Книга Каньон Холодных Сердец онлайн - страница 10



Глава 6

Справившись со слезами, Тодд решил перед уходом уладить все формальности, связанные с кремацией тела. Для этого он оставил заявку в фирму, которую ветеринарная клиника рекомендовала ему как наиболее подходящую для проведения такой процедуры. Ее работники должны были забрать тело Демпси из морга больницы, кремировать его и передать владельцу урну с прахом – причем, как его уверили, с прахом именно той собаки, которая некогда принадлежала данному хозяину. Кроме того, Тодд позвонил своему бухгалтеру и просил перевести на счет ветеринарной больницы десять тысяч долларов в качестве пожертвования – с единственным условием, чтобы пять сотен из них были потрачены на приобретение новой скамейки для вестибюля.

С помощью нескольких таблеток снотворного и изрядного количества виски Тодду удалось проспать до половины пятого утра. Когда он проснулся, ему почудилось, будто у него в ногах, как обычно, шевелится Демпси. Из-за спиртного в голове Тодда царила полная неразбериха. Лишь после того, как он привстал и обследовал со всех сторон кровать, к нему стал возвращаться рассудок. Демпси нигде не было.

Тем не менее, он мог поклясться на Библии, что ощущал присутствие своего любимца – как тот снует по кровати, пытаясь найти для себя место поудобнее.

Откинувшись на подушку, Тодд впал в полудрему, однако это был нездоровый сон. То и дело просыпаясь, он вглядывался сквозь темноту в то место, где имел обыкновение спать Демпси, и каждый раз задавал себе вопрос: не превратился ли Демпси в призрака, который теперь будет повсюду следовать за ним по пятам, пока в конце концов не образумится и не отправится на небеса?

В десять часов Тодда разбудил Марко, который принес ему телефонный аппарат. Звонила дама по имени Розалия из Службы кремации животных. Хотя она говорила с Пикеттом очень вежливо, ее любезность была несколько натужной. Наверняка она неоднократно нарывалась на истеричных клиентов, и профессия выработала у нее привычку держаться с ними несколько отстраненно. Утром она связалась с больницей, и ей сообщили, что при Демпси остались ошейник и одеяло, поэтому первым делом она хотела узнать, не желает ли Тодд забрать эти вещи, или их кремировать вместе с собакой.

– Это его вещи, – ответил Тодд, – пусть они и останутся с ним.

– Хорошо, – ответила Розалия. – Тогда остается только вопрос с урной. У нас есть три разных варианта…

– Выберите лучшую из них.

– Тогда это будет бронза в греческом стиле.

– Судя по названию, думаю, это подойдет.

– Теперь мне нужен номер вашей кредитной карты.

– Я передам трубку моему помощнику. Он вам все сообщит.

– Минуточку, еще один вопрос.

– Да?

– А вы… тот самый Тодд Пикетт?

Ну конечно, он был тот самый Тодд Пикетт. Но ему казалось, что это был не он, а какое-то жалкое подобие того человека, каким он был прежде. С Тоддом Пикеттом ничего подобного никогда не случалось. Тот, настоящий Тодд Пикетт всегда шел своей дорогой, и жизнь была к нему благосклонна.

Проспав до полудня, он встал с постели и пошел на кухню перекусить. Тело его ломало, как при сильном гриппе. Не справившись с едой, Пикетт уставился тупым взором в окно, за которым вырисовывались искусно высаженные растения внутреннего дворика – те самые, над которыми Демпси всегда мимоходом задирал лапу, и Тодд никогда его за это не журил.

– Пойду лягу в кровать, – сказал он Марко.

– Не хочешь сделать ответный звонок Максин? Она звонила девять раз за утро. У нее есть новости насчет продажи «Бойца» какому-то иностранному покупателю.

– Ты сообщил ей про Демпси?

– Да.

– И что она ответила?

– Сказала «ох». А потом сразу перешла к разговору о покупателе.

Обезоруженный ее бесчувственностью, Тодд глубоко вздохнул.

– Наверно, мне пора с этим делом кончать, – сказал он Марко. – У меня нет никаких шансов на успех. И сил тоже нет.

Марко не стал его разубеждать. Вопросы кинобизнеса всегда были ему не по нутру, он ненавидел в нем все и вся, кроме Тодда.

– А почему бы нам не махнуть в Ки-Уэст, как мы когда-то собирались? Откроем свой бар. Будем толстыми и пьяными.

– … И в пятьдесят лет нас хватит сердечный приступ.

– Ты сейчас в ужасном состоянии.

– Есть немного.

– Ничего, это скоро пройдет. И в один прекрасный день мы в честь Демпси назовем другую собаку.

– Это будет не в честь него, а вместо него. Его мне никто не сможет заменить. И знаешь почему?

