Страницы← предыдущаяследующая →
Через полчаса после этого разговора поступило сообщение об обнаружении воздушной разведкой двух «гассов» и одного танка. Все три машины двигались на аккумуляторах и автономке – их основные механизмы были повреждены, а пилоты время от времени теряли сознание.
Майору Штоккеру позвонили из штаба полка, чтобы выяснить, почему он медлит с докладом, так что ему пришлось собрать воедино весь свой опыт, артистизм и фантазию, чтобы описать начальству, в какой переплет попали вверенные ему войска.
– В результате спланированной мною поисковой операции, сэр, нам удалось обнаружить три тяжелых робота и легкий танк типа «бэ-эс» и сейчас мы доставляем их эвакуаторами в ремзону, чтобы провести экспертизу для дальнейшего…
– Хватит! – оборвал его начальник штаба полка. – Даю вам еще час, майор, чтобы доложить что-то более внятное!
– Сэр, против моего батальона применили какое-то новое оружие! Я уверен в этом!
– Выводы будет делать полковая комиссия, майор!
– Но почему же сразу комиссия, сэр?
– Все! Жду доклада через час! – сказал как отрезал начштаба и отключил связь.
Майор вздохнул и постоял еще какое-то время, чтобы собраться с мыслями. Затем повернулся к сержанту-чертежнику:
– Я пойду в техпарк, а ты заготовь листы бэ-четыре и це-шесть. Склей их, чтобы, когда я вернусь, мы нанесли обозначения.
– Слушаюсь, сэр! – ответил сержант и щелкнул каблуками. Он ценил это тихое местечко и не собирался, как его предшественник, попасть на передовую из-за какого-нибудь пустяка.
Майор взял с тумбочки кепи, еще раз оглядел штабную комнату и вышел на крыльцо, заставив вытянуться стоявшего там часового.
– Что, приятель, спишь? – спросил майор, спускаясь по ступеням.
– Никак нет, сэр! Не сплю!
– Нет, спишь, – не согласился майор и, проходя мимо отсыревшего угла штабной постройки, остановился и повернулся к часовому:
– А кто у нас ссыт на углы штаба? Кто подмывает боеспособность, а, рядовой?
– Это не я, сэр!
– Точно не ты?
– Точно, сэр!
Часовой был шокирован таким чудовищным подозрением и не знал, как доказать свою невиновность.
– Ну, если не ты, значит, диверсанты. Они теперь повсюду, – произнес майор и направился в техпарк, куда уже втаскивали последний из найденных «гассов».
В воротах парка к нему подошел главный механик. Вытирая ветошью руки, он кивнул в сторону обездвиженных стальных тел:
– Полная переборка, сэр. Проще сказать, что у них уцелело.
– А пилоты где?
– Док утащил их к себе в санчасть. В кабинах полно крови и бинтов, а танкист вообще едва живой. Непонятно, как машину вел.
– Ты мне вот что скажи, что там с этими навесными генераторами? Что за пробоины?
– Ах это… – Механик понимающе кивнул. – На всех трех «гассах» генераторы пробиты бронебойными снарядами.
– Вот задница, – произнес майор и хлопнул ладонью по пыльному столбу ограждения.
– Это еще не вся задница, сэр. Приемный экран танка тоже прострелен тем же калибром – двадцать три миллиметра.
– Та-а-ак! – протянул майор и сдвинул кепи на затылок. Если бы уцелел командир форта, он бы подставил его для разбирательства со штабом полка, а теперь получалось, что за все придется отвечать самому.
А теперь начнется: «Почему не была обеспечена надлежащая охрана?», «Почему противник подошел на расстояние выстрела?» и еще куча всяких «почему» от начальника штаба и полковой комиссии, а финалом всего может стать отставка без денежного содержания.
Майор посмотрел на часы. До срока, установленного начальником штаба, оставалось чуть более получаса, у него могло что-то получиться, если успеет поднять шум еще до доклада. Но как? Следовало подумать.
Бросив взгляд на копошившихся вокруг изуродованных машин механиков, майор вспомнил, как в детстве подкладывал в муравейник жуков и смотрел, как деловито те разделывали добычу. То же делали и механики, пользуясь навесными подъемниками и кран-балками. Муравьи, одно слово.
После ночной кутерьмы в бюро было время обеда. Рановато, конечно, для обеда, но для тех, кто работал круглосуточно, это было неважно.
Дай спецу пожрать, тогда и жди от него успехов. Майор Танжер усвоил это очень хорошо. Его люди работали сутками напролет и не роптали, поскольку получали самое лучшее питание, а поспать могли на составленных стульях, тем более что стулья в бюро были мягкие – словно специально придуманные для казарменного режима работы.
Имелась туалетная комната с запакованными наборами для умывания, душевая на две кабины и даже запас солдатских спортивных костюмов вместо пижамы. Все условия – только работай.
Четверть часа назад из города к воротам штаба доставили восемь порций лазаньи с бараниной, два свиных рулета, полдюжины говяжьих котлет и суп «армо» – восемь порций.
