Страницы← предыдущаяследующая →
Мама вошла. Я думала, что мистер Дж. ушел, и спросила, как там у них все прошло.
Вдруг я заметила, что мама плачет, вскочила и обняла ее крепко-крепко.
– Да все хорошо, мама, – говорю, – у тебя всегда буду я и всегда буду тебе помогать – с ночными кормлениями, и памперсы буду менять, и все остальное буду делать. Даже если родится мальчик.
Мама меня тоже обняла, и тут до меня дошло, что плачет она не от горя. А от счастья.
– Ах, Миа, – говорит, – мы хотим, чтобы ты узнала первой.
И потащила меня в гостиную. Мистер Джанини стоял там с весьма странным выражением лица. И тоже какой-то счастливый. Я сразу все поняла, но притворилась, что удивилась.
– Мы женимся!
И мама как возьмет да как обнимет нас с мистером Дж.!
Дико как-то стоять и обниматься со своим школьным учителем алгебры.
Больше мне нечего сказать.
Да-а-а-а. Я думала, что мама – феминистка, не верит в брак, не хочет замуж, потому что не признает превосходства мужчины над женщиной, которое неизбежно в семейной жизни. По крайней мере, она всегда так объясняла в ответ на мой вопрос, почему она не вышла замуж за папу.
Я-то, впрочем, думаю, что он ей просто не предлагал.
Мама попросила меня пока никому не рассказывать о предстоящей свадьбе. Сказала, что хочет сама известить отца.
От всего этого у меня разболелась голова.
О господи!!! До меня только что дошло, что если мама выйдет замуж за мистера Джанини, то он поселится здесь! Мама-то никогда в жизни не переедет в Бруклин, где у него квартира. Она ненавидит ездить в метро – там грязно, душно и давка.
Однако какой кошмар! Просто не верится. Каждое утро придется теперь завтракать с учителем алгебры.
И вообще жить с ним в одном доме. Что, если я по привычке без стука зайду в ванную, а он там принимает душ? Меня сразу удар хватит. Завтра же проверю защелку.
Ой, теперь еще и горло разболелось в придачу к голове.
Проснулась утром, а горло болит так сильно, что даже говорить не могу. Хриплю, и все. Еще лежа в постели, я похрипела, чтобы позвать маму, но она меня, конечно, не услышала. Тогда я постучала ногой в стену, но тут на меня упал гринписовский плакат, а мама так и не услышала.
Пришлось вставать. Завернувшись в одеяло, чтобы не замерзнуть и не разболеться еще больше, я пошла к маме.
И тут, к своему ужасу, я поняла, что на ее кровати лежит не один человек, а ДВА!!! Мистер Джанини оставался здесь на ночь!!!
Да-а. Ладно, они же собираются пожениться.
Но все равно неприятно – заходишь в комнату к маме в шесть утра, а там кроме нее еще и учитель алгебры. Это кого угодно напугает.
Но что делать? Стою в дверях, хриплю, маму зову. Заходить неудобно, ситуация необычная. Наконец мама проснулась и приоткрыла один глаз. Я страшным шепотом сообщила ей, что заболела, и попросила позвонить в школу и сказать, что на занятия я сегодня не пойду.
Еще я попросила ее позвонить шоферу и отменить мой лимузин, а также позвать папу или Ларса (только не бабушку) к нам домой, чтобы пресечь все попытки похитить меня, пока я нахожусь в ослабленной физической форме.
Надеюсь, она все поняла, хотя говорить мне было очень трудно.
Мама не пошла в свою студию, осталась дома. По-моему, напрасно. Через месяц у нее открывается выставка в галерее «Мэри Бун», а готова едва ли половина работ. Когда она будет рисовать остальное – не знаю. Как бы она не заразилась от меня.
Может, она осталась, потому что чувствует передо мной какую-то вину? Ерунда все это. Я уверена, что на меня просто кто-то в школе чихнул.
Теперь каждые десять минут она прибегает и спрашивает, не нужно ли мне чего-нибудь, то и дело заваривает чай, готовит тосты с корицей, и это очень приятно.
Еще мама заставляет меня глотать какую-то гадость. Кто-то из ее друзей сказал, что это лекарство помогает при простуде. Может, и помогает, но на вкус оно просто ужасно.
Потом мама стала сокрушаться, до чего же это невкусное лекарство. И даже сбегала в магазин, купила мне шоколадку, чтобы заедать таблетки.
Вечером она поджарила яичницу с беконом, чтобы восстановить мои силы, но тут я возмутилась: из-за какой-то простуды я не собираюсь отступать от своих принципов. Я строгая вегетарианка, и все.
Потом мама измерила мне температуру. 39,2°.
Если бы сейчас были средние века, я бы, наверное, умерла.
ТЕМПЕРАТУРНЫЙ ГРАФИК:
11.45–38,7°
12.14–38,6°
1.27–37,9°
Сломался, что ли, этот дурацкий градусник?
