Книга Искушение и соблазн онлайн - страница 3



Глава 4

То, что Ставр называл скромной усадьбой, оказалось большим барским домом. Это было просторное трехэтажное здание в итальянском стиле с окрашенными в бледно-желтый цвет оштукатуренными стенами, огромными окнами, больше подходящими для южного климата, и высокими двойными дверями резного дерева. Сад по обе стороны аллеи главного подъезда выдавал присутствие женской руки, и на какое-то мгновение Татьяна почувствовала разочарование.

– Моя мать обещала мне помочь с садом, – заметил хозяин, подъезжая к ней. – Я слышал, что летом аромат роз разносится далеко по округе.

– Ваша мать, – прошептала она, причем ее настроение загадочным образом сразу улучшилось.

– Она живет в Риге, – пояснил Ставр, очарованный ее простодушием. – Я вас как-нибудь познакомлю.

– С удовольствием. – Сколько уже времени прошло с тех пор, как ей составлял компанию кто-нибудь еще, кроме ее челяди?

– Она обещала приехать, когда розы будут цвести.

– Тогда вам обоим придется приехать ко мне на обед.

– Благодарю вас, непременно. – Он отметил про себя, что надо написать матери и напомнить ей о ее обещании. И хотя его намерения насчет юной княгини находились в начальной стадии или даже вообще отсутствовали, он уже начал ждать поры цветения роз.

У него в доме, как у холостяка, не было заведено подавать чай. Он с дружиной лишь недавно вернулся из турецкой кампании. Он был намерен провести в поместье лето, собрать урожай, дать отдохнуть людям и лошадям, перед тем как снова вернуться на театр военных действий.

Войдя в дом, он вызвал кухарку и приказал подать чаю. Пухлая крестьянка взглянула сначала на него, затем с понимающей улыбкой на Татьяну, пока он отдавал распоряжения, кивнула головой и поклонилась.

– Чай, ну конечно же, мой господин, – пробурчала она себе под нос, удаляясь на кухню.

Когда ее округлые формы скрылись внизу в холле, Ставр обернулся к Татьяне со смущенной улыбкой:

– Прошу меня простить. Слуги достались мне вместе с домом.

– Мои слуги столь же бесцеремонны. К этому привыкаешь.

Она говорила просто так или с намеком?

– Значит, вы стараетесь не обращать внимания?

– Ну, это частенько зависит от того, хочу ли я получить обед вовремя, – ответила она с усмешкой. – Хотя, конечно, я предпочитаю их простоту и бесцеремонность придворному лицемерию.

В этом был весь ответ. Она, прямая и бесхитростная, не поняла смысла поведения его поварихи. И он хорошо сделает, если будет помнить об этом.

– Как это верно. Да и сам я предпочту встретиться с целым полком турок, чем с одним интриганом – министром двора. Проходите, дождемся нашего чая. – Показав рукой в направлении маленькой гостиной, он начал расстегивать свою куртку.

Спустя несколько мгновений они уже сидели друг против друга на отделанных алым шелком пуфах.

– В салонах вроде этого я чувствую себя не в своей тарелке. – Он указал на стены в гобеленах и канделябры. – Мне гораздо удобнее в полевой палатке на природе.

– Звучит очень соблазнительно. – «И достаточно далеко от мужа», – подумала она.

Ей следовало сохранять невозмутимость. Пока еще он сомневался, не демонстрирует ли она свое волнение нарочно, но его реакция была бурной – в голову приходили совершенно непристойные мысли насчет невинной Татьяны в его палатке на лоне природы.

– Эта жизнь не для женщины, – пробормотал он, внезапно поднялся и подошел к ближайшему столу. – Не желаете ли вина? – Не дожидаясь ответа, он поднял графин с серебряного подноса, налил себе в стакан и быстро выпил.

Пьянство было обычным при дворе и за его пределами, так что Татьяна не удивилась. Но она воспитывалась в другой семье.

– Нет, спасибо. Я дождусь чая.