До города было двадцать километров, по местным меркам достаточно далеко, но поскольку заказ был большой, а Танжер давал курьерам по пять ливров чаевых, они с готовностью возили заказы и даже вручали бесплатные десерты, вроде крахмала из генномодифицированого картофеля с сахарозаменителем и фруктовой эссенцией.
Несмотря на аппетитный вид подобных бонусов, Танжер приказывал сливать их в унитаз, но курьерам об этом знать не следовало. В бюро вообще все держали в тайне, это была специфика их работы.
Через приоткрытое окно в кабинет прорывался бодрый ветерок и щекотал пятки Танжера, который, сняв ботинки, дремал в кресле, закинув ноги на подоконник.
В дверь постучали.
– Ну, кто там стучится? Входите, я же разрешаю без стука! – крикнул Танжер, сбрасывая с лица салфетку, которой прикрывался от яркого света.
– Это я, сэр, – сказал Говард, протискиваясь в кабинет. – Просто я подумал – вы же отдыхаете…
– Ладно, говори…
– Какой-то командир батальона прорывается в бюро через два связных сервера. Требует бюро дивизии.
– Но мы-то бригада.
– Да, – кивнул Говард. – Но дальше его все равно не пропустят, он всего лишь майоришка. Извините, сэр.
– Ладно, переключай, я отвечу ему как майоришка майоришке.
Говард вышел, а Танжер снял трубку с аппарата и услышал далекий голос:
– Але, добрый день, сэр! Доброе утро, то есть…
– Доброе утро. Начальник бюро службы безопасности, слушаю вас.
– Сэр, я всего лишь командир батальона и я…
– Да, майор Штоккер, я вижу на экране сопроводительную информацию, давайте ближе к делу.
– Сэр, мое полковое начальство решило меня высечь за потерю форта – вместе с ним мы потеряли контроль над целым районом. И это несмотря на беспримерное усиление его новой техникой. Теперь к самой сути. Вся техника была выведена из строя с помощью бронебойного ружья с дистанции примерно метров семьсот с лишним. Ни я, ни кто-то другой не могли обеспечить защиту от столь нетривиального, не предусмотренного никакими уставами нападения и…
– Постойте! Как можно повредить технику из бронебойного ружья с такого расстояния? Что у вас была за техника?
– Четыре «гасса» двадцать четвертой серии и четыре легких танка «бэ-эс».
– И что, этому оружию удалось продырявить их броню? – удивился Танжер. Ему показалось, что он зря теряет время с этим провинциальным командиром батальона, которому не хочется попасть под руку полковой комиссии.
– Сэр, прошу прощения, если я говорю сумбурно, но некий умелец из Тардиона прострелил четыре навесных генератора на «гассах» и четыре приемных экрана на танках «бэ-эс», сделав нашу технику не готовой к внезапной атаке, понимаете? Я уверен, что это дело службы безопасности, ведь обычными армейскими возможностями здесь не справиться – у меня в батальоне просто нет никакой защиты от диверсантов!
– Так, минуточку… – Танжер стал потирать указательным пальцем переносицу, он всегда так делал, чтобы поймать порхавшую совсем рядом мысль, хотя если точнее – всего лишь догадку.
– Сэр? – спустя минуту произнес майор. В его голосе было столько надежды на помощь и страха перед комиссией, что Танжер решил помочь. Впрочем, по-другому и не выходило, ведь это точно был их случай.
– Вот что, майор Штоккер, давайте мне сюда подробнейший отчет о том, что произошло. Желательно с поминутной раскладкой. Все, кто уцелел, должны написать собственные отчеты, и ничего страшного, если они будут повторяться.
– Я понял, сэр!
– Полагаю, там много раненых?
– Они все в медчасти, сэр, но из четверых уцелевших трое вполне могут говорить.
– Вот и хорошо. Выдайте мне полный отчет, а я свяжусь с вашим начальством и скажу, что это целиком наша история – мы заберем ее для расследования.
– Большое спасибо, сэр! Вы меня спасли! Я сейчас же побегу составлять донесения – самые полные!
– Ну, и удачи вам… – произнес Танжер, опуская трубку на аппарат. – Говард!
– Я уже здесь, сэр, – отозвался сержант, появляясь в дверном проеме.
– Все слышал?
– А нельзя было?
– Не паясничай. Позвони в штаб этого полка и скажи, что мы эту историю с диверсантом забираем для расследования и что комбат ихний не совсем виноват. Понял?
– Не виноват? – уточнил Говард.
– Нет, так говорить нельзя, мы же не военно-полевой суд и не войсковая комиссия. Как бы не виноват, понимаешь?
– Чтобы они его не сожрали…
– Да, чтобы они его не сожрали. Иди работай, а ко мне позови нашего глубокоуважаемого капитана Кербита.
– Я ему скажу через дверь, потому что он сейчас в сортире.
– Ни к чему эти подробности, Говард, просто скажи ему и скорее звони в полк, а то сожрут нашего осведомителя.
– Бегу…
Дверь закрылась, майор откинулся на спинку кресла и снова набросил салфетку на лицо.
