Книга Скандальное происшествие с мистером Кэттлом и миссис Мун онлайн

Действующие лица

(в порядке появления на сцене)

ДЖОРДЖ КЭТТЛ.

МИССИС ТВИГГ, экономка.

МОНИКА ТВИГГ, ее дочь.

ХАРДЭЙКР, член городского управления,

СТРИТ, старший полицейский инспектор.

ДЕЛИЯ МУН.

ГЕНРИ МУН, ее муж.

КЛИНТОН.

ДОКТОР ГРЕНОК.

Действие происходит в гостиной квартиры мистера Джорджа Кэттла в дождливый ноябрьский день. Время действия – наши дни.

Действие первое

Гостиная в квартире Джорджа Кэттла в Брикмилле, небольшом городке в Норс-Мидленде. Дождливое ноябрьское утро. Понедельник. Квартира расположена в первом этаже солидного дома викторианской эпохи. Справа – дверь в прихожую, слева – в кухню. Направо – арка, за ней альков, откуда можно пройти в спальню. В глубокой нише слева большое окно, выходящее на улицу. Предполагается, что камин находится в «четвертой» стене. Комната обставлена в холостяцком духе. Подержанная, но комфортабельная мебель. В центре большой диван и кресло, левее – маленький столик, в нише у окна – обеденный стол и два стула; у левой двери – небольшой шкафчик с напитками, у правой – мощная радиола; в глубине сцены – солидный письменный стол с телефоном. По вечерам комната освещается торшером, стоящим у письменного стола, и электрическими бра на стенах.^[1]

Джордж Кэттл сидит на диване и заканчивает завтрак. Ему лет сорок. У него приятная внешность. На Кэттле темный деловой костюм. Слышен шум дождя за окном. В комнате горит электричество. На лице Кэттла постоянно свойственное ему грустно-рассеянное выражение. Он допивает последний глоток чаю, вытирает губы салфеткой, складывает ее, поднимается, выходит я прихожую, берет котелок, пальто, зонтик и кашне. Возвращается, кладет зонтик на обеденный стол, котелок – на маленький столик слева у дивана, а пальто бросает на спинку дивана. Надевает кашне и пальто, подходит к зеркалу и надевает котелок, снимает пушинки с пальто, берет в руки пачку газет, выключает свет и выходит. Слышно, как хлопает наружная дверь.

Появляется миссис Твигг. Это простая женщина лет пятидесяти весьма унылого вида. Она включает радиолу. Раздаются оглушительные звуки фисгармонии. Миссис Твигг выносит поднос с остатками завтрака и складной столик и возвращается с тряпкой. Заученными небрежными движениями вытирает пыль. Звонит телефон. Миссис Твигг пытается что-то сказать в трубку, но ей мешает грохот радиолы. Она кладет трубку на стол и выключает радиолу. Возвращается, берет трубку, кричит: «Алло! Алло!» – но на другом конце провода уже кладут трубку. Она снова включает радиолу, но не успевает отойти от нее, как снова звонит телефон. На сей раз миссис Твигг сначала выключает радиолу, а потом берет трубку.

Миссис Твигг (в телефон). Да, но его нет дома… Не знаю… Кто? Хардэйкр? Хорошо, мистер Хардэйкр. (Кладет трубку и продолжает уборку. Через некоторое время снова звонит телефон. Она поднимает трубку.) Да, квартира мистера Кэттла. Его нет дома. Ушел в банк, как всегда. (Удивленно.) Из банка? Ну, тогда не знаю, гДе он… Я знаю только, что он позавтракал и ушел в обычное время… Нет, я ничего не заметила… Нет, я скоро уйду – по понедельникам я не подаю ему второй завтрак, по понедельникам у меня дома стирка… Хорошо, я оставлю ему записку. (Кладет трубку и продолжает уборку.)

Звонит телефон.

(Подходит, поднимает трубку. В телефон.) Да, но его нет дома… Не знаю. Сейчас звонили из банка, спрашивали, где он, я сказала, что не знаю… Как? Хардэйкр?… Хорошо, мистер Хардэйкр. (Кладет трубку, подходит к дивану, смахивает с него пыль.)

Хлопает входная дверь, слышится звук, похожий на звон литавр. Входит Кэттл. У него в руках коробка с какой-то детской игрой и барабанная палочка. Он подходит к креслу, кладет на него коробку, котелок, а на котелок – барабанную палочку. Затем снимает пальто.

(Удивленно.) Мистер Кэттл? Что случилось? Вам нездоровится?

Кэттл. Нет, я совершенно здоров. (Ударяет барабанной палочкой по котелку.)

Миссис Твигг (пораженная). Тогда что с вами?

Кэттл. Ничего особенного, миссис Твигг. (Выходит в прихожую снять пальто.)

Миссис Твигг. Вам звонили из банка. И еще звонил мистер Хардэйкр из «Торгового дома Хардэйкра», я полагаю.