– Почему?

– Потому что он был со мной рядом, когда я был никто.

– Вы с ним были как два щенка.

Впервые за последние сорок восемь часов Тодд улыбнулся.

– Да, – заговорил он срывающимся голосом, – мы с ним были щенками. – Пикетт старался удержать слезы, но они ему не повиновались. – Да что это я? Ведь он был всего лишь псом то есть… ну, ты понимаешь. Скажи мне честно, как ты думаешь, Том Круз стал бы так убиваться, если бы у него умерла собака?

– Боюсь, у него вообще нет собак.

– А Брэд Питт?

– Не знаю. Спроси их сам. Как только встретишь, сразу и спроси.

– Могу себе представить, какая славная выйдет сцена. Тодд Пикетт спрашивает Брэда Питта «Скажи мне, Брэд, когда умерла твоя собака, ты рыдал по ней два дня, как девчонка?»

– Рыдал, как девчонка? – На этот раз рассмеялся Марко.

– Именно так я себя сейчас ощущаю – девчонкой, распустившей нюни из какой-то слезливой мыльной оперы.

– Может, тебе стоит позвонить Вильгемине и трахнуться с ней?

– Вильгемина никогда не трахается. Она занимается любовью с кучей свечей и мочалок. Клянусь, она боится от меня что-нибудь подхватить.

– Например, блох?

– Да. Блох. Знаешь, в качестве последнего акта протеста в память о Демпси я был бы не прочь поделиться блохами с Вильгеминой, Максин и…

– Гарри Эппштадтом.

Теперь они расхохотались вдвоем, и смех этот исцелил боль, сделав ее частью окружающего мира.

Около шести часов вечера Тодду позвонила мать. Она находилась дома, в Кембридже, что в штате Массачусетс, но была готова в любую минуту прыгнуть в самолет и прилететь к сыну. Она пребывала в том состоянии духа, которое обычно называется «я сразу почувствовала что-то неладное».

– Что произошло? – заволновалась она, услышав голос Тодда.

– Ничего.

– Нет, что-то произошло.

Ей невозможно было возразить, поскольку она, как всегда, была права. Благодаря своему удивительному чутью мать всегда умела предугадать, когда стоит позвонить любимому сыну, а когда лучше держаться от него на расстоянии. Иногда он мог солгать ей, чтобы отделаться от лишних объяснений. Но сегодня был совсем другой случай.

– Так что стряслось?

– Демпси умер.

– Твоя старая дворняга?

– Никакая не старая дворняга. И вообще, будешь продолжать разговор в таком духе, он закончится, не начавшись.

– Сколько же ему было лет? – спросила Патриция.

– Одиннадцать, около двенадцати.

– Это преклонный возраст.

– Но не для такого пса, как он.

– А какой он был породы?

– Сама знаешь…

– Дворняжка. Да, дворняжки всегда живут дольше породистых собак. Этого от них не отнимешь.

– Но только не мой Демпси.

– Ты, наверно, слишком его избаловал. Покупал самое дорогое и калорийное питание.

– Ты не хочешь сказать мне что-нибудь еще, вместо того чтобы читать нотацию о том, как своей добротой я погубил собаку?

– Нет, я просто хотела поболтать. Но ты, очевидно, сейчас не в настроении разговаривать.

– Я любил Демпси, мама Ты хоть понимаешь, что для меня это значит?

– Позволь мне заметить только то, что…

– Да, тебя не остановить.

– … Самые серьезные отношения у тебя за всю твою жизнь были только с этой собакой. Пора бы повзрослеть, Тодд. С годами ты не становишься моложе. Подумай о том, как быстро состарился твой отец.

– Давай не будем об этом говорить, ладно?

– Послушай меня, Тодд.

– Мама, я не хочу…

– У тебя его гены, поэтому хоть разок послушай, что я тебе скажу. Твой отец был очень привлекательным мужчиной, пока ему не стукнуло тридцать четыре или тридцать пять. Довольный своей внешностью, он никогда не заботился о себе – так же как и ты. Я имею в виду, он курил и выпивал больше нормы. Он подурнел и состарился буквально за одну ночь.

– За одну ночь? Какие глупости. Никто не может состариться…

– Ну конечно, не за одну ночь. Но все происходило на моих глазах. Поверь, я лично была тому свидетелем. Это случилось очень быстро. Пять, может шесть, месяцев – и его прежней красоты как не бывало.

