Закон вечности

Очень странная книга, очень грузинская и очень советская. Долгий спор между коммунистической идеологией и верой в бога, и, одновременно, попытка примирить их. А еще много критики взяточников и хапуг всех мастей.
Популярный писатель и редактор газеты попадает в больницу в инфарктом миокарда, и, оказавшись между жизнью и смертью, вспоминает свое трудное прошлое и видит странные пророческие сны. Бачана Рамишвили узнает, что он гуманоид, что он избранный для того, чтобы нести свет и добро, за время лечения выводит он закон вечности. Вторая в этом месяце книга о больнице и о том, как люди переносят страдание у меня. И здесь тоже есть желание жить, любить и бороться.
Впечатления весьма двойственные. Весьма понравились воспоминания о квартале, о молодости, о сумасшедшей Марго (это вообще самая трагическая и одновременно лучшая часть книги), про горы и пастухов. Но весьма не понравились те места, где Бачану упорно автор пытается изобразить чуть ли не святым. Я понимаю задумку автора изобразить честного человека, не готового торговать своей совестью ради денег или продвижения по партийной линии. Жить не по лжи, и по настоящим законам чести, брать на себя ответственность, помогать ближнему, но как-то не поверила в такого героя. А еще бесконечно раздражали эпитеты по отношению к женщинам, все они красавицы как на подбор (страшные и обычные видимо просто не существуют в Тбилиси:), и всех их обсуждают как породистых лошадей (ту же Марго жалеют потому что она была красивой в молодости, остался вопрос жалели бы ее так же, если бы она была обычная или даже страшная?).
Что еще хорошо, так это атмосфера Грузии, так и видишь все эти горы, реки, солнце и небо, слышишь шутливые речи за полным столом, видишь блеск кинжалов и глаз, бесконечные отсылки к "Витязю в тигровой шкуре", поддержка соседей и месть врагов. Однако советовать книгу все же не могу, местами мне было откровенно скучновато, нет интересных женских образов, все красавицы, дамы в беде или дамы с темным прошлым, а в остальном сплошной man's world, всегда удивляла эта способность некоторых писателей игнорировать половину реального мира, и, при всем уважении, не могу восторгаться как положено данным произведением и его автором.

"Писатель, батюшка, преданный пес народа... Я не верю в перевоплощение душ, но если такое существует, то моя душа, несомненно, возродится в облике собаки. Так что после моей смерти любите и жалуйте бездомных собак, не бейте их камнями, - быть может, одной из них буду я?!" Нодар Думбадзе. "Закон вечности"

Трудно передать словами всю ту гамму чувств, ощущений и разнообразных состояний, которые посещают тебя в процессе чтения произведений Нодара Думбадзе. Писать о нем - значит писать о самом себе, а это слишком серьезно, чтобы писать о Нодаре Думбадзе в таком тоне. "Закон вечности", например, всего-то каких-то 200 страниц, которые ты, к тому же, когда-то уже читал. На этот раз чтение растянулось на 4 дня, а путь, пройденный повзрослевшим читателем, соизмерим, как говорит один из героев, с "то пешком, то на поезде от Архангельска до Караганды", а по времени, пережитому вместе с героями (да чего там, "с героями", как будто сам все это еще раз пережил), лет 30. Определенно, "Закон вечности" слишком зрел, чтобы мог когда-то в полном объеме затронуть неопытного юнца. Тем и хорошо Думабадзе - в любом возрасте ты находишь у него свое. То давишься от смеха в каком-нибудь общественном месте, где окружающие удивленно на тебя косятся, то, буквально через пару минут, уже сидишь, глядя куда-то вдаль, тебя реально накрыло. Многое не подлежит логическому обоснованию, хотя кажется довольно материальным и даже рациональным. Это многое ты ощущаешь каким-то шестым чувством, тем самым, о котором Моэм писал, что остальным пяти без него грош цена.