Кэттл (за сценой). Да, он самый.

Миссис Т в и г г. Вы не были в банке?

Кэттл (за сценой). Нет.

Миссис Твигг. Но ушли-то вы из дому, как всегда?

Кэттл выходит из прихожей. У него в руках тарелки.

Кэттл (подходит к миссис Твигг). Что ж, ушел как всегда, а потом все перестало быть таким, как всегда. (Ударяет в тарелки у самого лица миссис Твигг, затем кладет их на столик и идет к арке.) А теперь я, пожалуй, сниму этот костюм.

Миссис Твигг (пораженная). Но почему, мистер Кэттл?

Кэттл (останавливается, вполоборота). Потому что он мне не нравится, миссис Твигг. (Уходит в спальню.)

Миссис Твигг (растерянно смотрит ему вслед, кричит). Если вам нездоровится, мистер Кэттл, вы так бы и сказали!

Кэттл (за сценой). Я чувствую себя превосходно.

Миссис Твигг. Не понимаю – ни с того ни с сего вернулись домой…

Кэттл (за сценой). Го сорю вам – никогда еще не чувствовал себя лучше.

Миссис Твигг (после паузы, с тревогой). А как же банк?

Кэттл (за сценой). А что?

Миссис Твигг (подходит к арке). Они звонили.

Ответа нет. Пауза.

Не могут понять, где вы. Вы им позвоните?

Кэттл (за сценой). И не подумаю.

Звонит телефон. Миссис Твигг хочет подойти к аппарату.

Кэттл (кричит). Не подходите, миссис Твигг. Снимите трубку и положите ее на стол.

Миссис Твигг, озадаченная, снимает трубку и кладет на стол.

Миссис Твигг (после паузы). Надо думать, вы сами знаете, что делаете, мистер Кэттл.

Кэттл (за сценой). Без сомнения. А что делаете вы в данный момент?

Миссис Твигг. Кончаю уборку, как видите. По понедельникам я стараюсь вернуться домой пораньше.

Кэттл (за сценой). В таком случае не задерживайтесь.

Миссис Твигг. Я не приготовила вам второй завтрак, мистер Кэттл. Ведь по понедельникам вы завтракаете в клубе. Но если хотите, я могу сбегать и купить чего-нибудь.

Кэттл выходит из спальни. Сейчас он одет удобно и легко: потертые вельветовые брюки, свитер. Он в одних носках. Кэттл сейчас резко отличается от того чопорного и сухого господина, который вошел в спальню: он производит впечатление человека спокойного, беззаботного и веселого.

Кэттл. Благодарю вас, миссис Твигг, мне ничего не надо. (Берет со стола телефонную трубку.) Всего хорошего. (Снова кладет трубку на стол. К миссис Твигг.) А теперь идите домой.

Во время последующего диалога Кэттл садится на диван, надевает домашние туфли, вынимает из кармана кисет, трубку, набивает ее, закуривает.

Миссис Твигг (явно сбита с толку его поведением). А как же телефон?

Кэттл. О нем не беспокойтесь.

Миссис Твигг. Но ведь так никто не сможет дозвониться к вам. Он все время будет занят.

Кэттл (встает и подходит к шкафчику). А может, телефону нравится, когда он занят. (Наливает себе виски с содовой.)

Миссис Твигг (недоумевающе смотрит на Кэттла, потом замечает коробку на кресле). Что это, сэр?

Кэттл. Игрушечный тир.

Миссис Твигг. Игрушечный тир?

Кэттл. Я случайно увидел его в витрине магазина игрушек и купил. Хищные звери в джунглях. Выстреляете, и они падают. У меня когда-то был такой тир – лет тридцать пять тому назад, – вот я и подумал, что, пожалуй, не мешает снова купить. (Потягивает виски с содовой.)

Миссис Твигг (неодобрительно смотрит на стакан). Мистер Кэттл, может, мне и не положено говорить, но все-таки скажу вам откровенно: мне не нравится, что вы с утра пьете виски.

Кэттл. За ваше здоровье! (Допивает виски и идет к креслу.)

Миссис Твигг. Куда же это годится! К чему это вас приведет? Ведь вы один из самых солидных и уважаемых людей в Брикмилле…

Кэттл (берет с кресла котелок и барабанную палочку и отдает их миссис Твигг). Не тревожьтесь, миссис Твигг. Лучше ответьте мне вот на какой вопрос: вам нравится Брикмилл? (Развязывает коробку.)

Миссис Твигг. Видите ли, я прожила здесь всю жизнь, и…

Кэттл (прерывая ее). Нет, отвечайте прямо! Нравится он вам или не нравится?

Миссис Твигг. Не особенно. Но надо мириться.

Кэттл. Вы уверены, что надо?

Миссис Твигг (удивленно). А как же иначе?