Она действительно была целомудренна. Обычно невинность его не интересовала, но сейчас он вдруг почувствовал себя заинтригованным. Ее редкостная красота и нежная чистота поколебали его стереотип свободного поведения. Возможно, тот факт, что она явно не любила мужа, делал ее привлекательной пешкой во враждебной игре, издавна существовавшей между родами Шуйских и Биронов? Но он сам был не чужд разврату, как и ее порочный муж, который просто так, без особых причин, завладел столь незапятнанной невинностью.

Мгновение спустя он отмел столь непривычные мысли, пообещав себе дождаться чая, а затем быстро отправить ее домой. Несомненно, он слишком долго был на войне. А она ничем не напоминала женщин, которых встречаешь в походе или при дворе. Она была наивна, как монашка.

Налив себе еще бокал вина, он вернулся к своему креслу, с трудом сдерживая фривольные мысли.

– Вы встречались с царем? – спросил он, полагая, что разговор о безумном правителе поможет ему отвлечься от других, совсем уж непозволительных мыслей.

– Однажды, очень недолго. На моей свадьбе.

– И как он вам?

– Мне бы не хотелось говорить об этом.

– Вы всегда столь сдержанны? – улыбнулся он.

– Лишь в отношении некоторых вещей, – сказала она, внезапно взглянув ему прямо в глаза, словно им обоим слово «сдержанна» показалось неточным. А может, она просто никогда еще не видела столь чудесной теплой улыбки? Или такого красавца, небрежно сидящего в кресле, изысканно мужественного, золотоволосого, притягательного, совсем не похожего на ее мужа, грубого и невоспитанного, порочного до мозга костей.

Он отвел взгляд, заметив печаль в ее глазах.

– Когда говоришь о царе, сдержанность всегда разумна и оправданна. У меня то преимущество, что в Ливонии я был вне его досягаемости, – сказал он спокойно.

– Вам повезло. – Она перевела дух и попыталась взять себя в руки. Если то, что она чувствовала, было влечением к обаятельному хозяину, то ей не следовало этому поддаваться.

Он не мог вспомнить, когда в последний раз ему приходилось сдерживать свои сексуальные порывы. В комнату вошел слуга.

– А вот наконец и чай, – сказал он с облегчением. Кухарка превзошла самое себя. Многочисленные слуги входили один за другим с подносами, полными сладостей и печенья. Внесли огромный серебряный самовар и несколько сортов чая (результат активной торговли с Китаем, процветавшей уже много лет). Княгиня выбрала свой любимый чай, слуга тут же заварил его для них и подал дымящийся напиток в фарфоровых чашках, столь хрупких и тонких, что они были почти прозрачными.

– У вас большие руки, – заметила Татьяна с улыбкой при виде чашки, казавшейся игрушечной в его пальцах.

«А у вас они совсем маленькие», – хотел он сказать, если бы мог себе позволить интимное замечание.

– В больших руках легче удержать меч, – произнес он вместо этого.

– Вы сражаетесь за Россию?

– Иногда. Чаще за Литву или Польшу. – Боярские семьи традиционно искали службу, на которой они предлагали свои мечи и конную дружину, сохраняя привилегии или укрепляя положение своего рода. Чтобы младшие ветви рода или отдельные отпрыски (гетманы, как их называли в Польше), вроде Ставра, могли преуспеть на этом поприще, им зачастую приходилось отправляться воевать в далекие края. – Я совсем недавно вернулся с Украины, где король Сигизмунд II пытается расширить свои владения. Поход оказался неудачным.

– Ах так, – промолвила она.

На какое-то, казалось, бесконечное мгновение повисла тишина.

– Вы останетесь надолго в этих краях? – Он не должен был задавать такой вопрос, однако почему-то ему захотелось выяснить это.

– Я не знаю. – Она слегка поморщилась и одернула свою юбку из лазурного льна. – Все зависит от прихоти моего мужа.

Хотя у него самого и не было шпионов в Москве, его дядюшка был в курсе всех придворных интриг и сплетен. Князь Шуйский был заметной фигурой во всех царских оргиях.

– Жизнь при дворе отнимает все время, я полагаю.

– Остается только надеяться. – Она взяла чашку и допила чай.