Нодар Думбадзе всегда говорил, что всю жизнь автор пишет одну и ту же единственную книгу. Дает ей разные названия, экспериментирует и меняется со временем сам. Когда-то в детстве я воспринял эти слова буквально и запасся книгой потолще. Чтобы ее надолго хватило. Потом решил, что толщина неважна, гораздо ценнее содержание. Теперь думаю, что и писать-то что-то не обязательно. У каждого своя книга жизни и записи в ней делаются в соответствии с собственными представлениями об их ценности. Когда ты сделал все, что хотел и сказал все, что собирался. Закон вечности, тот самый, что сформулировал Нодар Думбадзе, - этот закон в нас самих. Мы - та самая вечность. Любовь, что в каждом из нас. Она разная, но есть у каждого. И к совершенству мы движемся именно потому, что мы есть. Движемся даже неосознанно. И даже сознательно и со знанием дела, порою наши стремления приобретают обратное направление. Но и этот путь - путь к совершенству. Только более длинный. Но и, двигаясь гораздо дольше, к нам приходят нестандартные решения, мы создаем новые образы, философски воспринимаем суету. А потому - слова любви всему человечеству может сказать абсолютно каждый. Вот и я говорю. Люди! Я люблю вас! Люблю вас, убогие обыватели, уроды, дураки и вырожденцы. Все мы что-то любим. А любовь прекрасна. Например, любовь к деньгам, пиву, продажным женщинам. Не все ли равно - что любить. Ведь прекрасна сама любовь.

"Закон вечности" - последнее произведение Нодара Думбадзе, написанное на изломе жизни, в критической точке функции, при максимальном значении по шкале "мудрость". Боль сердца, больницу, больничных крыс - все это он перенес на страницы произведения, но, как и присуще Думбадзе, в таком виде, что выглядит это позитивно и даже часто смешно. На кардиологической кровати этот человек продолжал шутить и за своими шутками, как всегда, умело скрывал что-то действительно ценное, водя за нос цензуру и советскую охранку. Формальному подходу вручили собачью кость и написанный при советской власти "Закон вечности" совершенно не отягощен глупой пропагандой. Она кое-где встречается на словах, но ее нет фактически. Крайности же порождают крайности и, чтобы заглушить сомнения, Думбадзе за "Закон вечности" вручили Ленинскую премию. В таком виде ее не стыдно обозначить с большой буквой и ею можно гордиться, как эталоном мудрости и верхом наглости Нодара Владимировича. Для меня всегда было и остается загадкой - как произведения Думбадзе пропускала цензура. Выглядит все это примерно так - пойманного с поличным хакера берут на работу в ФБР, а он продолжает публиковать в американских газетах открытые письма для ФСБ.

Ничего вечного, конечно, в природе нет, но и мы не вечны. А потому - есть вечное конкретно для нас. И это есть вечность. И хотя Думбадзе считал, что нет ничего ужаснее для автора утраты объективности, все же объективный субъективизм лучше, чем субъективный объективизм. Поэтому через 33 год после смерти (всего лишь физической оболочки) Нодара Думбадзе, однозначно заявляю, что его Закон Вечности представлен и сейчас в действующей редакции. Пока живы все те, кто его любит. Под чем и подписываюсь сам. Анатолий Шишкодремов.

"Писатель, батюшка, преданный пес народа... Я не верю в перевоплощение душ, но если такое существует, то моя душа, несомненно, возродится в облике собаки. Так что после моей смерти любите и жалуйте бездомных собак, не бейте их камнями, - быть может, одной из них буду я?!" Нодар Думбадзе. "Закон вечности"