Кэттл. Я иного мнения. (Он желает прекратить дальнейший разговор на эту тему. Мягко, но решительно.) А теперь идите-ка домой, миссис Твигг.

Миссис Твигг (кладет палочку и задает свой каждодневный вопрос). Завтра приходить в обычное время, мистер Кэттл?

Кэттл (подумав). Не знаю.

Миссис Твигг (удивленно). То есть как не знаете?

Кэттл. Не знаю. Возможно, завтра меня здесь не будет.

Миссис Твигг. Вы куда-нибудь уезжаете?

Кэттл (спокойно). Не знаю. Пока у меня нет никаких планов. Да я, собственно, и не хочу никаких планов. Я устал от них.

Миссис Твигг. Вы сегодня какой-то странный, мистер Кэттл, вам не кажется?

Кэттл (задумчиво). Нет, не кажется, миссис Твигг.

Миссис Твигг. Надеюсь, завтра вы будете чувствовать себя лучше. Во всяком случае, я приду, как обычно. (Нерешительно.) Может, вам выпить чашечку чаю и прилечь на часик?

Кэттл. Нет, мне не хочется. А вот вам, пожалуй, не мешает, а? (Почти ласково.) Серьезно, почему бы вам не выпить чашечку чаю и не прилечь на часик?

Миссис Твигг (печально). Если бы я могла позволить себе это, мистер Кэттл.

Кэттл. Что же вам мешает, миссис Твигг?

Миссис Твигг (строгим тоном)· Для этого у меня чересчур много дел. Ведь сегодня понедельник! Вы меня удивляете, мистер Кэттл.

Кэттл берет у миссис Твигг свой котелок. Где бы мы все были, если бы каждый начал вести себя, как ему хочется.

Кэттл. Даже не знаю. А где мы сейчас? До свидания, миссис Твигг.

Миссис Твигг (неодобрительно). До свидания,

мистер Кэттл. (Уходит.)

Кэттл ударом ноги забрасывает котелок в спальню, открывает коробку с игрой и раскладывает игру на кресле. Игра состоит из картонных львов, тигров и других зверей, в которых полагается стрелять из пистолета, заряженного стрелами с резиновыми наконечниками. Кэттл прицеливается и трижды стреляет, каждый раз меняя положение. Входит Моника Твигг. Это девушка лет восемнадцати, одетая с дешевой претензией, – нелепая смесь грошового шика и нищеты. Плащ, на голове шарф.

Моника (зовет). Mal Ma! (Замечает Кэттла.) О…

мистер Кэттл.

Кэттл. Он самый. А вы – дочь миссис Твигг?

Моника. Верно. Моника. Мама уже ушла?

Кэттл. Только что.

Моника. Так я и знала. Я не думала, что застану вас дома. Разве вы в это время не сидите в банке?

Кэттл. Обычно сижу. Но сегодня я решил посвятить утро охоте на хищных зверей. (Указывает на игру.)

Моника (удивленно). Но это же детская игра!

Кэттл. Да. Мне захотелось опять поиграть в нее.

Моника (весело). Вместо того чтобы сидеть в банке и заниматься делами?

Кэттл. Совершенно верно. А почему вы не на работе?

Моника (доверительным тоном). Опять уволили. С сегодняшнего дня. Встречаюсь с заведующей, та злая как черт – в понедельник, да если еще дождь, все злые, – она посмотрела на меня и говорит: «Я, кажется, предупредила вас в пятницу, что вы нам больше не нужны». Тогда я ей говорю: «Я не думала, что вы это серьезно». А она: «Совершенно серьезно. Идите и получайте расчет». (Нерешительно смотрит на Кэттла.) Если я еще побуду у вас, мне, пожалуй, стоит снять плащ, он совершенно мокрый. Но, если хотите, я, конечно, могу уйти. А стоять в мокром плаще мне нет смысла.

Кэттл. Снимайте его, пусть просохнет.

Моника (идет к двери на кухню). О'кэй. Пожалуй, на кухне он просохнет быстрее. (Выходит.)

Мистер Кэттл берет со шкафчика с напитками стакан с виски и пьет. Моника возвращается. Она сняла плащ и шарф; на ней платье, плотно облегающее ее юную, но вполне сформировавшуюся фигуру, которой она явно гордится. За короткое время пребывания на кухне, она сделала все возможное, чтобы стать еще привлекательнее.

(Замечает стакан в руках Кэттла.) Держу пари, это виски.

Кэттл. Вы угадали.

Моника (усаживаясь на спинку дивана). У вас нет желания угостить меня?

Кэттл. Ни малейшего.

Моника. Я уже пробовала виски, несколько раз. Мальчики угощали. Сказать по правде, виски мне не очень нравится. (Кладет ногу на спинку дивана.) По-моему, коктейль куда лучше. Почему вы не хотите угостить меня? Разве вы жадный?

