Книга Неосновательное обогащение работодателя в России. Способы обогащения. Ответственность. XXI век онлайн - страница 4

Выводы

1. В условиях частной собственности, которая является священной и неприкосновенной, такое явление, как неосновательное обогащение, само по себе является посягательством на имущественные права собственников. Поэтому римские юристы нашли правовые формулы для неосновательного обогащения.

При неосновательном обогащении чужое имущество может быть получено приобретателем только в результате его действий. Само по себе такое обогащение помимо воли приобретателя осуществляться не может. Частным случаем такого обогащения является действие приобретателя. Он получает имущество путем исполнения обязанности, которой в действительности не существует. Такая обязанность приобретателя имущества не указана ни в договоре, ни в пакте, ни в законе. А это означает, что приобретатель действует при отсутствии правовых оснований для этого, поэтому его действия в обществе признаются несправедливыми.

Второй способ неосновательного обогащения выглядит как вмешательство приобретателя без правовых оснований в права потерпевшего, которое происходит на основе неправомерных действий. Неправомерность поведения приобретателя является существенной чертой неосновательного обогащения путем вмешательства.

Состав неосновательного обогащения путем вмешательства в чужие имущественные права и в чужое имущество включает в себя следующие обстоятельства:

а) неправомерное поведение приобретателя;

б) получение приобретателем имущества в результате его неправомерного поведения и причинение потерпевшему ущерба;

в) причинная связь между неправомерным поведением и получением имущества;

г) для иска о возврате неосновательно полученного имущества наличие вины приобретателя не требуется.

Для защиты частной собственности от посягательства в форме неосновательного обогащения римские юристы разработали универсальную форму судебного иска. Он назывался кондикция, исполнение недолжного. Этот личный иск удовлетворялся только потому, что приобретатель-ответчик-должник не представил суду доказательств существования правовых оснований для приращения своего имущества за счет имущества истца-потерпевшего.

2. В целом система гражданского законодательства царской России по сравнению с европейскими развитыми правовыми системами была развита слабо. Поэтому она не содержала самого правового понятия неосновательного обогащения. На практике правовая система ограничивалась категорией правонарушения и правовыми нормами о деликтах. И лишь при советской власти в гражданском законодательстве (1922 г.) появились правовые нормы, которые устанавливали порядок применения положений о кондикционных обязательствах. Правовые нормы о защите частной собственности как парадокс XX века оказались востребованы в обществе с государственной формой собственности.

3. Обогащение работодателя при эксплуатации рабочей силы изначально не знало никаких границ. Наниматель на основе диких обычаев и законов военной силы, конфликта, кабалы, казармы занимался первобытным рэкетом рабочей силы. Путем внеэкономического принуждения рабочей силы наниматель постоянно изобретал различные способы повышения эксплуатации живого труда. Рабочая сила становилась потерпевшей и постоянно испытывала экономические убытки и ущерб от сверхиспользования ее нанимателем-приобретателем сверхвыгоды при эксплуатации.

Главным способом удержания дефицитной рабочей силы в повиновении и покорности была концентрация социальной силы негативного свойства на основе персональной агрессивной экзекуции и репрессий физического характера со стороны нанимателя. Наемный труд и его эксплуатация сверхвыгоды являлись источником бедности и нищеты работников и постоянной нужды. Наниматели, приобретатели обогащения сверх всякой человеческой меры изобрели не только новую породу зависимых людей, но и новый вид эксплуатации, рэкет-эксплуатацию. Ограбление людей после данничества на Руси на протяжении многих веков становится нормой поведения нанимателей, приобретателей сверхобогащения за счет живого труда наймитов, работников-потерпевших.

В первые годы советской власти государство – единственный работодатель при попытке отменить денежную форму в распределительных отношениях превратило заработную плату в условную категорию. Она ограничивалась натуральными выплатами и потеряла свою экономическую и социальную функцию.

