Книга Мой друг - вампир онлайн

Часть первая
УРОКИ КОЛДОВСТВА

Я стояла посреди Воскресенского кладбища. Кроме меня, здесь не было ни одной живой души, а бесчисленные могилы вокруг давно опустели. Города мертвых на всей планете оказались покинуты их обитателями. Оставив тихие подземные дома, мертвецы странствовали по Земле, заглядывали в людские жилища и уводили за собой живых… Должно быть, это они привели меня сюда. Я хотела бежать прочь, к маячившему за церквушкой выходу с погоста, но ноги будто вросли в землю, уподобившись корням дерева. Страшные существа, некогда бывшие людьми, окружили меня и повели к свежевырытой могиле.

– Я не хочу, я живая! – слова застревали в горле, язык не повиновался. – Живая! Живая…

– Мертвые хоронят живых, смерть стала жизнью, а жизнь – смертью, – звучал в ушах леденящий душу нечеловеческий голос.

Иссохшие руки толкали меня к глинистой, прихваченной легким морозцем насыпи. За ней открывалась бездонная черная яма.

– Нет!

Надо было во что бы тo ни стало избавиться от наваждения, проснуться, но силы уже покидали меня, а черная пасть могилы зияла у самых ног…

Резкий хруст веток ворвался в сон и разбил его оковы. Еще не веря своему счастью, я открыла глаза. До рассвета было далеко. За окошком на фоне темного неба чернели причудливо изогнутые силуэты старых яблонь. Страх отступил. Если подумать, это был всего лишь заурядный кошмар, уже не в первый раз посещавший мою бедную голову. Я повернулась на другой бок, расслабилась и попыталась заснуть.

Шум за окошком усиливался, и от него уже не удавалось спрятаться под подушкой. Приглушенный крик окончательно прогнал дремоту. Судя по доносившимся с улицы звукам, в нашем саду происходила самая настоящая драка. Наверное, надо было разбудить маму, спящую в другом конце дома, но пока я раздумывала о дальнейших действиях, за окном раздались приглушенные голоса.

– Где он? – вопрошал злобный мужской голос. – Последний раз спрашиваю, где он?

Выбравшись из постели, я подкралась к окну, но, сколько ни всматривалась в темноту, так ничего и не разглядела.

– Отвечай! – От звуков увесистых ударов по моей спине побежали мурашки. – Ну!

– Оркус, я скорее умру, чем расскажу, где он.

– Он где-то близко, – вновь заговорил злодей, носивший странное имя Оркус. – Еще пару часов назад он был с тобой. Мы найдем его и без подсказок. Если не этой ночью, так следующей. А вот твое время, красавчик, истекает. Признание позволит тебе умереть легко.

– Нет…

Вновь послышались пугающие звуки ударов, невнятное бормотание и ругань. Я стояла у окна в полной растерянности. Кроме нас с мамой, в доме никого не было, а в мамином мобильнике, как назло, вечером сели батарейки. В саду хозяйничала целая банда, и, похоже, мне следовало беспокоиться больше о собственной безопасности, нежели о спасении незнакомого парня.

– Ты умрешь на рассвете! – донеслось из-за окна, сквозь кусты поволокли тяжелое тело, а потом все стихло.

Светящиеся цифры электронного будильника показывали без четверти два. Я легла на кровать, закинула руки за голову и уставилась в темный потолок. Заснуть после всего происшедшего было совершенно невозможно. Хотелось отменить намеченную на утро прогулку, но это означало бы подвести Таню Панкратову, которую днем раньше с большим трудам удалось уговорить составить мне компанию. Панкратова любила поспать, и подняться до рассвета было для нее настоящим подвигом.

А все началось с летнего задания в художественной школе – нам предстояло нарисовать отчет о своих каникулах. Сперва я в сопровождении Панкратовой, которой все равно некуда было девать время, облазила весь наш дачный поселок, соседнюю Борисовку и ее окрестности, сделав множество набросков и зарисовок. Однако такое времяпрепровождение показалось мне скучным, и я задумалась о настоящей серьезной работе. Прежде всего следовало придумать для картины оригинальный сюжет. Татьяна предложила «Лунную ночь на деревенском кладбище». Идея понравилась, но воплотить ее в реальность не представлялось возможным – мама никогда не отпустила бы меня на улицу после десяти вечера. Зато вырваться из дома до рассвета и вернуться к завтраку было намного легче. Так появился замысел картины «Рассвет на лесном озере». Несколько дней ушло на подготовительную работу, а сегодня мне предстояло самое важное – своими глазами увидеть восход солнца и попытаться запечатлеть его на бумаге. В дальнейшем, опираясь на эти воспоминания, над картиной можно было работать и днем.

И вот теперь, когда Панкратова наконец-то согласилась составить мне компанию, в этюднике лежал пакет с бутербродами и оставалось только тихонечко вылезти в сад через окно, трагическое происшествие испортило настроение, начисто лишив меня желания рисовать. Возможно, именно в эти минуты злодеи вершили свое страшное дело. Я провалялась без сна до трех часов, потом решительно встала, оделась и вылезла в сад.

– Света! – заспанная, недовольная Панкратова поджидала у колодца. – Нельзя же так опаздывать? Я продрогла до костей.

– В нашем саду убивали человека, а я просто смотрела и даже не пыталась помочь.

– Кошмар! – Татьяна театрально всплеснула руками. – Уровень преступности растет прямо на глазах!

Рассуждая о происшедшем, мы вышли за пределы дачного поселка, миновали примыкавшую к нему деревеньку и спустились к проходившему в низине шоссе. Небо над головой потеряло насыщенный темный цвет и стало прозрачно-сероватым. Видимо, я неправильно рассчитала время, и рассвет приближался скорее, чем хотелось бы.

– Давай срежем угол.

Таня энергично замотала головой:

– Нет-нет. Я к развалинам не подойду, там наверняка устроили ночлежку бомжи.

Панкратова имела в виду сложенную из бетонных блоков обгоревшую постройку, находившуюся на перекрестке шоссе и проселочной дороги. Некогда там был магазинчик стройматериалов, который регулярно, из года в год поджигали неизвестные злоумышленники. Пожары продолжались до тех пор, пока хозяева магазина не съехали, поняв, что здесь не место для их бизнеса. С тех пор постройка пустовала и потихоньку разрушалась. При иных обстоятельствах я сама не стала бы приближаться к развалинам, но на горизонте уже показалась розовая полоска, предвещавшая появление солнца.

– Таня, если мы не поторопимся, завтра снова придется вставать среди ночи.

– Только не это… – пробормотала Панкратова и сошла на обочину.

Спотыкаясь на заросших кочках, я решительно зашагала к брошенной постройке. Вздыхая и сетуя на судьбу, Татьяна плелась следом. Когда мы поравнялись со зданием бывшего магазинчика, нечто, лежавшее у стены и казавшееся грудой тряпья, зашевелилось и просипело:

– Помогите…

– Ты слышала? – Панкратова остановилась. – Давай разберемся, в чем дело.

– Стой, Танька! – Я схватила ее за рукав. – Знаешь, как поступают с девчонками вроде нас хитрые и коварные маньяки?

– Но…

– В подобных случаях мама говорит: «Света, никогда ни во что не вмешивайся. Это чужие дела». Зачем нам проблемы какого-то бродяги?

Панкратова нехотя согласилась. Нам пришлось отклониться от курса, обходя зловещие развалины, но было совершенно ясно – попасть на озеро до восхода солнца не удается. Багровый, еще не раскалившийся диск на четверть выполз из-за дальнего лесочка. День складывался неудачно, а на душе было скверно и тоскливо. За последние несколько часов уже во второй раз кто-то нуждался в моей помощи, а я проходила мимо.

– Как ты думаешь, если издали поинтересоваться, что случилось, мы не вляпаемся в скверную историю?

– Конечно, нет, – обрадовалась Панкратова. – Всегда можно быстренько удрать, если только вовремя заметишь опасность.

Развернувшись, мы заторопились назад. Оставив Панкратову на страже и передав ей этюдник, я осторожно приблизилась к сидевшему у стены человеку. Угол постройки отбрасывал глубокую тень, скрывая черты его лица.

– Что случилось? Вам плохо?

Еще пара шагов, как по минному полю… Напряжение росло, казалось, еще миг, и незнакомец бросится мне навстречу, схватит за руку и утащит в темные развалины.

– Развяжи веревку, – раздался знакомый голос.

Неужели передо мной парень, которого избивали в нашем саду? Забыв об осторожности, я подошла совсем близко. Он с трудом поднял глаза:

– Помоги, пока не поздно.