Кэттл (задумчиво). Право, не знаю. Я еще не разобрался, какой я. Но, так или иначе, виски я вам не дам. Сколько вам лет? (Подходит к Монике, снимает ее ногу со спинки дивана.)

Моника. Восемнадцать.

Кэттл. Вы слишком молоды для виски. (Берет пистолет и стрелу.) В виски начинаешь понимать толк после тридцати, не раньше. Таково мое твердое убеждение. Кстати, вы, кажется, частенько меняете работу?

Моника. Верно. Держу пари, что это мать вам нажаловалась. Что ж, на нее похоже. Ругает меня почем зря. А я ей говорю: «Что тут плохого? Не все ли равно, какая работа? В Брикмилле они все одинаковые». (Указывает на игру.) Как в нее играют?

Кэттл. Вот, смотрите. (Стреляет.) А теперь попробуйте вы. (Передает Монике пистолет и стрелу.) Что вы собираетесь делать дальше, Моника?

Во время нижеследующего монолога Моника дважды стреляет по мишеням.

Моника (конфиденциальным тоном). Мне бы хотелось стать манекенщицей… или выступать по телевидению, или сниматься в кино… А если ни то, ни другое, ни третье, то что-нибудь шикарное. А что именно, все равно. Абсолютно все равно! (Мечтательно.) Я хочу, чтобы репортеры фотографировали меня… в ночных барах – я в вечернем платье, в руке бокал шампанского: «Мисс Моника Твигг в „Кафе де Пари“. Буду разъезжать: Рим, Нью-Йорк, Голливуд, – как они все делают.

Кэттл. Боюсь, вам скоро надоело бы разъезжать.

Моника. Надоест – брошу. «Моника Твигг отдыхает в деревне» – это будет стоять под моей новой фотографией. Или я в купальном костюме на пляже в… – ну как его там?… Куда они все ездят. У меня фигура ничуть не хуже, чем у любой из них, – даже получше. Одни неприятности от этого – все так и липнут. Из-за нее меня уже дважды с работы выгоняли. Это пока все, что я от нее имею. (Стреляет.)

Кэттл. А замуж вам не хочется выйти?

Моника (кладет пистолет на столик, собирает стрелы, расставляет фигурки зверей). Только не здесь, не в Брикмилле. Здесь – ни за что! Лучше смерть. А как вы, мистер Кэттл?

Кэттл. Что я?

Моника (выходит на середину). Мама мне говорила, что у вас никто не бывает. А ведь вы не женаты. Выходит, женщины вас не интересуют?

Кэттл. Довольно давно уже не интересуют, Моника. Когда-то я был женат, но из этого ничего толкового не получилось. Это было еще до того, как я приехал в Брикмилл. (Стреляет.)

Моника. Банк посылает вас то в один город, то в другой?

Кэттл. Да, пришлось поездить.

Моника. До чего ж поганый городишко достался вам на этот раз, скажу откровенно. Как только мой брат Тэд демобилизуется из армии, ноги моей здесь не будет…

Кэттл. Под очередной фотографией будет стоять: «Мисс Моника Твигг садится в автобус, идущий в Бирмингем»,

Моника (смеется). А вы совсем не такой сухарь, как я думала, мистер Кэттл…

Кэттл ложится на диван и прицеливается,

И свитер этот вам к лицу.

Звонок у входной двери.

Кто-то пришел.

Кэттл. Что поделаешь…

Моника. Вы не собираетесь открыть дверь?

Кэттл. Нет. Если я кому-нибудь очень нужен, пусть находит дорогу сам.

Резкий стук в дверь. В комнату врывается член городского управления Хардэйкр, сердитого вида пожилой мужчина в темно-деловом костюме несколько старомодного покроя. Он крайне разгневан. В момент его появления Кэттл выпускает стрелу из игрушечного пистолета.

Хардэйкр (направляется к Кэттлу). Что происходит, Кэттл? В банке мне сказали, что вы заболели.

Кэттл (мягко). И не думал.

Хардэйкр. Я и сам теперь вижу. Чем это вы занимаетесь, черт побери?

Кэттл (вежливо). Я и мисс Моника Твигг развлекаемся игрой «Охота в джунглях». Познакомьтесь: мисс Моника Твигг – член городского управления Хардэйкр – детская игра «Охота в джунглях».

Моника (под сильным впечатлением). «Торговый дом Хардэйкра»?

Хардэйкр. Да, перед вами его глава, девушка. И крайне занятый человек. Не знаю, что вы здесь делаете, но был бы весьма признателен, если бы вы ушли и оставили нас одних. Разумеется, если вы не проживаете здесь. (Вперяет в Монику подозрительный взгляд.)

Моника. Я? Здесь? Еще чего не хватало. Я просто пришла сказать маме – она работает у мистера Кэттла, – что меня опять выставили с работы.

Хардэйкр. Это меня нисколько не удивляет.