Эксплуатация рабочей силы носила принудительный характер, так как заработная плата по своему размеру находилась на таком низком уровне, что ее не хватало даже для питания и физического поддержания в условиях огромного дефицита продуктов и товаров. Рабочая сила находилась в режиме аскетического образа жизни. Государство избрало путь экономии на заработной плате рабочей силы, которая не могла себя воспроизводить обычным способом при отсутствии пропорциональности в распределительных отношениях.

Глава 2
Неосновательное обогащение в Х-ХХ веках

2.1. Кредиторы-ростовщики-наниматели. Кабаловладельцы. Фабриканты

2.2. Государство

Выгода и обогащение работодателей на Руси являются результатом эксплуатации рабочей силы, которая на протяжении многих веков не имела никаких ограничений. Пределы эксплуатации чужого труда определялись обычаями военного типа, приказами и произволом работодателей, которые постоянно придумывали все новые способы ограбления. Русский человек боялся труда, своего господства, так как в процессе эксплуатации присваивалась не только рабочая сила, но и сам работник и его личность. Работник превращался в живую собственность в процессе эксплуатации и поэтому с ним обращались как с вещью, как средством, для достижения экономических целей собственника. Одним словом, рабочая сила обязана была отдавать и отдавать свой труд работодателю, получая в обмен чуть-чуть или ничего для своего физического существования. Все выгоды, все богатство от живого труда оказывались на одной стороне, у работодателя. Наймиты убегали от бесплатной работы, бросали и искали труд за харчи.

Первыми эксплуататорами чужого труда на Руси были князья военных дружин. Они считали, что источник всех благ находится во вне, у других людей, поэтому создавать сами они ничего не могут, получить в качестве дара они также не могут. Остается одно, отнять что-либо у других людей можно только военной силой. На основе удовлетворения своего хищного инстинкта военные дружины начинают охоту в буквальном смысле слова, на других людей. Первыми жертвами такой охоты становятся слабые, не вооруженные люди, земледельцы. Они заранее по своему поведению и определению выглядят как жертвы, беззащитные. Они не могут оказывать никакого сопротивления и поэтому легко догоняемы. Их можно как угодно подавлять и калечить безнаказанно. Они стадо Христово, которое хищный диктат меньшинства путем закабаления превращает в послушных, робких и покорных людей, воистину, – в «недочеловеков».

Хищные военные дружины под давлением биологических потребностей совершали грабежи, захватывали имущество и продукты для прокорма, людей для продажи и таким способом устанавливали свое господство. Силовой захват рабочей силы и военные грабежи являлись первой формой эксплуатации чужого труда. Побежденные крестьяне в лице победителей не представляют никакой человеческой реальности, они пассивные существа. Земля для них была миром нужды, опасности, чрезвычайных обстоятельств, тягот и постоянного риска. Они попадали в двойную зависимость, от сил природы и вооруженных дружин. Для них «жизнь» означала, прежде всего, стеснение, зависимость, повинность, постоянный, предельный страх перед агрессией и эксплуатацией. Один словом, они находились в постоянном угнетении, которое было практически безграничным.

В X веке, когда возникает экономическая потребность в использовании чужого труда, крестьяне попадают в новую зависимость, к землевладельцам, бывшим дружинникам и людям из близкого окружения князя. Огромное число крестьян становятся повинны работе. Они изнемогают, прикованные к земле и к труду. Выбиваясь из сил, надрываясь и проливая свой кровавый пот, в награду за свою вечную страду они получают кусок мякинного хлеба. Рабочая сила существовала на довольно низком минимуме средств. Появилась новая порода людей человек-кентавр, человек-лошадь…

Рабочая сила крестьянина оказалась в стихии военных и грабительских обычаев. Этот порядок дел и обстановку жизни следует назвать азиатчина.