Солнце поднималось все выше, и на примятой траве стал заметен кровавый след. Видимо, незнакомец был серьезно ранен. Вид крови подействовал на меня убийственно – тело охватила нехорошая слабость, а в глазах потемнело. Я попыталась взять себя в руки и пробормотала:

– Только не волнуйтесь. Мы поймаем машину и отвезем вас в больницу.

– От ран я не умру. Меня убьет солнце. Я – вампир.

– Вампир?! – Любопытная Панкратова уже стояла за моей спиной. – Это шутка?

Я хотела объяснить Татьяне, что в таком положении людям не свойственно чувство юмора и, должно быть, у парня от потери крови начались галлюцинации, но не успела. Он заговорил вновь:

– Через несколько минут солнце поднимется так высоко, что его лучи коснутся моего тела!

Реакции с нашей стороны не последовало. В такое трудно было поверить с первого раза. Не выдержав, парень заорал:

– Да сделайте же что-нибудь, если уж решили помочь! Я не могу его видеть!

Отчаянные интонации заставляли нас поверить сказанному. Неужели я в самом деле разговариваю с вампиром?! Но в таком случае смертельная опасность угрожает и нам с Панкратовой! Ведь если развязать веревку, которой парень привязан к пруту, торчавшему из арматуры, где гарантия, что этот кровопийца не вопьется в наши шеи?

– Послушайте, девушки. – Незнакомец изменил тон, стараясь говорить спокойно и доходчиво. – Днем вампиры не опасны, вы ничем не рискуете…

– Но вампиры – выдумка! – снова воскликнула Панкратова.

– Неужели вы убедитесь в обратном только тогда, когда я сгорю в лучах солнца?! Посмотрите лучше на землю.

Мы послушно опустили глаза. Тень от угла постройки становилась все короче, съеживалась, и солнечный свет коснулся кровавых пятен на траве. Через несколько секунд они заполыхали так, будто трава была пропитана бензином. Это произвело сильное впечатление. До меня наконец дошло, что ситуация и в самом деле критическая. Преодолевая страх и внезапно нахлынувшее отвращение, я наклонилась к вампиру.

Когда торопишься, все получается намного хуже, чем в спокойной обстановке. Затянутые сильной рукой узлы не поддавались, и я уже успела испортить отращиваемые с начала каникул ногти. Панкратова наблюдала за происходящим со стороны, сочувственно охая, но не вмешиваясь, а солнце неуклонно пожирало спасительную тень… Вампир безучастно ожидал своей участи. Порой начинало казаться, что он уже умер и все мои старания совершенно напрасны. Когда я уже была готова разрыдаться от собственной беспомощности, узел неожиданно поддался, и веревка чуть ослабла. Вампир с удивительной быстротой выдернул из петли руки, а потом черной тенью скользнул в узкую щель между бетонными блоками. Почти сразу после этого под ногами вспыхнула трава, и огонь уничтожил последние следы пребывания странного существа.

– Что будем делать? – прервав долгое молчание, поинтересовалась Панкратова.

– Пойдем по домам, пока родители не проснулись.

– А он?

– Главное, Панкратова, не совать нос в чужие дела.

– Знаю, Акулиничева, так говорит твоя мама.

Еще раз оглянувшись на обгоревшую постройку, ставшую убежищем для всамделишного вампира, мы зашагали в сторону Борисовки.

Завтрак прошел в довольно нервной обстановке. Маму так расстроила гибель растоптанной ногами дерущихся клумбы с редкими сортами гладиолусов, что, выпив только одну чашку кофе и сославшись на головную боль, она уединилась в своей комнате. Есть не хотелось. Выждав немного, я отодвинула стакан так нелюбимого мною парного молока и сбежала с веранды.

Дачный домик, принадлежавший тетушке Тани Панкратовой, был заметен еще издалека. Фасад двухэтажной постройки украшало чудесное деревянное кружево, вырезанное предыдущим ее владельцем. Таня была в саду. Она сидела в гамаке с ярким журналом в руках. Судя по тому, что журнал оказался перевернутым вверх тормашками, написанное ее не слишком занимало.

– Тань, ты о нем думаешь?

Она кивнула, потом горячо и взволнованно заговорила:

– Послушай, неужели мы вычеркнем эту страницу из своей жизни? Столкнуться с таким необычным явлением, можно сказать, настоящим чудом и забыть о нем, будто ничего и не было?

Проспорив минут двадцать, Панкратова все же уговорила меня навестить скрывавшегося в развалинах магазина вампира. Обрадованная, она выскользнула из гамака, побежала в дом и вскоре вернулась с перекинутым через руку старым пледом:

– Ему там, наверное, неуютно и холодно.

– Брось, Тань. Вампиры – мертвецы, они спят в гробах и ничего не чувствуют. И вообще, я что-то не пойму: то ты даже дотронуться до него боялась, а теперь…

– У меня было время подумать. Он выглядел таким несчастным.

– Тогда поторопимся.

Шагая по главной и, к слову сказать, единственной улице Борисовки, я никак не могла решить, правильно ли поступаю. Здравый смысл подсказывал: мы совершаем большую глупость. Одно дело помочь находившемуся в беде живому существу, а другое – добровольно искать встречи с вампиром. И все же любопытство толкало нас вперед, навстречу неведомому. Вскоре деревенька осталась позади, а под ногами серел пыльный асфальт шоссе…

После яркого летнего дня развалины магазина напоминали холодный склеп. Пахло так и не выветрившимся запахом гари и сыростью, идти вперед мешал валявшийся повсюду обгоревший мусор.

Внутри оказалось довольно светло – свет проникал через дверной проем и щели в полуобвалившемся потолке, но по углам притаились густые черные тени.

– Эй, вы здесь? – негромко окликнула Панкратова, но в ответ не прозвучало ни звука. Татьяна завертела головой, оглядываясь. – Он не мог уйти до захода солнца. Неужели он умер?

– Тань, пойдем отсюда. Это скверное место.

– Зачем вы пришли? – вдруг послышался тихий голос.

– Проведать. Узнать, как самочувствие. Мы плед принесли. – Панкратова устремилась в темноту подсобки. – Так, на всякий случай…

Когда глаза привыкли к темноте, мне удалось разглядеть лежавшего в углу человека. Он приподнялся на локте:

– Вы же знаете, кто я. Если я захочу убить вас, шансов спастись не будет.

– Но вы же не захотите? – Голос Панкратовой чуть дрогнул.

– Дело не в желании. Некоторые чувства способны подавить и волю, и разум. Знаешь, что такое жажда? Страшная жажда, испытывая которую с каждым мгновением чувствуешь, как жизнь уходит и ты превращаешься в труп… Но успокоения в смерти нет! Даже мертвым ты будешь сгорать от этого желания. Думаешь, благодарность, признательность, любовь или родство могут что-либо изменить?

Мы попятились к спасительному, сиявшему солнечным светом прямоугольнику выхода. Вампир протянул руку:

– Брось плед. Близко не подходи. Пока я еще могу контролировать свои чувства, но не искушайте судьбу. Не стоит водить дружбу с вампиром, надеюсь, это вы уже поняли.

Похоже, наш новый знакомый ошибался. Передав плед, Панкратова вовсе не собиралась уходить Рассеянно колупая штукатурку на стене, она спросила:

– Но вы ранены. Может быть, нужны лекарства, бинты?

– Вампира излечит только кровь.

Наблюдая за Панкратовой, я недоумевала. Как она может спокойно, вот так запросто разговаривать с самым настоящим ожившим мертвецом? Лично у меня взгляд черных, казавшихся бездонными глаз вызывал дрожь в коленях. А Татьяна, будто не замечая ужаса происходящего и не чувствуя отчаяния в голосе вампира, все щебетала, как воробышек на ветке:

– Вы первый вампир, с которым я познакомилась. Это потрясающее впечатление. Скажите…

– Убирайтесь отсюда, несносные девчонки! Или вам жизнь надоела!

Схватив Панкратову за локоть, я потянула ее к выходу:

– Тебе недостаточно ясно объяснили, что такое голодный вампир?

Незнакомец окликнул нас у самого выхода:

– Если все еще хотите помочь мне, принесите одну вещь. Не хотелось бы оставлять дело до вечера, она может попасть в плохие руки.

Видимо, рассчитывая на новую встречу с кровопийцей, Панкратова радостно закивала:

– Конечно, конечно, с удовольствием!

Получив необходимые инструкции и попрощавшись, мы наконец-то покинули зловещие развалины. Теперь следовало как можно скорее добраться до старого тополя, росшего на окраине Борисовки, и извлечь из его дупла некий кристалл, служивший нашему вампиру талисманом.

– А ведь он красивый, – мечтательно произнесла шагавшая по обочине шоссе Татьяна.

– Кто?

– Он. Тот, у кого мы только что были.