Моника. Из вашего магазина меня тоже как-то выставили. Но я ничуть не жалею об этом. Вы подобрали себе в штат порядочных нахалов.

Хардэйкр (гневно). Нахалов? Что вы хотите сказать?

Моника. О, я могла бы сказать очень многое!

Кэттл. Уверен, что она может порассказать немало, уверен.

Хардэйкр (снимает шляпу). Не собираюсь слушать, что скажет эта особа. Надеюсь, и вы не станете, Кэттл, если вы разумный человек. Как вы могли допустить, чтобы я застал вас в обществе этой девицы, да еще за какой-то дурацкой игрой! Человек, занимающий такое положение!..

Моника. Пожалуй, загляну в Бюро найма – посмотрю, что там новенького. (Идет к двери.) До свидания, мистер Кэттл.

Кэттл. До свидания, Моника.

Хардэйкр. Послушайте, Кэттл…

Моника (Хардэйкру). Передайте вашим старшим приказчикам, этим нахалам, чтобы не очень-то давали волю рукам. Пошутить с девушкой – это одно, а…

Хардэйкр (рассвирепев). Вздор! Не говорите мне…

Моника (перебивая его, кричит). Ну, конечно, разве вы станете кого-нибудь слушать, кроме самого себя! Что ж, отлично, я не скажу вам, как они величают вас за вашей спиной. Но можете поверить, что только не «мистером Хардэйкром». (Торжествующая, уходит в кухню.)

Хардэйкр (строгим тоном). Если хотите знать, Кэттл, не ее, а вас надо винить за все эти дерзости. От нее и ждать нечего, но вы!.. (Подходит к письменному столу и кладет на него шляпу.) Вы просто поощряли ее!

Кэттл (мягко). Как? Тем, что научил играть в детскую игру «Охота в джунглях»? Не вижу никакой связи между этим фактом и псзедением ваших приказчиков, Хардэйкр. Но я и не судил бы их слишком строго. Моника – очень соблазнительная девушка и, кстати, не такая уж недотрога, – а если вспомнить, на какую жизнь обречены ваши бедняги приказчики, к тому же люди уже немолодые…

Хардэйкр (перебивает его). Перестаньте говорить ерунду! Все они служат у меня по многу лет, они абсолютно добропорядочные и уважаемые люди…

Кэттл (прерывает). Вот-вот, об этом-то я и говорю – что за унылая, должно быть, у них жизнь…

Хардэйкр. Ну, хватит! Я уже и так потерял целое утро. Приступим к делу. Позвольте вам напомнить, что я – один из самых солидных клиентов вашего банка в этих краях. Я мог бы, конечно, обратиться непосредственно в правление банка в Лондоне. Но я решил действовать через местное отделение, то есть через вас, и главным образом из хорошего отношения к вам лично. Раньше, мистер Кэттл, вы бывали благодарны мне за это. Но вот сегодня утром я захожу в 'банк – и что же? Мистера Кэттла в банке нет, где он – никто не знает. Заболел? Уехал в Лондон? Неизвестно. Прихожу сюда, и чем же он занимается?

Кэттл (улыбаясь). Играет в детскую игру «Охота в джунглях».

Хардэйкр. С этой маленькой, как бы ее назвать… И совершенно здоров.

Кэттл. Я и не говорил, что болен.

Хардэйкр (обескуражен и обозлен). Да о чем вы в конце концов думаете? Валяете дурака, красуетесь в эдаком одеянии… да еще в понедельник утром! Как по-вашему, понравится правлению банка, если я сообщу им о вашем поведении? А я хотел это сделать, очень хотел.

Кэттл (сочувственно). И сообщите, если вам так хочется, Хардэйкр, обязательно сообщите.

Хардэйкр (изумленно). Вы хотите, чтобы я сообщил об этом правлению банка? Да что с вами, Кэттл? Вы, наверное, выпили?

Кэттл. Нет. Только собираюсь. Выпьете со мной?

Хардэйкр (сердито). Не имею привычки пить без причины и повода, да еще в понедельник утром, когда дел по горло. Да и у вас их должно быть полно, Кэттл. Сколько я вас помню, вы всегда были завалены делами в эти часы.

Кэттл. Я постараюсь вам все объяснить.

Хардэйкр. Еще бы!

Кэттл (спокойно и мягко). Сегодня утром я проснулся в обычное время, принял ванну, побрился, надел костюм, в котором всегда хожу на службу. Позавтракал. Просмотрел «Таймс» и «Бирмингем пост». В обычное время вышел из дому и направился в банк. Шел дождь. Обычное дождливое утро, обычный брикмиллский понедельник. Я помнил, что сегодня должны зайти в банк вы и еще несколько важных клиентов. Я гадал, с кем мне предстоит завтракать сегодня в клубе. Как вдруг услышал голос…

Хардэйкр (угрюмо). Понимаю. Голос.