Пока сержант передаст вызов капитану, который в сортире, пока тот оттуда выберется и придет в кабинет начальника, пройдет минуты полторы, а это в руках настоящего разведчика целое состояние, потому что полторы минуты – это шестьдесят плюс… тридцать секунд. А всего – девяносто. За девяносто секунд можно почувствовать расслабление, тепло во всем теле… уснуть… увидеть сны…
– Разрешите, сэр?
– М-да, разрешаю, – произнес Танжер, сбрасывая салфетку и возвращаясь к реальности.
Спустив ноги на пол, он стал неспешно обуваться, вспоминая минувшие сновидения. Кажется, это был райский островок с зелеными пальмами, белоснежным песком и голубой водой. А еще там были прекрасные туземки, штук двадцать.
«Интересно, как они там одни выживали?» – подумал Танжер, завязывая последний шнурок.
– Ты вот что, Петер… – начал было Танжер, но, распрямившись, увидел в руках капитана пластиковую папку.
– Все уже при мне, босс, – сказал тот и, не дожидаясь разрешения, опустился на стул.
– Он тебе, что, через дверь сообщил, о чем я подумал? – поинтересовался Танжер, еще не зная, что в папке, но догадываясь.
– Он – это Говард?
– Конечно, кто же еще? Это ведь он у нас то ли вражеский шпион, то ли посланец далекой инопланетной цивилизации.
– Я бы предпочел, чтобы вражеский шпион…
– Я тоже, но давай к делу.
– Весь внимание, босс.
– Это отчеты по операции «Машинерия»?
– Да, по неудавшемуся штурму.
– Давай все акты по поврежденным машинам. Меня интересует эти нестандартные пробоины.
– Разумеется, нестандартные, иначе бы этот материал к нам не попал, – сказал Кербит, выкладывая из папки листы с актами осмотров поверженной техники.
– Итак, – майор взял пару актов и стал их просматривать. – Поражение лопастей вентилятора… поражение лопастей вентилятора. Тут – повреждение гнезда ходовой пары и снова – поражение лопастей вентилятора.
– А у меня вот – повреждение тяги манипулятора главного орудия. Два случая, и в обоих тяга перебита, – сообщил Кербит.
– И тоже двадцать три миллиметра?
– Тоже. Везде приведены замеры, спектральный анализ частиц бронебойного сердечника и даже фотографии.
Кербит стал раскладывать на столе фото, но Танжер не уделял им особого внимания, лишь мельком проглядывая и отбрасывая в сторону.
– Там где-то были еще показания, – напомнил он.
– Вот они. Это показания Хельмута Райцеля, пилота «гасса», а вот более полный отчет лейтенанта Гардзинского, он пилотировал «чино».
Танжер стал читать. Оба пилота сходились в главном – они заметили огневую точку противника в тылу своих боевых порядков и попытались ее подавить, обстреливая из вспомогательного вооружения. Однако всерьез заняться этой позицией у них не было возможности, поскольку в этот момент обе стороны завязли в плотном бою на средних и ближних дистанциях.
Отбросив эти отчеты, Танжер посмотрел в окно, потом оперся о стол и посмотрел на Кербита в упор.
– Что? – подобрался тот.
– Петер, почему мы сразу не взялись за этот случай?
– Потому, что тут данных – кот наплакал. Потому, что мы тогда откатились далеко назад и было много работы по обеспечению скрытых перевозок, ночного патрулирования, перехвата диверсантов… Ты что, хочешь, чтобы я поднял всю текучку за последние месяцы и объяснил, почему мы не взялись?
– Нет, – покачал головой Танжер и, откинувшись на спинку кресла, вздохнул. – Сам не знаю, чего я хочу, но в прошлый раз мы должны были покопаться основательнее.
– Джеф, дорогой, тардионов после той драки тоже отправили в тылы да по госпиталям раскидали. И очень может быть, что тот стрелок не уцелел вовсе, а теперь мы имеем дело с совершенно другим человеком. И Говард уверен в этом.
– А почему с человеком, а не с роботом?
– Ну… – Кербит пожал плечами. – Чутье мне подсказывает, что это не лаунчер какой-нибудь. Одно дело – пускать роботы-автоматы в рейды с заданием вроде «уничтожь всех, кого встретишь» и совсем другое – организовать согласованную операцию, где одни совершают диверсию, а другие, воспользовавшись ее плодами, атакуют в лоб, как в случае с этим фортом.
– Слушай, ты больше меня знаешь, тебе, что, Говард все это выложил? – удивился Танжер.
– Он меня с минуту этим дайджестом угощал, пока я из сортира не выбрался, – признался Кербит.
– Та-а-ак. Значит, он этого майора до меня выдоил…
– Конечно, выдоил. Говард кого хочешь выдоит.
Страницы← предыдущаяследующая →
Расскажите нам о найденной ошибке, и мы сможем сделать наш сервис еще лучше.
Спасибо, что помогаете нам стать лучше! Ваше сообщение будет рассмотрено нашими специалистами в самое ближайшее время.