От неожиданности я даже остановилась:

– Панкратова, тебе солнышко голову не напекло? Как может быть красив вампир с клыками?

– Во-первых, Акулиничева, мы его клыков не видели.

– Пока…

– Не перебивай. А во-вторых, у него стильная, фотогеничная внешность. Просто у человека выдался трудный день, но, если дать ему возможность прийти в себя, он произведет неизгладимое впечатление на любую девушку Удивляюсь, как ты этого не заметила, а еще художница… Знаешь, Света, если внимательно присмотреться, этот парень даже похож на какого-то известного артиста. То ли на Бандераса, то ли на Эдриана Пола.

– А это еще кто?

– Артист, который в сериале «Горец» играл.

Дальше я Панкратову не слушала. Таня была неглупой девчонкой, но одна ее привычка просто повергала меня в ужас – после просмотра очередного модного фильма она с фатальной неизбежностью влюблялась в исполнителя главной роли. Конечно, это было ее личным делом, но Панкратова не могла молчать и без конца делилась своими впечатлениями и переживаниями с теми, кто оказывался рядом. Так„ее недавние «романы» с Киану Ривзом, а особенно с Леонардо Ди Каприо до сих пор вспоминались как настоящее стихийное бедствие.

Солнце припекало все сильнее, Панкратова тараторила не умолкая, а до окраины деревни было еще далеко.

Пугливая Таня не решилась просунуть руку в дупло, и за дело пришлось взяться мне. Приподнявшись на цыпочки, я опустила ладонь в отверстие. Банка из-под пива, несколько фантиков и куски древесной трухи явно не тянули на роль талисмана и сразу же оказались отброшены в сторону.

– Эй, девчонки, вы это ищете?

К дереву подошел Павлик и помахал болтавшимся на цепочке блестящим предметом.

Насколько мне было известно, этот коренастый короткостриженый паренек постоянно жил в Борисовке и слыл среди дачного общества разбойником и хулиганом Как всегда, Павлик появился в окружении своей свиты – двух братьев-близнецов, которые были моложе его на год-полтора. Даже родная мать этих белобрысых мальчишек затруднилась бы ответить, кого из них зовут Митей, а кого – Витей. Близняшки носили прозвище «двойной тени» Павлика и участвовали во всех его авантюрах.

– Так ваше или нет? – снова спросил Павлик. – Невостребованные предметы переходят в собственность нашедшего.

– Нет-нет! Это мое! – Таня подскочила к мальчишке. – Отдай, пожалуйста!

– Докажи. – Павлик хитро улыбнулся, подбросил стекляшку на ладони и опустил в карман. – Может, ты просто решила воспользоваться случаем?

Время проходило в пустом и бесполезном споре – Павлик дразнил Панкратову, вовсе не собираясь отдавать заветную безделушку. Чем больше она нервничала, тем больше распалялся он, и оба уже не замечали ничего вокруг.

– Пойми, Павлик, это древняя реликвия, – импровизировала на ходу Татьяна, – которая непременно должна храниться в нашей семье. Это вопрос жизни и смерти.

– Семейные реликвии прячут в сейфах, а не в мусорных баках.

Проходивший мимо высокий мужчина в элегантном костюме и темных очках остановился, наблюдая за спорщиками.

– Я спрятала его от тех, кто пытался завладеть им незаконно, – не моргнув глазом соврала Панкратова.

Тем временем один из близняшек подошел к Павлику и, указывая на рослого незнакомца, что-то шепнул на ухо. Улыбнувшись, Павлик извлек из кармана стекляшку:

– Убедила. Совет на будущее – не относись к жизни так серьезно. Вы к нам на все лето приехали?

– Да, – ответила я, потому что расстроенная Татьяна еще не была готова к нормальной беседе. – Мама прошлым летом купила здесь дачу, а Таня отдыхает у тети. Знаешь дом, украшенный резьбой?

Он кивнул:

– В местных малинниках хорошо ориентируетесь?

– По правде говоря, не очень.

– Я все тутошние достопримечательности вам покажу – и малинники, и грибные места, – окончательно сменил гнев на милость Павлик. – Это была шутка, вы ведь поняли?

Похоже, он вновь вернулся к неприятному происшествию с кристаллом. Талисман так и остался в руках у Панкратовой, которая рассматривала его будто зачарованная. Это был небольшой шестигранный кристалл, похожий на хрусталик из моего ночника, пронизанный сеточкой трещин, делавшей его похожим на подтаявшую сосульку. Талисман висел на толстой серебряной цепочке с вытянутыми, сильно потертыми звеньями. Вероятно, это была очень старинная вещь, но особого впечатления она не производила.

Легкий ветерок растрепал мои волосы, и, поправляя прическу, я случайно обернулась назад. Мужчина в элегантном костюме по-прежнему стоял у обочины. Сняв темные очки, он зорко наблюдал за происходящим. Наши взгляды встретились. У мужчины были необычные светло-серые, почти бесцветные глаза. Он усмехнулся одним уголком рта и приблизился к нашей компании:

– Молодые люди, не подскажете, где здесь можно снять дачу?

У этого человека было удивительное лицо. В прошлом году, на дополнительных занятиях по иконописи, мне доводилось рисовать лики святых, их лица показались мне тогда излишне стилизованными и какими-то неправдоподобными. И вдруг теперь на тихой деревенской улочке мне повстречался человек с лицом святого! Его черты почти точно повторяли древние каноны, вот только взгляду мужчины был жестким, а губы то и дело складывались в кривую ухмылку.

– Как я понял из случайно услышанной беседы, вы – Татьяна, – он кивнул Панкратовой, – а вы – Павел. Что же касается прелестной блондинки, ее имя…

– Света, – мои щеки невольно порозовели, – Светлана Акулиничева.

– Прекрасно. Александр, по батюшке Владимирович, – представился незнакомец. – Так как насчет дачи? У вас красивые места, а мне иногда хочется немного расслабиться.

Павлик обрадованно потер руки:

– Александр Владимирович, давайте к нам. Мать сдала комнату, а семья не приехала. У них вроде бы ребенок заболел.

– А барышни будут моими соседками?

– Не совсем, – улыбнулась Таня, – Павлик живет в Борисовке, а мы чуть дальше, в дачном поселке, который примыкает к окраине деревни.

Распрощавшись любезно и в то же время насмешливо, странный тип с лицом святого последовал за Павликом. Безмолвная «двойная тень», чуть помедлив, отправилась вслед за ними.

– Ты обратила внимание, как он на нас смотрел?

– Нет. – Панкратова пожала плечами. – А что?

– Ничего. Просто нам с тобой везет на необычные знакомства.

– Надо поскорее отдать талисман… Ах, я даже не знаю его имени! – пробормотала Татьяна и потянула меня за рукав. – Идем!

– Света! Таня! Я вас повсюду ищу!

Не надо было оборачиваться, чтобы узнать этот низкий, с легкой хрипотцой голос. Несомненно, он принадлежал Жанне Хановой, нашей однокласснице, которая отдыхала в Борисовке у своей бабушки. Признаюсь, неожиданная встреча не обрадовала, поскольку Таня Панкратова и Жанна Ханова еще с первого класса были извечными, непримиримыми соперницами. Обе учились исключительно на «пятерки», стараясь перещеголять друг друга в знании предметов. Однако главная причина конкуренции крылась в ином – и Таня, и Жанна были обладательницами роскошных длинных волос, лучших во всей школе, и из-за этого не могли мирно сосуществовать в одном классе. А так как мы с Панкратовой дружили чуть ли не с рождения (наши мамы лежали в роддоме на соседних койках), я избегала Ханову, общаясь с ней только по необходимости.

– Знаете, девочки, я о вас все утро думала. Мне надо выполнить одно поручение, а вы…

Договорить Ханова не успела – рев двигателей сотряс сонную улочку, и мы дружно закашлялись от поднятой мотоциклами пыли. Лихо развернувшись и едва не сбив зазевавшуюся курицу, двое байкеров затормозили в паре шагов от нашей компании. Прежде подобных типов мне доводилось видеть только в американских боевиках, которые мама называла «низкопробной, вульгарной продукцией» и запрещала смотреть. Узрев рядом с собой эти мощные, затянутые в черную кожу татуированные тела, я очень живо представила, как громилы хватают нас в охапку и увозят на своих «Харлеях» в неизвестном направлении.

– Привет, крошки! – Тип постарше тряхнул светлыми космами и снял темные очки. – Где в вашей дыре можно купить парного молока?

– У тети Клавы, – машинально ответила я. – Езжайте вдоль улицы, пока не увидите дом с голубыми воротами. Тетя Клава держит двух коров.

– Хватит и одной! – хохотнул блондин.