Кэттл. Сейчас, вы, должно быть, спросите, чей голос…

Хардэйкр. Нет, не спрошу, потому что это был ваш собственный голос. Вы разговаривали сами с собой.

Кэттл. Да, в какой-то степени. Но все это гораздо

сложнее…

Хардэйкр. Ничего сложного. Вы сами себе сказали, что вам незачем идти в банк и заниматься делами, а лучше вернуться домой, пить виски и стрелять по игрушечным львам.

Кэттл (слабо протестуя). Я думал, вам будет интересно выслушать меня.

Хардэйкр (презрительно). Да, если бы это было что-нибудь путное. Но если это только то, что вы уже сказали, тогда лучше послушайте меня.

Кэттл, не обращая внимания на Хардэйкра, прицеливается и стреляет в зверей.

(Очень рассержен.) Может, вы перестанете валять дурака и выслушаете то, что я скажу? Вам это будет

полезно.

Кэттл. Откуда вы знаете, что мне полезно? Я и сам еще этого не знаю. Собственно говоря, я только сейчас начинаю разбираться в этом.

Хардэйкр. Я старше вас…

Кэттл. Согласен, я родился всего час назад.

Хардэйкр (кричит). Перестаньте молоть чепуху!

Кэттл. Член городского управления Хардэйкр, в течение последних трех лет я постоянно боролся с искушением запустить в вас чем-нибудь. И если вы не уберетесь отсюда – я сделаю это! (Оглядывается, ища подходящий предмет.)

Хардэйкр поспешно пятится к письменному столу, хватает шляпу.

На этот случай всегда не мешает иметь под рукой что-нибудь подходящее, ну, например, традиционный торт с кремом, как в старых кинокомедиях.

Хардэйкр (направляется к выходу, у порога оборачивается). Я удаляюсь. Но учтите, что я приходил к вам, чтобы решить весьма важный финансовый вопрос. И вот какой прием мне был оказан! Что ж, прекрасно, я буду телефонировать в окружное отделение банка. (Уходит.)

Кэттл, невозмутимо напевая, подходит к радиоле и ставит пластинку с «Половецкими плясками» из оперы Бородина «Князь Игорь». Переставляя иглу мембраны по пластинке, пытается найти нужный отрывок из третьей части «Плясок». После двух или трех неудачных попыток раздаются громкие звуки барабанного вступления. Кэттл включает радиолу на полную мощность, берет барабанную палочку и со счастливым видом отбивает ею такт на цветочных горшках и других предметах. Потом садится на диван и, используя в качестве барабана ведерко для угля, ударяет по нему палочкой в такт музыке. Он до конца поглощен этим занятием и испытывает огромное удовольствие. Входит старший полицейский инспектор Стрит. Это плотный мужчина лет пятидесяти. Он весьма удивлен тем, что видит.

Стрит (кричит). Мистер Кэттл! Мистер Кэттл!

Кэттл замечает Стрита, встает, подходит к радиоле, выключает ее. Стрит подходит ближе.

Кэттл. Здравствуйте, инспектор.

Стрит (с укором). Я звонил, стучал, но вы не слышали, мистер Кэттл. Никак не мог понять, что здесь происходит. Что-нибудь неладное с вашим ведерком для угля, а?

Кэттл. Ведерко – это у меня большой барабан.

Стрит. Большой барабан?

Кэттл. Да, большой барабан. Мне всегда хотелось сыграть какую-нибудь партию в «Половецких плясках», но все как-то не удавалось. Не хотите сыграть партию барабана? А я попробую на тарелках.

Стрит (сурово). У меня есть дела поважнее, мистер Кэттл, а вот у вас, видно, нет.

Кэттл. Да, вы правы, я сейчас совершенно свободен.

Стрит (подозрительно). Я заходил в банк, и мне сказали, что вы дома. Больны?

Кэттл (улыбаясь). Нет, здоров.

Стрит. Что?

Кэттл. Здоров.

Стрит (подозрительно). Совершенно здоровы, мистер Кэттл?

Кэттл. Абсолютно. А как вы, инспектор?

Стрит (ему не нравится этот вопрос). Занят по горло и поэтому сразу перейду к делу. Помните, вы обращались к нам с просьбой пересмотреть решение, запрещающее стоянку автомашин на углу против банка? Вы просили учесть удобство ваших клиентов и особенно имели в виду пятницу и субботу – утренние часы, припоминаете?

Кэттл. Я буду откровенен с вами, инспектор. Мне сейчас на это ровным счетом наплевать. Стрит (поражен). Наплевать? Кэттл. С высокого дерева. Пусть клиенты ставят свои машины там, где им хочется, или там, где вам хочется.

Стрит (огорчен). Мистер Кэттл, дело совсем не в моих личных желаниях. Мои желания тут абсолютно ни при чем. Учтите, не я решаю эти вопросы, я только выполняю указания.

Кэттл. И, кажется, это вам не доставляет большого удовольствия.