Это такое устройство быта при котором не ограничены от произвола ни личность, ни труд, ни собственность. Здесь господствует только насилие, персональные экзекции землевладельца, розги и грабеж – наследство рабовладельцев Греции и Рима. Крестьяне как люди совершенно обезличены, у них отсутствует какой-либо дух сопротивления и солидарности. Главной формой взаимодействия рабочей силы и работодателя является силовая эксплуатация и конфликт. Результатом такого состояния является «обезличивание», которое ведет к разложению человеческой природы. Кажется, что личность человека была растоптана, а сам он превращен в вещь. Здесь начинается процесс утилизации рабочей силы, превращение ее в средство достижения целей работодателя.

Особой выгоды работодатели в деле эксплуатации достигали тогда, когда стали превращать наймитов в работников-должников, проявляя к ним «милость» в форме выдачи вперед денег и иных вещей под высокие проценты. Другого способа защитить свое имущество от утраты у кредитора на Руси не было. Зато должник: отрабатывая «милость» господина, вынужден был всю свою жизнь, своим трудом отрабатывать долги, обогащая работодателя.

Со временем, когда фигура должника исчерпала себя, как источник обогащения, появляются кабальные люди. Как и должники, они представляли для кабаловладельца лишь средство для эксплуатации и обогащения. Пространство эксплуатации кабальных людей расширяется и не имеет никаких границ, ни экономических, ни социальных, ни человеческих. Люди-вещи превращаются кабаловладельцами в людей-лошадей, которые под угрозой различных экзекуций обязаны быть постоянно повинны работе. У них один удел: отдавать, отдавать и отдавать постоянно свой труд и не просить ничего у своего господина. Кабальные люди превратились в природный ресурс, из которого можно только брать и брать, ничего не давая для его восстановления.

Фабриканты в России принадлежат к разряду наиболее агрессивных работодателей. Эксплуатация рабочих многие десятилетия не знала никаких ограничений, ни правовых, ни сословных. Она не имела никаких границ. Первыми рабочими были крепостные крестьяне, поэтому силовая эксплуатация на фабриках была преобладающей. Все крепостные привычки и традиции держать людей в кабале и казарме очень быстро проникли в фабричную среду и долгое время были главными в эксплуатации рабочих.

Заводчики и фабриканты использовали различные способы обогащения при использовании труда рабочих, поэтому степень фабричной эксплуатации была очень высокая. Самостоятельной, вторичной формой эксплуатации рабочих были нерегулярная выплата заработка рабочим, а также систематические задержки выплаты заработной платы. Они были экономически выгодны для фабрикантов. Чем дольше срок платежей, тем на большее время рабочий кредитует фабриканта, причем кредитует без всяких процентов, т. е. на очень выгодных условиях. Поэтому не только сами хозяева обходили закон, но и начальство, призванное строго блюсти его, всячески поощряло нарушение установленных правил, в сфере имущественных отношений с рабочими.

В октябре 1886 г. Московское губернское по фабричным делам присутствие вынесло следующее решение: «Относительно сроков расплаты с рабочими никаких отсрочек не дозволять, и расплата должна иметь место не позднее 1-го числа за предшествующий месяц». В конце декабря 1886 г. то же присутствие под давлением фабрикантов выносит другое постановление: «Разрешить инспекции в пределах 12 статьи I раздела закона от 3 июня 1886 г. ввиду сложности производств и расчетов на многих фабриках, удовлетворить желание фабричных управлений, не стеснять определенным числом месяца». И, наконец, распоряжение министра финансов от 11 мая 1887 г. за № 3750 указывает: «Разрешить инспекции ввиду сложности расчетов на некоторых фабриках со значительным числом рабочих допускать выдавать зарплаты на позднее 20 числа следующего за расчетным месяцем», при найме на срок не более одного месяца и «не позднее 14 дней за предшествующие две недели» – при найме на срок неопределенный. Министр финансов при этом не соизволил даже упомянуть, что значит «значительное число рабочих». Впрочем, около 12 000 сормовских рабочих в 1890-х годах нанимались на сроке неопределенный, а зарплату за предшествующий месяц получали один раз – 26 числа^[17]. Итак, перед нами не просто произвол, а произвол санкционированный, узаконенный властью.