Развернув мотоциклы и обдав нас выхлопными газами, байкеры умчались в указанном направлении.

– А я думала, что хулиганы пьют только пиво, – заметила Ханова и вновь вернулась к волновавшим ее проблемам.

Как оказалось, на днях она познакомилась с самой настоящей деревенской ведьмой, умевшей гадать, привораживать, снимать сглаз и перчу. Рассказывая о ведьме, Ханова несколько раз подчеркнула, что она никогда не берет деньги за свои услуги и занимается колдовством исключительно из любви к искусству.

– Случай, конечно, уникальный, но при чем здесь мы? – удивилась я.

– Понимаешь, Света, она ищет учеников и, узнав, что у меня есть знакомые в поселке, велела с вами переговорить.

– О чем?

– Разве непонятно? Нам выпал невероятный, потрясающий шанс! Тот, кто умеет колдовать, может иметь все, что пожелает! Например, разбогатеть, приворожить любого парня или…

– Постой! А если потребуется приворожить известного киноактера? – перебила ее встрепенувшаяся Панкратова.

– Без проблем. Он только должен знать, как с тобой связаться. Если, допустим, у него есть твой номер телефона, он непременно позвонит.

– Значит, отправив письмо с обратным адресом, – начала было Панкратова, но, спохватившись, кисло добавила: – Наверное, это очень дорого стоит. Весной я хотела записаться на курсы по раскрепощению личности, но папа не разрешил – удовольствие оказалось нам не по карману.

– Говорю вам, она колдует совершенно бесплатно!

Татьяна пребывала в нерешительности. Видимо, ей очень хотелось научиться искусству приворота, но признать превосходство давней соперницы оказалось не так-то легко.

– Подожди минуточку, Жанна. У нас конфиденциальное совещание.

Мы отошли в сторону.

– Света, как ты думаешь, Ханова не зазнается окончательно, став первой ученицей ведьмы? И еще… Что делать с кристаллом? Представь, пока мы наслаждаемся жизнью, несчастный вампир в тоске ожидает, когда ему вернут талисман. Ужас! Может быть, он еще продержится часика полтора-два? А?

Представив скрывавшегося в развалинах вампира с белым лицом и бездонными глазами, я решила сделать все возможное, лишь бы отсрочить страшное свидание:

– Он, наверное, сейчас спит. Какой дурак будит вампира средь бела дня? Мне кажется, стоит подождать до вечера. Что же касается Хановой, важно не формальное первенство, а реальные заслуги. Ведьма не ошибется, выбирая первую ученицу.

– До чего же ты умная, Светочка!

Панкратова расплылась в довольной улыбке и побежала к стоявшей поодаль Жанне.

Ведьма жила на краю деревни в маленьком домишке, который внешне ничем не отличался от соседних построек. Подойдя к штакетнику, мы увидели женщину лет сорока, возившуюся возле ровных рядов грядок. На ней было выцветшее ситцевое платье, а пышные неопределенного цвета волосы стягивала белая косынка.

– А, Жанна… Заходи, – подняла голову женщина, – Подружек привела?

– Это и есть ведьма? – Я недоверчиво покосилась на Ханову.

– Тс-с-с… Ее зовут Лариса Викторовна, для хороших друзей – просто тетя Лара.

Немного оробев, мы замешкались на пороге, а потом гурьбой проследовали внутрь. Обстановка разочаровывала: ни черной кошки на печи, ни сухих трав под потолком, ни котла с колдовским зельем – обычный, неприхотливо обставленный деревенский дом. В углу просторной комнаты стоял телевизор, возвышалась покрытая шелковым покрывалом кровать, стену закрывал слегка побитый молью ковер.

Тетя Лара пригласила нас к столу. На чистой скатерти выстроились блюдечки с вареньем, в воздухе запахло домашней выпечкой и ароматным чаем. Перехватив растерянный взгляд Тани Панкратовой, женщина улыбнулась:

– Хотя на моем частоколе не белеют черепа, а на плите не варятся жабы и ящерицы, я настоящая ведьма. Кстати, горжусь этим и не скрываю от окружающих. Наконец-то пришли времена, когда люди стали терпимей и не преследуют тех, кто мыслит и живет иначе, чем они.

– Жанна сказала, будто вы можете сварить приворотное зелье, – выпалила вдруг Панкратова.

– И его в том числе, – улыбнулась женщина. – Скажи, Татьяна, ты сильно испугалась, когда узнала, что тебя зовет в гости ведьма?

– Нет… Может быть, чуть-чуть, но я не верю в предрассудки.

– Знаете, почему люди боятся ведьм и говорят о них только дурное? – спросила женщина и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Дурная молва пришла из мрачного Средневековья. Из тех страшных времен, когда по всей Европе полыхали костры инквизиции, унося жизни женщин, чья вина была только в том, что они умели врачевать и помогали людям в трудную минуту. Десятки тысяч казненных… Представьте, сколько боли, страданий испытала каждая жертва, прежде чем принять мученическую смерть! За что? Нас обвиняли в связи с дьяволом. Мрачный след этой клеветы тянется и по сей день. Но дьявол искушает только иудеев и христиан, ибо он падший ангел, взбунтовавшийся против их бога!

– А моя бабушка говорила, что все язычники служат черту. – Набравшись храбрости, я все же решилась прервать страстный монолог ведьмы.

– Обычное заблуждение, Светлана. Наша вера много старше других религий. Она возникла невероятно давно, в те времена, когда Землю еще сковывал лед, а люди только осознали себя людьми. В те времена, когда первый художник нанес на камень первый рисунок… Столетия сменяли друг друга, а наша вера жила. Знания разных племен и народов вливались в нее, как ручейки, и река мудрости становилась все шире и полноводней. Когда придет срок, вы, дорогие мои ученицы, узнаете всю долгую историю нашей веры. Но пока остановимся на главном. Около тысячи лет назад римляне принесли древние знания на землю Британии. Средиземноморские верования соединились с местными, и так постепенно сформировалась кельтская религия. Жрецы кельтов, друиды, стали ее хранителями.

– Лариса Викторовна, я недавно прочитала в журнале статью о кельтской мифологии. То, что друиды поклонялись священным дубам, мне понравилось, но, говорят, они приносили человеческие жертвы?

Сидевшая на соседнем стуле Ханова пребольно наступила на мою ногу. Но ведьму вопрос, похоже, не смутил.

– Да. Но это было до того, как на земле кельтов появилась вера, пришедшая из Средиземноморья. Она смягчила их суровый дух, ибо наша вера – религия земледельцев, а не воинов.

– А что случилось потом? – вмешалась в разговор Панкратова.

– Гонения, гонения, гонения. Сперва нас преследовал языческий Рим, потом католическая церковь. Люди гибли, а с ними уходила мудрость предыдущих поколений.

– Но если вы ведьма, значит, тайные знания удалось сохранить до наших дней? – спросила Ханова.

– Хороший вопрос, Жанна. Да, вопреки всему приверженцы нашей веры уцелели. Скрытность, осторожность, а иногда и бегство помогали выжить. Мои предки покинули Британию еще во времена римской оккупации. Нас разнесло по миру, как сухие дубовые листья… Но память не уничтожишь, не выжжешь из сердца! Много веков назад нога друида ступила на эту дикую землю. Служитель богов пришел сюда, храня у сердца самое дорогое – пригоршню желудей от священных дубов. Проходили годы, саженцы росли, сменялись поколения, но хранители дубрав, исполняя свой долг, оставались там, где стояли священные деревья.

– Неужели в наших краях есть настоящая священная роща друидов?! Роща, которой не меньше тысячи лет?!

– Да, Светлана. Она недалеко отсюда.

– Но почему вы рассказываете нам об этом?! – воскликнула удивленная Татьяна.

– Мой род угасает. Я, к сожалению, не могу иметь детей. Кому передать эстафету, как поддержать огонь древней веры в людских сердцах? Только чистые, невинные душой и телом девочки могут сделать это.

– И мы тоже станем ведьмами?

– Если пожелаете. Каждый должен сам избрать свою судьбу. Пока же вы просто будете учиться жить в гармонии с природой, а ваше восприятие мира станет более ярким и осмысленным. И еще, дорогие мои ученицы, каждая из вас научится колдовать – совсем чуть-чуть, но и этой малой толики хватит для преображения и улучшения жизни.

Она говорила и говорила, ее слова, сладкие, как мед, завораживали, а глаза смотрели в самую душу. Потом пришло время прощаться, и женщина в ситцевом платье первой поднялась из-за стола.

– Встреча с юностью поворачивает время вспять, возвращая молодость. Надеюсь увидеть вас снова, милые девочки.