Стрит. Удовольствия? Почему это должно доставлять мне удовольствие?

Кэттл. Тогда кому же это доставляет удовольствие?

Стрит (в отчаянии). Я не понимаю, о чем вы говорите? Какое удовольствие?

Кэттл. Я говорю обо всем, обо всем, вместе взятом, – о стоянке машин, о долгосрочном кредите мистеру Хардэйкру, о его приказчиках, которые нагло ведут себя с девушками, о Монике Твигг, которую все время выгоняют с работы, о миссис Твигг, которая по понедельникам всегда спешит домой…

Стрит (в отчаянии). Да о чем вы?

Кэттл (горячо). Обо всем, что происходит вокруг. Я спрашиваю, есть кто-нибудь, кто получает от всего этого удовольствие? Кому все это нравится?

Стрит (доверительным тоном). Ах, вот вы о чем! Должен признаться, что у меня тоже бывало такое настроение – день тянется, тянется, кажется, конца ему не будет, и все, кого видишь, словно ошалели от разных забот, тревог, неприятностей… В эти дни я тоже задавал себе подобные вопросы. А когда приходил домой, задавал их жене. Но женщины на все смотрят со своей женской точки зрения. Жена никак не могла взять в толк, чего я от нее хочу.

Кэттл. Это не совсем то, инспектор. Видите ли, я пытался рассказать мистеру Хардэйкру, как по дороге в банк я услышал голос. Теперь я понимаю, что это вероятнее всего мое нынешнее «я» разговаривало с моим «я» прежним. Голос спросил совсем просто: «Зачем тебе это, Джордж? Зачем?» А я говорю: «Ты хочешь сказать: зачем мне идти в банк в это дождливое утро и все остальное?» Голос ответил: «Да, зачем? Зачем все это, и долго ли это будет продолжаться?»

Стрит. А, понимаю… И давно вам слышатся голоса, мистер Кэттл?

Кэттл. Нет, нет, это вы оставьте, инспектор. Один голос. И только сегодня утром. Это был мой собственный голос. Постарайтесь понять, инспектор! Мой собственный голос! Я, человек, которого вы видите сейчас перед собой, сам задал себе этот вопрос.

Стрит (насмешливо). Хорошо, а где тот человек, который отвечал?

Кэттл. Его нет, он исчез.

Стрит (откровенно издеваясь). Давайте-ка разберемся. Значит, Джордж Кэттл, управляющий брикмиллским филиалом Лондонского и Норс-Мидлендского банка, исчез, испарился?

Кэттл. Да. И без всяких усилий. Ведь он был всего лишь тенью, призраком.

Стрит. Вот этого я что-то не замечал. По крайней мере в течение трех лет, что я его знал, он не казался мне призраком. Это был солидный и вполне надежный малый.

Кэттл. Неужели?

Стрит. Которого очень уважали в нашем городе. Он совсем не был похож на призрак.

Кэттл. А если сам этот город – призрак? Вам когда-нибудь приходилось читать о городах-призраках в Мертвой Долине, в штате Калифорния? В них сохранились вокзалы, улицы, отели, магазины, банки, жилые дома, – но людей в них нет, все мертво. Разве нельзя допустить, что Брикмилл тоже город-призрак? Вы можете быть вполне солидным и надежным малым, но в один прекрасный день вы идете по главной улице, и вдруг у вас открываются глаза и вы видите, что все, что вас окружает, – ненастоящее.

Стрит. Следовательно, у вас открылись глаза?

Кэттл. Да. Боюсь, что я не совсем хорошо это объяснил. Понимаете, я словно проснулся, огляделся вокруг – и тут ваш солидный и надежный малый исчез, испарился.

Стрит. Так, теперь я понял. Что ж, надеюсь, вы окажетесь не менее приятным и любезным человеком, чем был прежний Джордж Кэттл.

Кэттл. Уверен, что я буду еще приятнее и любезнее.

Стрит. В таком случае вы не откажете мне в одной небольшой просьбе?

Кэттл. Постараюсь, инспектор. В чем она заключается?

Стрит (горячо). Обещайте мне не выходить из дому, пока я не вернусь. Да вам, собственно, и незачем выходить. На улице препротивно. А здесь тепло, уютно. Я уверен, что вам будет даже приятнее посидеть дома. Ну, как? В порядке личного одолжения.

Кэттл (встает). По правде сказать, я не собирался выходить до обеда. Но раз вы так настаиваете, я могу провести дома и вторую половину дня. Однако, возможно, мне понадобится заглянуть в кое-какие магазины до их закрытия.

Стрит. О, к этому времени я уже вернусь. (Идет к двери) Видите ли, э-э…

Кэттл (берет игрушечный пистолет и наставляет его на Стрита. Небрежно). Кстати, инспектор, прежде чем вы уйдете, я хотел бы внести ясность в один вопрос. Это избавит вас от лишних хлопот.

