и забарабанил пальцами по кухонному столу. – Ты не звонила с самой субботы.

– Ну да. Я больше не звоню, подтвердила Анна. – И не собираюсь, по крайней мере, еще несколько дней.

– А почему? – Он передвинул на край стола бутылку томатного кетчупа Мирны.

– Это называется «телефонофобия». Один парень на работе сказал мне, что я пользуюсь телефоном слишком час…

– Какой парень? – Он передвинул солонку поближе к перечнице.

– Шон Харрисон. Он написал много книг о человеческих взаимоотношениях, и он сказал, что…

Он перебил ее со смехом:

– Ради бога, только не говори, что ты решила поиграть со мной во всю эту психочушь.

– Знаешь, сначала я тоже так считала. Но в словах Шона есть смысл.

– Анна, успокойся. Это же все чушь. И ты прекрасно это знаешь. – Он взял Анну за руку. – Но я пришел сюда не для этого… На самом деле я хотел поговорить о нас. Знаешь, я все еще люблю тебя, несмотря ни на что.

Она вырвала у него руку.

– Ага, именно поэтому ты и живешь со своей режиссершей. И именно поэтому ты хочешь переспать с Соней.

Он опустил глаза на свои большие ухоженные руки, а затем проговорил:

– Нет… Ты совсем не такая, как они…

– Ну-ну, скажи еще, что они его не понимают, – рассмеялся Шон. – Так, как понимаешь его ты. Ну, Анна, прости, но даже для того, кто не несет психочушь, все предельно ясно. Этот парень просто неудачник.

– Если бы ты знал его поближе, ты бы так не говорил. Когда он говорит о себе, он становится совсем другим. Тогда он доходит практически до самоуничижения. На самом деле он очень застенчивый, – сказала она.

Просто большинство людей не способны были рассмотреть его тонкую душу за столь грубым фасадом. Когда тем утром Анна сказала ему об этом, он удивился. Как она смогла понять? Боже, он потратил всю свою жизнь, чтобы научиться скрывать свои терзания. Но, как поют Барбара Диксон и Барбара Стрейзанд, она «видит его насквозь».

– Он просто хотел, чтобы ты так считала. Обычно все мужчины хотят, чтобы женщины так думали, – заявил Шон. – Когда женщины наконец научатся отличать обыкновенную, древнюю как мир, похоть от любви? – Это был риторический вопрос. – А потом он, наверное, спросил, вспоминаешь ли ты о нем, – устало предположил Шон.

– Откуда ты знаешь? – поразилась Анна.

– Анна, я же мужчина. Я все это проходил.

– И что, ты больше не вспоминаешь обо мне? – смущенно спросил он. Его пальцы плотно сомкнулись вокруг солонки. – Теперь, когда ты только отвечаешь на телефонные звонки?

Анна рассмеялась, чувствуя, что атмосфера накаляется, так как в кухню вошла Мирна в длинной кружевной ночной рубашке викторианского фасона.

– О боже! – вскричала ее соседка, увидев гостя. – Ты чего приперся? Помучить больше некого?

– Мирна, не надо…

– Анна, только не говори мне, что ты опять купишься на его болтовню. «Бедный я, бедный, мне пришлось гак жестоко поступить с тобой».

– А тебе какое дело? – резко оборвал он, для пущего эффекта громко стукнув солонкой об стол.

– А такое, что я хочу кое-что себе приготовить. А ты расселся на моей кухне да еще лапаешь мои приправы!

Она вырвала у него солонку с перечницей.

– Не могла бы ты немного потерпеть? – попросил он, уставившись на живот Мирны. Он побаивался Мирны, потому что она не стеснялась есть в присутствии мужчин. – А потом сможешь набить свое брюхо.

– А почему это она должна ждать? Вообще-то это ее кухня, – возмутилась Анна, чувствуя себя обязанной вступиться за Мирну и в то же время за всех женщин.

– Анна. – Он посмотрел на нее своим излюбленным взглядом. – Не будь такой.

– Какой это такой? – Мирна включила чайник. – Послушай, она не хочет тебя видеть. И если ты не прекратишь приставать к ней, то она подаст в суд и тебе запретят переступать порог этого дома.

– Ты хочешь, чтобы я ушел? – спросил он у Анны.

– М-м-м… да, – произнесла Анна, и ей очень хотелось добавить: «ненадолго».

– Если я сейчас уйду, то уйду навсегда. – Он встал. – Я не шучу.

– Ну и прекрасно, – сказала Анна, которая все равно уже выкинула все воспоминания о нем: автобусный билетик, на обратной стороне которого он написал «я тебя люблю», и его кружку.

– А ты – сука, – сказал он Мирне, подойдя к двери.

– Прекрати поливать Мирну дерьмом!

– Он по-другому не может, – сказала Мирна, – потому что он сам дерьмо.

– А ты уродина, – сказал он Мирне.

– Может, я и уродина, но после косметической операции стану красавицей, а ты как был дерьмом – так им и останешься.

– Полнейшее ничтожество, – сказал Шон. Поезд подъехал к станции Парк Святого Джеймса.

– Ты здесь выходишь? – спросила Анна, когда двери открылись.

– Да. – Однако Шон продолжал сидеть, как будто уверенный в том, что машинист будет ждать, пока он не выйдет, и только потом закроет двери.

И в самом деле, двери не закрывались, пока Шон объяснял Анне, в чем ее проблема. Она слишком много думает об отношениях с другими людьми. Лучше бы она больше думала о себе.

– Может, теперь тебя не нужно будет уговаривать прислушиваться к моим советам, – улыбнулся он и встал.

За секунду до того, как двери закрылись, Шон вышел из вагона.

Анна начала уже жалеть, что решила поехать с Шоном по линии Серкл: прошло столько времени, пока она добралась до станции Монью-мент. Там она пересела на Северную линию. А теперь ее поезд застрял в туннеле, и администрация метрополитена не давала никаких объявлений или объяснений по этому поводу. Если они простоят еще немного, то Анна точно заговорит с мужчиной, одетым в женское платье, который сидит напротив нее. Они начнут задушевную беседу и узнают друг о друге массу интимных подробностей. Они умрут медленной смертью в вагоне метро под землей, а потом Голливуд снимет фильм об этой необычной дружбе. «Анна и трансвестит», так будет называться фильм, который расскажет о последних минутах их жизни, проведенных вместе.