На улице сладкая нега и благодушие улетучились, позволяя оценить происшедшее более трезво.

– Знаете, девочки, бесплатным бывает только сыр в мышеловке. За что это она хочет нас так облагодетельствовать?

– Какая ты непонятливая. Света, – возмущенно заявила проникшаяся идеей Панкратова. – Тетя Лара объяснила, у нее нет наследников, а мы пришлись ей по душе. В конце концов, нельзя не признать, что я, тыi и Жанна – самые подходящие для этого кандидатуры. Учимся хорошо, воспитанные, вежливые, дурных привычек не имеем. А если ты такая трусиха и перестраховщица, можешь не соглашаться. Лично меня очень интересует информация о священной роще друидов. Сколько лет здесь отдыхаю, никогда ничего подобного не слышала.

Поболтав о вековых дубах, ведьмах и инквизиции, мы уже собрались по домам, как вдруг Панкратова заметила пересекавшего улицу Павлика. В руке он нес тяжелую кошелку с продуктами.

– Вот кто нам нужен! – воскликнула Таня и замахала рукой, предлагая подойти поближе.

Даже взявшись за руки, нам не удалось бы охватить стволы некоторых из стоявших на пригорке исполинских деревьев. Огромные, с корявыми, заскорузлыми ветвями дубы буквально ошеломляли своими размерами. Среди них встречались дубы помоложе, с более тонкими стволами и пышной кроной – дети и внуки первых священных деревьев. Мы сидели на толстом, выступавшем из земли корне и жевали варварски разломанную на куски колбасу. Павлик щедро делился своими припасами, и, кажется, ему было абсолютно все равно, что скажут об опоздании и съеденных продуктах его родители. Он охотно согласился провести экскурсию в священную рощу, и вот теперь, преодолев два ручейка и буйные малиново-крапивные заросли, наша компания устроила под кронами священных деревьев небольшой пикник.

– Какая она ведьма, не знаю, – с набитым ртом говорил Павлик. – В основном к ней девчонки бегают за приворотным зельем. Помогает оно или нет, я без понятия А вот зубную боль заговорить или бородавку свести тетя Лара может» это точно.

– Она и в самом деле служит кельтским богам?

– Кому-кому?

– То есть охраняет дубовую рощу, – пояснила Жанна – Поклоняется дубам.

– Тетя Лара любит рассказывать небылицы. Подумаешь, тысячелетние деревья! В наших краях встречаются места пострашнее и потаинственнее.

– Пашенька, расскажи! – взмолилась Ханова.

– Визжать будете.

– Что ты, у нас нервы стальные.

– Проверим.

Разделавшись с колбасой, Павлик стряхнул крошки, немного помолчал и начал рассказ:

– Если вы ехали сюда на автобусе, то наверняка видели небольшое озеро. Местные мужики, да и приезжие частенько там рыбачат, особенно зимой. Клев отменный, и рыба водится на любой вкус.

– Ты имеешь в виду озеро за сгоревшим магазином? Света собирается увековечить его на холсте.

– На бумаге, Таня. Я не рисуй масляными красками.

– Оно самое, – Павлик утвердительно кивнул. – Когда туда приезжают любители подледного лова, озеро становится похожим на базарную площадь в воскресный день.

– По-моему, это очень неосмотрительно. Даже смотреть страшно, как эти рыбаки сидят на полузатопленных льдинах чуть ли не в апреле месяце! – передернула плечами Жанна.

– О том и речь. Многолюдно бывает зимой на озере, но если присмотреться повнимательней, то можно заметить, что в середке оно всегда пустынно. Только один человек неподвижно сидит у лунки. Это – Вечный рыбак Говорят, много лет назад его прокляла собственная жена. И не то чтобы по злому умыслу, а так, от досады – слишком он рыбалку любил. Как-то в сердцах она сказала: «Будь ты проклят, муженек, со своей рыбалкой? Коли тебе озеро дороже дома родного, там и живи!» Ушел рыбак с таким напутствием и больше домой не вернулся. В тот же день утонул. Долго его тело искали, но так и нe нашли. Сгинул человек без следа. Жена поплакала, поплакала и успокоилась. А на следующую зиму прибегают в деревню рыбаки и кричат ей: «Валентина, твоего мужика на озере видели!» Она полушубок закинула, помчалась, как была, в домашних тапочках, по заснеженной дороге. Видит – сидит посреди озера ее муж, удочку в лунку опустил, а на крики не отзывается. Валентина бросилась к нему, руки уже протянула, но тут льдина под ней затрещала и разломилась. Когда другие рыбаки подоспели, было уже поздно – тяжелый полушубок, как камень, на дно утянул.

– А ее муж?

– Вечный рыбак? Так и сидит у своей лунки. Много раз к нему пытались подойти, но всегда в полынью проваливались. Мужики оставили его в покое. Кому охота ради мертвеца жизнью рисковать? С той поры, едва лед станет, появляется на нашем озере Вечный рыбак, а по весне снова под воду уходит.

– Ты эту историю сам придумал или кто помог? – скатав фольгу от плавленого, сырка, Ханова засунула блестящий комочек под корень дуба.

– Приезжайте зимой, идите на озеро – сами увидите, правда это или вымысел. А вот мусор ты, Жанна, зря здесь оставляешь. Роща-то священная…

–. Может, и так, но ведь вы никому не расскажете о моем преступлении?

– Они повсюду. Что, если они следят за тобой из ветвей или смотрят глазами вон того ворона? – Павлик указал на черную, будто отполированную птицу, сидевшую на ветке молодого дубка.

– Кто – они? – прошептала побледневшая Панкратова.

Довольный произведенным эффектом, Павлик загадочно усмехнулся:

– Наши края издревле считались гиблыми. Дороги их огибали, а в лесные дебри даже разбойники сунуться не смели. За последние десятилетия леса, конечно, здорово повырубали, но все равно гулять по ним опасно. Все по грибы ходят, но не все возвращаются… Несколько лет назад три девчонки – одна местная и две городских – отправились в лес по ягоды и сгинули без следа. Только год спустя случайно обнаружили босоножки одной из девчонок. Они висели на ветке дерева.

– Может, в болоте утонули?

– Точно, Светка, сняли обувь и пошли купаться. – Павлик снисходительно усмехнулся. – Такие беды не впервой у нас случаются. Когда девчонки исчезли, старики другую историю припомнили, она еще до войны произошла. Пошли как-то парень с девушкой в лес, ночь скоротать, а поутру не вернулись. Девушку так и не нашли, зато вскорости обнаружили тело парня, и, представьте, в нем не было ни капли крови!

– В вашем лесу живут вампиры?

– Что ты, Светка, вампиры – выдумка, правда намного страшнее. Во всем виноваты хищные деревья. Их корни опутывают жертву, утягивают под землю и высасывают кровь. Если присмотреться, у них даже летом листья красноватые и сок под корой бежит ярко-алый.

– Однажды на биологическом кружке я делала доклад о хищных тропических растениях, – с важным видом заговорила Жанна. – Они питаются насекомыми, а иногда даже маленькими птичками, но для людей и крупных животных опасности не представляют.

– Ты не дослушала, Жанна. Самое страшное еще впереди. Деревья-кровососы – не растения. Они когда-то были людьми. Мало того, монстры сохранили остатки человеческого разума и способность двигаться. Думаете, они просто стоят на полянке и дожидаются беспечных прохожих? Нет, деревья-убийцы бродят повсюду, а иногда даже приближаются к нашей деревне.

– И ты их видел? – в глазах Татьяны отразился неподдельный ужас.

– К счастью, нет. Только слышал рассказы о том, как голодные чудовища подкрадывались к человеческому жилью и наблюдали за людьми. У деревьев-убийц нет глаз, но их взгляд обжигает. Их листья шелестят даже в безветренную погоду, так они переговариваются между собой, сообщают о передвижении намеченной жертвы. Дерево, к которому она ближе всего находится, высвобождает из земли свои корня и, неслышно ступая, крадется следом. А потом – раз! – Павлик сделал страшное лицо. – Гибкие корни-щупальца обвивают добычу. Тем временем остальные деревья собираются на поляне, и начинается чудовищный пир.

Я не слишком доверяла россказням Павлика, но восседать на корне старого дуба почему-то сразу расхотелось. У древних легенд может быть реальное подтверждение, это стало понятно сегодня, после встречи с вампиром. Кто знает, сколько вымысла и правды переплетено в преданиях о деревьях-убийцах? Взгляд круглого желтоватого глаза ворона действовал на нервы. Казалось, он пристально следит за происходящим в священной роще.

– Значит, кровожадные деревья бродят повсюду? – охрипшим голосом уточнила Панкратова. – Может быть, это и есть священные дубы?