Третья форма эксплуатации рабочих, на основе которых фабриканты получали свои барыши, огромные штрафы на рабочих. Фабрикантам предоставлялась полная свобода в самом разнообразном и произвольном толковании и применении правил внутреннего распорядка, особенно таких пунктов, как «нарушение тишины во время работы» и «непослушание». Фабричный инспектор Никитинский в своем отчете за 1886–1887 гг. указывает, что Богородско-Глуховская мануфактура, представляя правила на утверждение инспектора, под графу «непослушание» подвела до 60 поводов для взысканий^[18].

Четвертая форма эксплуатации, кредитование рабочих в лавках фабрикантов. Эта практика была широко распространения, так как многие фабриканты вышли из купеческого сословия и наряду с производством занимались торговлей. Здесь также работодателем обогащались на одних сделках купли-продажи продуктов питания. Живые деньги рабочих довольно быстро оказались у работодателей в руках.

Пятая форма эксплуатации носит условный характер и не связана с использованием рабочей силы. Она возникает на рынке рабочей силы, которую в качестве товара покупает фабрикант. И как бы не торговался рабочий, фабрикант, используя свои эксплуататорские качества, надует его и чтобы удержать свое, купит этот товар по самой низкой цене.

Эту манипуляцию на рынке труда подсказала теория К. Маркса. Работодатель оценивает рабочую силу до процесса производства, по меновой стоимости. А используется рабочая сила уже по-другому, по потребительской стоимости. О меновой стоимости рабочей силы в процессе ее использования работодатель забыл навсегда. Это противоречие разрешает работодатель без участия работника, поэтому всегда с выгодой только для себя. Здесь также присутствует в скрытой форме неосновательное обогащение работодателей.

С возникновением государства диктатуры пролетариата возникает экономическая угроза гибели рабочей силы. Цена товара рабочей силы упала настолько низко, что она никак нее могла обеспечить прожиточную норму и прожиточный минимум рабочих. Государство стало монопольным работодателем в лице нанимателя и администрации. Они стремились во всем к экономии ресурсов, в том числе и за счет снижения оплаты на основе принципа ее ограничения. К тому же самих денежных знаков катастрофически не хватало, как и других ресурсов.

В 1918 г. заработок начинает уступать свое место социальному обеспечению, что приводит к так называемым натуральным выплатам. Государство начинает вводить целую программу экономии заработной платы рабочих и служащих. Появляются продовольственные карточки, рабочие пайки и талоны на товары^[19]. По данным академика С. Г. Струмилина натуральные выплаты составили 94 % и только 6 % приходилось на денежную форму оплаты труда^[20]. Попытка обеспечить прожиточный минимум горожан провалилась, рабочая сила находилась вплотную у так называемого физиологического порога, у границы физиологического минимума.

Реальная заработанная плата также оказалась не обеспечена, нахватало продуктов и товаров. Бумажные денежные знаки, выпускаемые государством не были обеспечены ни золотом, ни валютой, а только властной силой государства. Номинальные денежные знаки это всего лишь административные деньги. Они дают только власть над людьми и сами являются лишь инструментом власти. Это мертвые деньги, их суррогаты. Они слабо связаны с потреблением человека и могут обеспечить лишь аскетичный образ жизни рабочих.

В процессе производства рабочая сила при очень низкой заработной плате не могла воспроизвести себя по причине отсутствия пропорциональности в распределительных отношениях. Она воспроизводила свою противоположность, власть нанимателя, власть администрации, власть государства.

При социализме государство продолжало экономить на живой рабочей силе и при помощи различных экономических манипуляций и правовых фикций сформировала в распределительных отношениях целую систему низких заработных плат.

Главные принципы этой системы – ограничение и уравнительность. В системе низких заработных плат главной фигурой оказался «дешевый» работник. Труд для него потерял всякую ценность. Такой работник осваивал правила поведения homo sovetucus: учись терять, учись не иметь. А результат известен – всеобщая имитация труда при социализме. На работе играют все: весело, изобретательно, артистично, талантливо, как в театре. Работа превращается в театр, рабочие и служащие – актеры!