2.05–38,2°
3.35 – 38,4°
Нет, правда, если так будет продолжаться, я не смогу дать интервью Беверли Белльрив в субботу. Вот было бы здорово!
УРРРААААШ!
Только что заходила Лилли. Принесла мне кучу домашних заданий. Сказала, что я выгляжу так себе, а голос – как у Линды Блэйр в фильме «Изгоняющий дьявола». Я не смотрела «Изгоняющий дьявола», поэтому не могу сказать, правда это или нет. Не люблю фильмы, где человеческие головы летят в разные стороны, все вспарывают друг другу животы и кровь льется рекой. Мне гораздо больше нравятся красивые фильмы с танцами.
Лилли сказала, что в школе все болтают о «нашей сладкой парочке» – Джоше Рихтере и Лане Уайнбергер, которые после долгой ссоры снова вместе. Они не разговаривали целую неделю. Это рекорд, раньше их хватало не больше чем на три дня. Лилли рассказала, что когда подошла к моему школьному шкафчику за книгами, то увидела Лану в форме капитана команды болельщиц. Она стояла там и ждала Джоша. Его шкафчик рядом с моим.
Когда Джош наконец появился, он так обрадовался Лане, что бросился к ней обниматься как торнадо (по выражению Лилли) и заблокировал своим телом дверцу моего шкафчика. Лилли не могла его закрыть и ткнула Джоша в спину кончиком карандаша, чтобы он отодвинулся.
Я думала, как бы мне рассказать Лилли собственные грандиозные новости – о моей маме и мистере Джанини. В любом случае, она и так все узнает.
Может, это из-за болезни, но я просто не смогла заставить себя рассказать ей. Как представила себе ее рассуждения о том, какие ноздри достанутся моему будущему брату или сестре, так и решила повременить со своими сенсациями. Может, потом как-нибудь.
В любом случае, у меня гора уроков. Даже будущий отец моего будущего брата или сестры, который, по идее, должен меня любить и жалеть, сочувствовать и задабривать, назадавал чуть ли не пол-учебника. Никакой выгоды от того, что мама обручена с учителем алгебры. Ну абсолютно никакой.
Разве что после ужина он помогает мне делать уроки. Ответы не подсказывает, мучаюсь сама. Оценка, правда, теперь не 2, а 3.
Как же мне плохо! Температура – 38,8°. Скоро до сорока дойдет. Ужас.
Зато никакой речи об интервью с Беверли Белльрив быть не может. НИКАКОЙ РЕЧИ.
Мама принесла и включила сразу несколько увлажнителей воздуха. Они работают на полную мощность. Лилли сказала, что в моей комнате климат стал, как во Вьетнаме. Если выбить окно, то будет полное впечатление.
Раньше я не думала об этом, но теперь мне кажется, что у Лилли много общего с моей бабушкой. Кстати, бабушка недавно звонила. Когда я сообщила ей, что заболела, и так сильно, что, возможно, не буду в состоянии дать интервью в субботу, она буквально отчитала меня.
Ни больше ни меньше. Отчитала, как будто я сама виновата в том, что заболела. Затем она стала рассказывать, что в день ее свадьбы у нее был жар сорок с лишним градусов, но это же не помешало ей выстоять свадебную церемонию на ногах – целых два часа, а затем ехать в открытой карете по улицам Дженовии, приветствуя подданных. А затем высидеть весь праздничный ужин и танцевать до четырех часов утра.
Вот так!
Это, сказала бабушка, все потому, что принцесса не имеет права, ссылаясь на слабое здоровье, увиливать от обязанностей по отношению к своему народу.
Как будто народу Дженовии есть какое-нибудь дело до идиотского интервью в программе «24/7». У них там даже канала-то этого нет. Ну, разве что у кого-нибудь стоит спутниковая антенна, да и то вряд ли.
Лилли, так же как и бабушка, не умеет относиться к страданиям больного человека с должным сочувствием. И утешать не умеет. Она предположила, что у меня грипп, как у Элизабет Барретт Браунинг. Я возразила, что, скорее всего, у меня бронхит. Лилли заметила на это, что Элизабет Барретт Браунинг тоже думала, что у нее бронхит, пока не умерла.
ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ:
Алгебра: вопросы в конце 10-й главы.
Английский: в дневнике перечислить и прокомментировать свои любимые телевизионные программы, шоу, фильмы, книги, еду и т. д.
История мировой цивилизации: написать эссе на тысячу слов о конфликте между Ираном и Афганистаном.
Французский: ecrivez une vignette amusant (конечно, конечно).
Биология: эндокринная система (взять ответы у Кенни).
Господи! Они там чего, смерти моей хотят?
Страницы← предыдущаяследующая →
Расскажите нам о найденной ошибке, и мы сможем сделать наш сервис еще лучше.
Спасибо, что помогаете нам стать лучше! Ваше сообщение будет рассмотрено нашими специалистами в самое ближайшее время.