– Не думаю. Вряд ли такие громадины, сдвинутся с места, у них корни небось до центра Земли достают.

Ханова украдкой выковыряла из-под корня смятую фольгу и положила ее в карман. После рассказов Павлика роща сразу показалась нам неуютной и враждебной. Вспомнив, что подошло время обеда, мы с радостью покинули странное святилище забытых ботов.

Павлик указывал дорогу, за ним шла я, следом – Ханова, а замыкала процессию рассеянная и, как всегда, задумчивая Панкратова Перейдя вброд первый ручеек, мы углубились в колючие малиновые заросли, лавируя между обжигающими стеблями крапивы.

– А-а-а! – истошный девичий вопль вспорол тишину леса. – Пустите! Пустите!

Неподалеку от меня остановился встревоженный Павлик, чуть левее испуганно озиралась по сторонам Жанна, а вот Панкратовой нигде не было видно.

Вдруг над кустом малины взметнулись Танины руки:

– Пустите меня! Помогите!

Павлик бросился в колючие заросли. Пока я раздумывала, стоит ли следовать его примеру, он появился вновь, поддерживая под локоть перепуганную, растрепанную Татьяну.

– Меня схватили за ноги, – дрожа всем телом, лепетала она сквозь слезы, – а потом потянули за волосы. Они пытались вцепиться в горло и выпить кровь!

– Не слушайте ее! – перебил Панкратову Павлик. – Танька сама во всем виновата, меньше надо зевать. Она шла, под ноги не смотрела, споткнулась и запуталась косой в колючих побегах малины. Зря я вам эти сказки рассказывал. С девчонками всегда так, готовы поверить в любую небылицу, а потом собственной тени пугаются.

Наскоро причесавшись, Панкратова зашагала вслед за Павликом. Теперь последней шла я. Над головами с громким криком пролетела черная птица. Вскоре за молоденькими соснами показалась полоска шоссе.

Мама встретила меня очень сурово. Дело было не только в опоздании к обеду. Оказывается, одна из соседок уже доложила ей о том, что я провожу время в обществе Павлика и его приятелей.

– Говорят, вас с Таней видели в компании с заводилой местных хулиганов?

– Мам, он нормальный парень.

– Светлана, передай мне хлеб и запомни: я запрещаю тебе общаться с этим мальчиком. Он из неблагополучной семьи и ведет себя крайне вызывающе.

– Павлик не какой-нибудь вампир, а…

– Хулиган и двоечник значительно хуже вампира! Дракула, по крайней мере, был графом, что подразумевает хотя бы наличие хороших манер.

Мама плотно сжала губы, своим видом давая понять, что разговор окончен. Она и представить не могла, с кем мы познакомились сегодня утром… Я уткнулась в тарелку. Кончив с обедом, поднялась из-за стола и направилась к выходу.

– Света, каковы твои планы?

– Сегодня утром нашла интересный ландшафт, теперь сделаю несколько зарисовок. Может быть, уговорю кого-нибудь попозировать.

– Благие намерения. Надеюсь, среди твоих моделей не окажется Павлика или кого-нибудь из его шайки.

– У него слишком стандартное лицо.

– Рассчитывай время. Ужин – в десять!

На самом деле мне еще только предстояла решить, как провести этот вечер. Не успела я отойти от калитки, как увидела бегущую по улице Панкратову. Ее появление определило мои дальнейшие планы.

– Боялась не застать тебя дома! – выпалила она, отдышавшись. – Как ты думаешь, он уже проснулся?

– Тань, может, одна пойдешь? Лично у меня вид этого вурдалака вызывает сильнейшее желание оказаться от него как можно дальше.

В светло-голубых глазах Панкратовой блеснули слезы:

– Но…

– Ладно, это всего лишь комментарий. Только постарайся не вступать с ним в светскую беседу. Отдаем кристалл, разворачиваемся и уходим. Пойми, наконец, Татьяна, голодный вампир не контролирует свое поведение: чуть зазеваешься – и окажешься его «ужином».

– Буду молчать как рыба! – радостно закивала она и вприпрыжку побежала по направлению к шоссе.

Солнце клонилось к горизонту, заливая землю чуть красноватым и каким-то тревожным светом. Мимо, обдав нас дорожной пылью, пронеслось несколько машин и рейсовый автобус, а потом все стихло.

Возле развалин магазина не было ни одной живой души. Я осторожно заглянула в черный проем входа. Оттуда пахнуло холодной сыростью.

– Давай оставим кристалл на пороге, – поежилась я. – Скоро стемнеет, и он его заберет.

– Это невежливо. Мы только поздороваемся и сразу уйдем. Не бойся, Светочка, ничего с тобой не случится.

Первой войдя в полутемное помещение, Татьяна для начала поинтересовалась:

– Вы еще не очень проголодались?

– Ты нашла кристалл? – донеслось из темноты. Когда глаза привыкли к сумраку, я увидела, что вампир лежит там же, где мы его и оставили. Он был накрыт Татьяниным пледом.

– Вот он, – вынув из кармана талисман, Панкратова сделала шаг ему навстречу.

– Стой, где стоишь! – предостерегающе поднял руку парень. – Кто еще видел его?

– Никто, – с ходу соврала Панкратова. – Только Света.

– Послушайте, там, куда я иду, кристаллу не место. – Вампир с трудом приподнялся и, откинув упавшие на лоб длинные волосы, сел. – Не буду скрывать, обладание этим камнем может принести большие неприятности. Пока никто не знает, что кристалл у тебя, ты будешь в полной безопасности. Прошу тебя, Таня, сохрани его до поры. Никто из моих врагов не догадается, где он спрятан, ведь нас с тобой ничего не связывает.

– Вы вернетесь за ним?

– Надеюсь. Если уцелею… И еще, девушки, будьте осторожны. Не ходите по ночам и не пускайте в дом посторонних. Помните, мы не можем войти в чистое жилище без приглашения.

– Кто это «мы»? – не поняла Таня.

– Вампиры.

– Здесь есть еще вампиры?!

– Да. Несколько. Причем никто из них не обременен понятиями морали и милосердия.

– Такие, как Оркус?

– Да. – Он посмотрел на меня с удивлением. – Такие, как Оркус.

– Драка происходила в моем саду. Я кое-что слышала. Эти вампиры тоже охотятся за кристаллом?

Наш собеседник молча кивнул. Темы для разговора были исчерпаны, и нам следовало поскорее покинуть мрачные развалины. Однако Панкратова, словно позабыв о своем обещании, явно искала повод, чтобы задержаться здесь подольше. Подхватив под руку, я потянула ее к выходу.

– Спасибо вам за все, – донеслось вслед. – Я этого не забуду.

Мы остановились у резного крылечка Таниного дома. Мечтательный взгляд Панкратовой тревожил, и поэтому мне пришлось идти на крайние меры, возвращая ее к реальности.

– Знаешь, что сделает твой любимый вампир, когда зайдет солнце?

– Не стоит об этом…

– Он выползет из своего логова и будет бродить по окрестностям, пока не подкараулит молоденькую девчонку вроде тебя. Он поймает добычу и выпьет всю ее кровь!

Панкратова убежала в дом, не попрощавшись, а я медленно пошла к себе.

Смеркалось.

Уже вторую ночь подряд мне было не до сна. Лежа с открытыми глазами, я вслушивалась в странные звуки, доносившиеся из окна. Казалось, кто-то крадучись бродит по саду, стонет, покашливает, а вдали, на самом пределе слышимости, раздаются отчаянные крики. Казалось, скрюченные ветви яблонь зашевелились, стараясь дотянуться до открытого окна, проникнуть в комнату, опутать шею. Несколько раз я включала свет, пытаясь читать купленные в электричке детективы, но тревога не отпускала. Реальные события и страшные рассказы Павлика лишали душевного равновесия. Сон пришел уже на рассвете, когда небо в саду стало серым, а звезды погасли…

…По подоконнику тихо, но настойчиво стучали. Накинув халат, отчаянно зевая, я подошла к окну. В утреннем тумане маячила коренастая фигура Павлика.

– Нам запретили встречаться. Если мама заметит тебя в нашем саду, жди неприятностей.

– Почему?

– Она считает вас с Витей и Митей хулиганами.

Павлик только усмехнулся и, перемахнув через подоконник, оказался в комнате.

– Здесь она меня точно не увидит. – Бесцеремонный гость плюхнулся в старенькое кресло-качалку. – После вчерашних баек ты вряд ли мне поверишь. Но, клянусь, то, что я видел сегодня утром, произошло на самом деле!

– Говори, пожалуйста, тише.

– Ладно, – Павлик понизил голос. – Собрался я сегодня порыбачить…

– На озере?