Хотя Патриция явно преувеличивала, Пикетт понимал, что в ее словах была доля истины. Отец и в самом деле на удивление быстро подурнел. Хотя, конечно, Тодд был слишком мал, чтобы подмечать такие перемены в своем родителе, у него имелись собственные свидетельства внезапного старения отца. Его лучший друг Дэнни, который воспитывался одинокой матерью, знал, что она питает страстные чувства к Мерику Пикетту. Слухи, конечно, не обошли Тодда стороной, тем более что рассказы о том, как у нее неожиданно сорвались планы соблазнить невольный предмет своих желаний, стали в городе расхожей сплетней.

Слушая мать, Тодд невольно вспомнил об этом факте отцовской биографии.

– Мама, – наконец прервал ее он, – меня ждут кой-какие дела. По части кремации.

– О боже, надеюсь, это пройдет тихо. Пресса не прочь раздуть вокруг тебя и твоей собаки большую шумиху.

– Именно по этой причине тебе лучше никому об этом не говорить, – предупредил он. – Если кто-нибудь будет звонить и выразит желание сослаться на тебя…

– То я ничего не знаю.

– Да, ты ничего не знаешь.

– Я же в курсе, как это делается, милый. Не волнуйся, твоя тайна не выплывет наружу.

– Не говори даже соседям.

– Ладно. Не буду.

– Пока, мама.

– Мне очень жаль Брюстера.

– Демпси.

– Не все ли равно?

Когда Тодд обстоятельней поразмыслил о Мерике Пикетте, то понял, что мать была права: свою былую привлекательность отец потерял с поразительной быстротой. Страховой агент, на которого заглядывались все горожанки Цинциннати, едва ли не в один день превратился в старика, которого все сторонились, даже некогда влюбленная в него мать Дэнни. А что, если отцовская особенность является наследственной? Пусть даже не на сто процентов, а только на пятьдесят?

Тодд позвонил в офис Эппштадта. Сукин сын перезвонил ему только через сорок восемь минут, причем начал разговор в довольно резкой форме:

– Надеюсь, речь пойдет не о «Бойце»?

– Нет.

– Мы не будем его делать, Тодд.

– Я уже понял, Гарри. Твой секретарь слушает наш разговор?

– Нет. А что?

– При нашей последней встрече ты рекомендовал мне одного человека, оказавшего ценную услугу некоторым известным людям.

– Брюса Берроуза?

– Да. Так вот, я звоню, чтобы сказать: я решил с ним встретиться.

– Очень мудрое решение.

– Спасибо.

– Правда, Тодд, ты меня очень порадовал. Когда поправишься, думаю, мы с тобой еще поработаем.

После этого Пикетт не стал откладывать звонок в долгий ящик, а сразу позвонил Берроузу. Записался к нему на консультацию и предварительно обговорил с ним дни, на которые могла бы быть назначена операция.

Но прежде нужно было завершить очень важное дело: попрощаться с Демпси. Несмотря на уверения Роберта Льюиса Стивенсона, Тодд не вполне отдавал себе отчет, что ожидает душу после смерти тела, неважно, кому она принадлежит – человеку или животному. Он знал только то, что хочет поместить останки Демпси туда, где пес был счастлив при жизни. Несомненно, это был задний дворик, в котором его питомец с самого раннего возраста стал полноправным хозяином; здесь была его школа, в которой Демпси поначалу учился ходить, а впоследствии обучался всяким собачьим навыкам. За день до того, как отдать себя на растерзание Брюсу Берроузу, Тодд принес сюда бронзовую урну, которую накануне получил в Службе кремации животных. В ней находился пластиковый пакет, в котором хранилось то, что осталось от верного пса. Пепла было довольно много, ведь Демпси был крупной собакой.

Раньше они с Демпси частенько сидели в этом дворике и любовались небом… Тодд насыпал в ладонь немного пепла. Интересно, какая часть – хвост, а какая – морда? А где загривок – Демпси просто обожал, когда ему чесали за ушами? Хотя какая разница? Все рано или поздно превращается в прах. И хвост, и голова – и пес, и человек.

Прощаясь со своим другом, Тодд приложил губы к пеплу. Очевидно, увидев эту сцену, его мать сказала бы, что это негигиенично. Словно назло ей, он поцеловал пепел еще раз, после чего встал и разбросал его, как семена по грядке. День был безветренный, поэтому пепел равномерно распределился по бывшим владениям Демпси.

– До встречи, пес, – сказал Тодд, удаляясь в дом, чтобы помянуть усопшего друга хорошей порцией спиртного.



Помоги Ридли!
Мы вкладываем душу в Ридли. Спасибо, что вы с нами! Расскажите о нас друзьям, чтобы они могли присоединиться к нашей дружной семье книголюбов.
Зарегистрируйтесь, и вы сможете:
Получать персональные рекомендации книг
Создать собственную виртуальную библиотеку
Следить за тем, что читают Ваши друзья
Данное действие доступно только для зарегистрированных пользователей Регистрация Войти на сайт