Стрит (медленно и осторожно пододвигается к Кэттлу). Что такое?

Кэттл (улыбаясь). Я вовсе не сошел с ума…

Стрит (с притворной искренностью). Клянусь, мистер Кэттл, мне и в голову не приходило ничего подобного. Вы столь же нормальны, как я.

Кэттл. Пожалуй, даже нормальнее. Во всяком случае, теперь.

Стрит (ласково). Очень может быть! (Внезапно бросается к Кэттлу и выхватывает у него пистолет; обнаруживает, что он не настоящий, видит детскую игру и явно желает переменить тему.) Что это у вас такое?

Кэттл. Детская игра – «Охота в джунглях». Хотите попробовать? (Заряжает один пистолет для Стрита, другой для себя.)

Они садятся. Во время последующего диалога Стрит все время отбирает у Кэттла его пистолет, как только тот успевает его перезарядить.

Стрит. Когда-то я был неплохим стрелком, но с тех пор много лет прошло. Так что не думаю, что мне удастся особенно отличиться. Однако попробуем. Начнем вон с того льва. Никогда не предполагал, что придется охотиться на львов в Брикмилле. Да еще в понедельник утром, когда идет дождь.

Кэттл (серьезно). Скажите мне спасибо. Это я вам устроил.

Стрит. Да, вы. (Стреляет. Зритель должен понять, что он прекрасный стрелок. Он очень доволен собой.) Так его! А теперь следующий. (Сбивает одну за другой фигурки зверей, называя их.) Сегодня в джунглях настоящее побоище, а, мистер Кэттл?

Кэттл. И заметьте – ни воплей, ни крови, никто не корчится в предсмертных судорогах, никто не умирает.

Звонок у парадной двери.

Стрит. Это к вам. (Поднимается.) Не беспокойтесь, мистер Кэттл. Один против десяти, что это за мной. А если даже к вам, то я мигом все улажу. (Идет к двери.) Ведь вы не хотите, чтобы вас тревожили сегодня? (Выходит.)

Кэттл встает и укладывает игру в коробку. Стрит возвращается.

Это к вам. Миссис Мун. Она заезжала в банк, а там ей посоветовали поискать вас дома. Она председатель какого-то благотворительного фонда – Фонд радиофикации больничных коек, так, что ли, он называется? Вы у них казначеем. Я сказал, что сегодня вы не расположены подсчитывать поступления фонда, и она умчалась. Она приезжала в своем красном спортивном автомобиле, так что прокатиться туда и обратно большого труда ей не составит. Правильно я поступил, а? Ведь вы и вправду не расположены заниматься сегодня этими делами?

Кэттл (задумчиво). Скажите, откуда у миссис Мун красная спортивная машина?

Стрит. А почему бы миссис Мун не иметь такую машину? Генри Мун достаточно богат, чтобы позволить себе иметь несколько машин. Такая удобная небольшая машина вполне подходит для дамы – разъезжать за покупками и по всяким другим делам.

Кэттл (продолжая размышлять). Но почему такая холодная, чопорная женщина, как миссис Мун, вдруг решила купить ярко-красный автомобиль? Здесь что-то не так.

Стрит (добродушно). У каждой женщины свои капризы. Однако мне пора. А вы продолжайте развлекаться – танцуйте, играйте на барабане и все такое прочее, пока я не вернусь. Не забудьте про то, что вы мне обещали. (Уходит.)

Кэттл кладет коробку с игрой на обеденный стол, подходит к письменному столу и ищет в телефонной книге номер, напевая себе под нос мотив из «Половецких плясок». Поднимает трубку, набирает номер.

Кэттл (в телефон). «Мун и Френсис»?… Будьте любезны, мистер Генри Мун у себя?… Джордж Кэттл… Да, по очень важному делу. (Ждет.) Мистер Мун?… Говорит Джордж Кэттл… Нет, я вас долго не задержу… Я по поводу красного спортивного автомобиля вашей супруги… Нет, насколько мне известно, с ним ничего не случилось… Дело не в этом. Я хотел бы знать следующее: это вы ей его подарили или она сама его купила? Нет, я не думаю шутить… Только это я и хотел выяснить… Она сама купила? Нет, к банку это отношения не имеет, не волнуйтесь… Неслыханная дерзость? Да что вы, мистер Мун! Кстати, у вас прелестная фамилия.^[2] Должно быть, из-за нее ваша жена и вышла за вас замуж. (Прерывает разговор, положив трубку на рычаг, затем снимает трубку и кладет ее на стол. У него вид человека, очень довольного тем, что он только что проделал. Подходит к радиоле, включает ее. Берет тарелки, барабанную палочку, усаживается на диван. Пытается одновременно выбивать дробь на ведерке из-под угля и бить в тарелки. Это у него не получается, и он вынужден надеть тарелки на ноги.)