– Нет. На речке. Там тоже клев хороший, надо только места знать. Например, есть одна заводь ниже по течению, а самый короткий путь к ней – через старое кладбище. Иду я спокойненько вдоль могил и вдруг вижу: стоят посреди погоста два крутых громилы с заступами. Таким на глаза лучше не попадаться. Я, как подкошенный, грохнулся в траву. Лежу. Они между собой переговариваются, но слов не разобрать. Пришлось подползти поближе. Смотрю, светловолосый тип опустился на колени и начал разглядывать могильную плиту: «А шеф был прав, среди них есть и местные. Домоседы. Щели чистые, землей не забиты, свежие царапины на камне», – сообщил он своему приятелю. Тот в ответ: «Шеф никогда не ошибается, у него чутье. Сразу обратил внимание, что здесь птицы не поют». Переговорив, они взялись за инструменты и начали сдвигать могильную плиту. Знаешь, Светка, мне стало совсем не по себе. Эти ребята не из тех, с кем можно шутить.

– Длинноволосые, с наколками и в темных очках?

– Ты их видела?!

– Да. Эти субъекты едва нас не задавили. Поинтересовались, где можно купить парное молоко, и умчались на своих мотоциклах. Но что было дальше? Они раскопали могилу?

– В том-то и дело! Под плитой оказалось пустое пространство. Один из них перекрестился и прыгнул в эту яму. Послышались удары по крышке гроба. «Готово!» – донеслось из могилы. Стоявший наверху блондин бросил в яму какой-то предмет, кажется, заостренную палку. Раздался жуткий вопль, такой душераздирающий, что я сам едва не заорал от страха. А блондин стоял, скрестив на груди руки, и ухмылялся. Его напарник выбрался из могилы невредимым, а вскоре оттуда взметнулись языки пламени. Потом они поставили плиту на место и пошли прочь.

– Эти байкеры убили вампира?

– Похоже на то, если, конечно, допустить, что упыри существуют. Я потом все окрестности облазил, искал, нет ли где кинокамер. Думал, кино снимают.

– Скажи, Павлик, ты не обратил внимания, чья это могила?

– Эй, Светлана, что нос повесила? Разве у тебя имеются приятели среди вампиров?

– Просто информация очень необычная, – промямлила я, раздумывая, мог ли стать жертвой бравых ребят наш с Татьяной знакомый. Не могу сказать, что мне были близки восторженные чувства Панкратовой, но, признаюсь, не хотелось бы услышать известие о его гибели.

– Светлана, пора вставать! – донеслось из-за двери.

– Ладненько, я испаряюсь. – Шагнув к окну, Павлик обернулся. – Свет, мы с мальчишками собираемся обследовать это место, хочешь присоединиться? Сбор на кладбище после завтрака. Только свою слабонервную подружку не бери, с ней одни хлопоты.

Павлик скрылся в саду, а я, выждав минуту, пошла умываться.

Кто бы мне объяснил, что происходит в нашей тихой, всеми забытой деревеньке…

После завтрака я, Панкратова и Ханова отправились в гости к тете Ларе – симпатичной женщине, которую язык не поворачивался назвать ведьмой. Она ждала нас в саду, в просторной, увитой вьюном беседке. На небольшом столике лежали всевозможные сладости, а из носика чайника клубился легкий парок. Ожидавшая гостей тетя Лара принарядилась и выглядела моложе, чем во время нашей первой встречи. Она приветливо улыбнулась и пригласила всех к столу. Время шло, мы говорили о пустяках, а о тайнах волшебных превращений не было и речи. Любопытная Панкратова не выдержала:

– Тетя Лара, пожалуйста, научите нас какому-нибудь заклинанию! Самому простенькому, но настоящему. И вообще, меня всегда интересовало колдовство. Что это – иллюзия, гипноз?

– Когда ты читаешь книжки, то часто заглядываешь на последнюю страницу, желая узнать, чем все закончится? – чуть насмешливо улыбнулась тетя Лара.

– Иногда, – смутилась Татьяна.

– Я расскажу, в чем состоит механизм волшебства. Человек, владеющий этим искусством, усилием воли может изменять происходящие вокруг него события. От остальных его отличает умение концентрировать и направлять потоки энергии, создавать в воображении сложные зрительные образы. Этими навыками в той или иной степени может овладеть каждый, но лучших результатов достигают люди, наделенные хорошей зрительной памятью и художественными способностями.

Я невольно расправила плечи и с гордостью посмотрела на окружающих – два года посещения изостудии и три года художественной школы что-нибудь да значили. Оказывается, из меня могла получиться не только художница.

– Талант, дисциплина и жесткий самоконтроль, – продолжала колдунья, – позволяют добиваться отличных результатов. Сам же механизм изменения действительности таков: прежде всего надо сделать так, чтобы желаемое событие произошло в астральном измерении. Тогда оно непременно воплотится в материальном мире.

– Сейчас часто говорят и пишут об астральной плоскости, но я так и не поняла, что это такое.

– Татьяна, если ты прочитаешь свои книжки более внимательно, то поймешь, о чем идет речь. Ведь это так легко – изучил пару брошюр, выучил несколько заклинаний, и ты уже повелительница мира. – Женщина говорила очень серьезным тоном, но глаза ее смеялись. – Поймите, девочки, все, о чем я говорила, верно, но пока для вас это пустые слова. Магия лишь часть целого, одна из граней древних верований. Надо пройти весь путь…

Признаюсь, такая перспектива меня не обрадовала. Проводить каникулы за зубрежкой и жестким самоконтролем было для меня непосильным подвигом. Зато Панкратова и Ханова согласно закивали головами, желая во что бы то ни стало овладеть таинственным искусством магии.

– Тогда начнем сначала. Оглянитесь вокруг, дорогие мои ученицы.

Мы послушно начали озираться по сторонам, но ничего примечательного не обнаружили. Фиолетовые колокольчики вьюна на решетчатых стенах беседки, многоцветные клумбы, старые деревья в глубине сада производили приятное впечатление, но явно не имели отношения к таинственным астральным измерениям и прочим чудесам. Видя нашу растерянность, ведьма снисходительно улыбнулась.

– Я знаю, вам пока не дано видеть красоту и гармонию природы! Но этот дар можно развить. Для начала во время прогулки обратите внимание на какой-нибудь понравившийся вам ландшафт, остановитесь, проникнитесь очарованием пейзажа. Потом, сосредоточившись, попытайтесь представить, каким было это место много веков назад.

– А как это связано с колдовством? – удивилась Татьяна.

– Читая книгу природы, мы познаем сущность древних верований. Откройте глаза пошире, наполните сердце красотой этого мира, так начнется ваш путь познания.

Возможно, слова Ларисы Викторовны имели большой смысл, но были так сложны и непонятны, что сами собой стали проскальзывать мимо моего сознания. Заскучала и Панкратова, лишь Ханова слушала ведьму с неослабевающим вниманием и интересом.

– Устали, девочки? – прервала лекцию тетя Лара. – Неподготовленному сознанию трудно воспринимать непривычную информацию. Не хочу, чтобы наш разговор показался пустой болтовней, и поэтому сделаю каждой небольшой подарок. Это позволит вам убедиться, что мои знания и в самом деле дают власть над природой и людьми. Загадайте по одному желанию, и я их исполню.

– Вот здорово! – захлопала в ладоши Панкратова. – Тетя Лара, приворожите для меня одного молодого человека.

Та молча кивнула.

– Хочу, чтобы мне всегда везло в лотерею! – воскликнула Ханова.

– Только один раз, Жанна. Надо знать меру. А какое твое желание, Света?

– Не знаю… – я немного растерялась, – вроде бы все есть… Хотя… Знаете, Лариса Викторовна, меня тревожат сны. Последнее время я часто вижу один и тот же кошмар, в котором все мертвецы на планете покинули свои могилы и бродят по городам, зарывая в землю живых. Мне хотелось бы избавиться от этого сновидения.

– Можно довольно легко контролировать сны, менять их по своей воле, если только… – она замолчала, подыскивая слова, – если только это не образы грядущего или прошлого. Здесь колдовство бессильно. В любом другом случае я отведу дурные сны. А пока загадай другое желание, Света.

– Тогда… Тогда сделайте так, чтобы наша учительница по биологии Наталья Александровна не придиралась ко мне. Если бы не твердая «четверка» по биологии, в следующем году я могла бы стать отличницей!

– Но результаты, станут заметны только осенью.

– Пусть. Главное, разрешить эту проблему.

– Будь по-вашему. Послезавтра подходящий день для ворожбы. Принесите с собой предметы, которые желаете зарядить магической энергией. Тебе, Таня, необходимо раздобыть вещь, принадлежащую понравившемуся юноше. Тебе, Жанна, – любую безделушку, из которой мы сделаем талисман на удачу. Тебе, Света… – Ведьма задумалась. – Принеси обычную общую тетрадь. Все выполненные в ней в дальнейшем работы по биологии будут оценены на «пятерки».