– Понятно.

– Не смотрите на меня с такой жалостью. Я ничем не отличаюсь от других жен.

– Ну разумеется, нет. – Но просто позор, что подобная красота досталась этому скоту Шуйскому.

Она внезапно залилась краской, а затем тяжело вздохнула, и на миг он пожалел, что высказал свои мысли вслух.

– Мне пора идти, – сказала она, заметно нервничая. Проследив за ее взглядом, он увидел, как на ее льняной кофте прямо над сосками начали расплываться два темных пятна.

– Может, вы накинете одну из моих рубашек или курток? – тут же предложил он.

Розовые щеки стали пунцовыми.

– Мне так неловко.

– Пожалуйста, не стесняйтесь. У моей сестры пятеро детей, и я привычен к виду кормящих матерей. Что вы предпочитаете – рубашку или куртку?

Она быстро взглянула на него и опустила глаза.

– Рубашку, если вам не жалко. Похоже, у меня молока больше, чем нужно моей дочери, – добавила она, заливаясь краской при виде расплывшихся на груди пятен.

Его тело слишком сильно отреагировало на ее простодушное целомудрие, и он лихорадочно думал, под каким предлогом позвать слугу, чтобы не вставать самому.

– Но ведь это же хорошо, не так ли? – произнес он с некоторой напряженностью. – Не всем женщинам так везет.

– А многие при дворе вообще предпочитают кормилиц, – с осуждением заявила княгиня.

– А ваш супруг не посылал вам кормилицу из Москвы? – Если он громко позовет слугу, это могло бы привлечь ее внимание к его неловкому состоянию, поэтому он решил чуть выждать.

– Она была такая грязная, что я не позволила ей тронуть Зою и отправила обратно.

Похоже, у княгини были аристократические замашки. Может, ее скромность касалась только сексуальных отношений.

– Сколько лет вашей дочери? – спросил он, затягивая минуты, чтобы прийти в себя, перед тем как подняться.

– Четыре месяца. Она у меня просто ангел.

– Почему бы вам не взять ее с собой к приезду моей матери? – Его замечание вырвалось спонтанно, он сказал бы это любой красивой женщине, но она опустила глаза и выглядела столь взволнованной, что он быстро добавил: – Моя сестра могла бы приехать вместе с матерью. Я уверен, ей захочется увидеть вашу дочь.

– Это было бы очень мило, но мне действительно пора ехать.

– Я отправлю несколько человек проводить вас до дому.

– Если вам… не трудно… э-э-э… рубашку…

– Конечно. – Поднявшись, он тут же повернулся к ней спиной и направился к дверям.

Она смотрела вслед удалявшейся высокой стройной фигуре, задаваясь вопросом, каково это – жить с мужчиной вроде Ставра Бирона, который мог поддерживать беседу с женщиной. Он даже со слугами разговаривал по-человечески, с добротой, в то время как ее муж со всеми обращался злобно и грубо. Да нет, конечно же, здесь не могло быть никакого сравнения.

– Слуги сейчас же принесут вам рубашку, – успокоил ее Ставр, вернувшись.

– Благодарю вас.

В нимбе солнечного света золотистые волосы обрамляли его лицо, доброжелательный взгляд и мягкая улыбка наводили на мысль о праведнике, в то время как его сильное тело очень напоминало ей святых воителей с икон. Она была глубоко тронута, а одно его присутствие действовало на нее опьяняюще. Она не знала, что ни одна женщина, у которой в жилах текла горячая кровь, не могла устоять перед мужским обаянием Ставра.

Татьяна лишь сознавала, что то, что она чувствовала, было искушением. И она должна была его преодолеть.



Помоги Ридли!
Мы вкладываем душу в Ридли. Спасибо, что вы с нами! Расскажите о нас друзьям, чтобы они могли присоединиться к нашей дружной семье книголюбов.
Зарегистрируйтесь, и вы сможете:
Получать персональные рекомендации книг
Создать собственную виртуальную библиотеку
Следить за тем, что читают Ваши друзья
Данное действие доступно только для зарегистрированных пользователей Регистрация Войти на сайт