Трудно передать словами всю ту гамму чувств, ощущений и разнообразных состояний, которые посещают тебя в процессе чтения произведений Нодара Думбадзе. Писать о нем - значит писать о самом себе, а это слишком серьезно, чтобы писать о Нодаре Думбадзе в таком тоне. "Закон вечности", например, всего-то каких-то 200 страниц, которые ты, к тому же, когда-то уже читал. На этот раз чтение растянулось на 4 дня, а путь, пройденный повзрослевшим читателем, соизмерим, как говорит один из героев, с "то пешком, то на поезде от Архангельска до Караганды", а по времени, пережитому вместе с героями (да чего там, "с героями", как будто сам все это еще раз пережил), лет 30. Определенно, "Закон вечности" слишком зрел, чтобы мог когда-то в полном объеме затронуть неопытного юнца. Тем и хорошо Думабадзе - в любом возрасте ты находишь у него свое. То давишься от смеха в каком-нибудь общественном месте, где окружающие удивленно на тебя косятся, то, буквально через пару минут, уже сидишь, глядя куда-то вдаль, тебя реально накрыло. Многое не подлежит логическому обоснованию, хотя кажется довольно материальным и даже рациональным. Это многое ты ощущаешь каким-то шестым чувством, тем самым, о котором Моэм писал, что остальным пяти без него грош цена.

Нодар Думбадзе всегда говорил, что всю жизнь автор пишет одну и ту же единственную книгу. Дает ей разные названия, экспериментирует и меняется со временем сам. Когда-то в детстве я воспринял эти слова буквально и запасся книгой потолще. Чтобы ее надолго хватило. Потом решил, что толщина неважна, гораздо ценнее содержание. Теперь думаю, что и писать-то что-то не обязательно. У каждого своя книга жизни и записи в ней делаются в соответствии с собственными представлениями об их ценности. Когда ты сделал все, что хотел и сказал все, что собирался. Закон вечности, тот самый, что сформулировал Нодар Думбадзе, - этот закон в нас самих. Мы - та самая вечность. Любовь, что в каждом из нас. Она разная, но есть у каждого. И к совершенству мы движемся именно потому, что мы есть. Движемся даже неосознанно. И даже сознательно и со знанием дела, порою наши стремления приобретают обратное направление. Но и этот путь - путь к совершенству. Только более длинный. Но и, двигаясь гораздо дольше, к нам приходят нестандартные решения, мы создаем новые образы, философски воспринимаем суету. А потому - слова любви всему человечеству может сказать абсолютно каждый. Вот и я говорю. Люди! Я люблю вас! Люблю вас, убогие обыватели, уроды, дураки и вырожденцы. Все мы что-то любим. А любовь прекрасна. Например, любовь к деньгам, пиву, продажным женщинам. Не все ли равно - что любить. Ведь прекрасна сама любовь.

"Закон вечности" - последнее произведение Нодара Думбадзе, написанное на изломе жизни, в критической точке функции, при максимальном значении по шкале "мудрость". Боль сердца, больницу, больничных крыс - все это он перенес на страницы произведения, но, как и присуще Думбадзе, в таком виде, что выглядит это позитивно и даже часто смешно. На кардиологической кровати этот человек продолжал шутить и за своими шутками, как всегда, умело скрывал что-то действительно ценное, водя за нос цензуру и советскую охранку. Формальному подходу вручили собачью кость и написанный при советской власти "Закон вечности" совершенно не отягощен глупой пропагандой. Она кое-где встречается на словах, но ее нет фактически. Крайности же порождают крайности и, чтобы заглушить сомнения, Думбадзе за "Закон вечности" вручили Ленинскую премию. В таком виде ее не стыдно обозначить с большой буквой и ею можно гордиться, как эталоном мудрости и верхом наглости Нодара Владимировича. Для меня всегда было и остается загадкой - как произведения Думбадзе пропускала цензура. Выглядит все это примерно так - пойманного с поличным хакера берут на работу в ФБР, а он продолжает публиковать в американских газетах открытые письма для ФСБ.

Ничего вечного, конечно, в природе нет, но и мы не вечны. А потому - есть вечное конкретно для нас. И это есть вечность. И хотя Думбадзе считал, что нет ничего ужаснее для автора утраты объективности, все же объективный субъективизм лучше, чем субъективный объективизм. Поэтому через 33 год после смерти (всего лишь физической оболочки) Нодара Думбадзе, однозначно заявляю, что его Закон Вечности представлен и сейчас в действующей редакции. Пока живы все те, кто его любит. Под чем и подписываюсь сам. Анатолий Шишкодремов.