Раздав на дорожку пригоршни конфет, тетя Лара проводила нас до калитки.

– Хотите домашнее задание? Попытайтесь контролировать свои сны. Для начала почаще спрашивайте себя: «Реально ли происходящее? Является ли оно явью?» Со временем вы начнете задавать такие вопросы и в сновидениях. Это большой успех. Во сне происходит много странного, необычного, и, как только вы сумеете оценить ситуацию критически, поймете, что сном можно управлять, менять его по своей воле. Попробуете?

– Конечно! Обязательно! До свидания, тетя Лаpa! – Вдохновленные блестящими перспективами, мы дружно замахали руками.

Ведьма улыбнулась и пошла к дому. На крыльце она остановилась.

– До послезавтра, друзья!

– Тань, если не секрет, кого ты намерена приворожить? Часом, не Леонардо Ди Каприо?

Лежавшая на махровом полотенце Панкратова поглубже надвинула шляпу и перевернулась на спину:

– Это в прошлом. Он меня больше не волнует. Может, еще разочек окунемся?

Мы искупались, и даже не разочек, снова и снова ныряя в теплые воды заросшего кувшинками пруда. Потом вновь растянулись на песчаном бережке, подставляя тела жарким солнечным лучам.

– Ему никогда не увидеть солнца… – с печалью в голосе изрекла Панкратова.

– Кому? – не поняла я.

– Ему, прекрасному, загадочному, обреченному на вечные муки. Тому, чьи объятия несут смерть.

– Вот о ком речь… Знаешь, Тань, по-моему, влюбляться в вампира еще хуже, чем в заграничного киноактера. У вас никогда ничего не получится.

– Да, но как это романтично! Она любит его, он – ее, но им не суждено быть вместе.

– А кто даст гарантию, что мертвецы, даже ожившие, способны любить?

– Ты злая, Светка, злая! – Панкратова поднялась и начала одеваться. – И к тому же совершенно не разбираешься в людях! Он производит впечатление возвышенной, утонченной натуры. Встреча с таким молодым человеком – мечта любой девушки.

– С вампиром? – не унималась я.

– Ты заметила тоскливое, безысходное выражение этих черных, бездонных глаз?

– Ему хотелось есть.

– Я готова на все, лишь бы облегчить страдания этого человека! Со мной он забудет об отчаянии и одиночестве и будет счастлив.

– Проблема в том, что он вряд ли оценит рухнувшее ему на голову счастье.

– Вот тут-то и понадобится помощь тети Лары! Первое время будем рассчитывать на силу приворота, а дальше все само собой уладится.

– Знаешь, Тань, боюсь тебя огорчить, но утром ко мне заходил Павлик…

Я рассказала Панкратовой о событиях на кладбище, свидетелем которых он оказался. Доводы о том, что скорее всего там убили другого вампира, не произвели впечатления. Татьяна была безутешна.

– И ты молчала! Вот она, моя судьба! Еще не успела как следует познакомиться, а уже пора оплакивать! Идем, я хочу увидеть это роковое место.

Брошенное сельское кладбище встретило нас безмолвием. Здесь не было слышно пения птиц, а безмолвная тишина казалась зловещей. Среди покосившихся надгробий промелькнула белобрысая мальчишечья голова, а потом донесся знакомый голос:

– Эй, девчонки! Сюда!

Недовольный появлением Панкратовой, Павлик сухо сообщил о своих похождениях. Как оказалось, проведенная после завтрака разведка дала потрясающие результаты, и теперь он вернулся на кладбище вместе с близнецами и необходимыми приспособлениями.

– Когда я сдвинул могильную плиту, то обнаружил глубокую яму, на дне которой стояли обгоревшие остатки гроба… – Татьяна страдальчески закатила глаза, а Павлик, будто не заметив ее реакции, продолжал: – Но самым интересным оказались другое. В одной из стенок ямы была дыра, тоннель, уходящий куда-то вбок. Можно не сомневаться, что под кладбищем целое подземелье, город упырей.

– Покажите мне эту могилу! – со слезами в голосе воскликнула Татьяна.

– Ты же на ней стоишь, – заметил один из близнецов.

На вид это было самое обычное захоронение – большая могильная плита, покосившийся крест в изголовье. Тут же валялся венок с выцветшими пластмассовыми цветами… Присмотревшись, я заметила, что края плиты покрыты свежими царапинами и она немного сдвинута в сторону. Тем временем Павлик просунул в щель острие лома, мальчишки поднажали, и плита довольно легко сдвинулась с места. Под ней зияла страшная черная дыра. Запахло гарью и свежевырытой землей. По коже поползли мурашки.

– Вы туда спуститесь?

– Точно. И еще тебя, Светка, пригласим, – стараясь говорить бодро, подтвердил Павлик. – Такое приключение запомнится на все каникулы…

– Спасибо, не надо, – кисло улыбнулась я.

Панкратова нас не слушала. Стирая листьями лопуха грязь, она пыталась прочесть табличку на кресте.

– А вампиров вы не боитесь? – поинтересовалась я. – В своих владениях они сильны и днем.

– Глупости! До захода солнца упыри спят. Они совершенно беззащитны – лежат в гробах и не могут шевельнуться. А потом… – Павлик взял из рук близнеца пластиковый пакет и вытряхнул его содержимое на землю. – Взгляните-ка!

Головки чеснока, заточенные колышки, распятие, пара старых серебряных вилок, фонарики да моток веревки – полный набор средств для борьбы с вампирами и путешествий под землей.

– Вы собираетесь их убивать! – всплеснула руками Панкратова.

– Как еще прикажете обходиться с этими нежитями?

– Даже преступника, убившего человека из корыстных побуждений, не казнят без суда и следствия. А вампиры всего лишь борются за жизнь, добывая себе пропитание. Их надо изолировать, кормить кровезаменителями, а не убивать. Это жестоко и несправедливо!

– Ну ты даешь! – Павлик покрутил пальцем у виска. – Покойнику следует вести себя тихо и пристойно, в противном случае он явно напрашивается на неприятности. Может, все же прогуляетесь с нами?

Конечно же, мы отказались. Чувствовалось, что Вите с Митей тоже не очень хочется следовать за своим предводителем, но они не смели его ослушаться. Мальчишки один за другим спрыгнули в могилу и, согнувшись, влезли в дыру. Устроившись на обветшалой скамейке, мы с Таней стали дожидаться результатов экспедиции.

– По-моему, здесь был похоронен другой вампир. Он умер в возрасте пятидесяти трех лет, а наш знакомый выглядет много моложе, – сообщила Татьяна и, подумав, добавила: – Если, конечно, вампиры не занимаются обменом жилплощади.

Она умолкла. Солнце вовсю жарило спины и навевало дремоту. Непонятный шорох нарушил безмятежное оцепенение, а миг спустя скамейка под нами дрогнула и накренилась на один бок. Из-под земли донеслись приглушенные крики. Подбежав к могиле, мы напряженно всматривались в темноту. Вскоре из тоннеля выскочил Павлик, грязный, испуганный, с большой ссадиной на лбу.

– Вы встретили вампиров?

– Хуже, Танька. Ребят завалило! Бегите за помощью, а я попробую их вытащить, – крикнул он и вновь скрылся в глубине могилы.

Кладбище стояло на отшибе, и шансы встретить в этих краях людей были невелики. Посовещавшись, мы решили, что Панкратова побежит в Борисовку, а я направлюсь к проходившему поблизости шоссе.

Подняв руку, я долго стояла на обочине. Мимо стремглав проносились машины, но ни одна из них не остановилась. Отчаявшись, я выскочила на середину шоссе и энергично замахала руками. Взвизгнув тормозами и едва не сбив меня с ног, рядом остановилась шикарная иномарка. Из нее вышел мужчина в безукоризненном светлом костюме:

– Что случилось?

– Помогите! Помогите!

– Мы, кажется, встречались? – Мужчина снял темные очки. Иконописные глаза смотрели с тревогой. – Света, если не ошибаюсь?

– Да. Скорее! Мальчишек на кладбище завалило!

Достав из багажника мощный фонарь и саперную лопатку, мужчина немедля побежал за мной. Кладбище было безлюдно – помощь из деревни еще не подоспела. Перепрыгивая через осевшие холмики, мы приблизились к злополучной могиле. За время моего отсутствия Павлик успел извлечь из тоннеля одного из близнецов. Тот сидел, прислонившись спиной к соседнему надгробию, и прижимал к груди окровавленную руку: