Книга Приключения Вернера Хольта онлайн - страница 5



5

После урока стенографии у Хессингера предстояла раздача переходных свидетельств ученым советником Маасом, и настроение у школьников было самое каникулярное. Старый учебный год провожали лихо – грубыми выходками и развязными шутками. Престарелому Хессингеру, при всей его незлобивости, нелегко дался этот урок, он был беззащитен, и над ним издевались все.

– Никуда это не годится, – заявил Хольт на перемене. – С человеком так не обращаются, по-моему, это подлость!

– Ты прав! – сказал Гомулка серьезно.

– А зачем он все терпит? – взвился Феттер.

– Заткнись, ты! – гаркнул на него Вольцов.

Но тут случилось нечто небывалое: белобрысый толстяк Феттер, над тучным сложением которого все смеялись, вдруг взбунтовался против Вольцова.

– У тебя что, в заднице свербит? На второй год сесть не терпится?

Все так и ахнули. Но Вольцов не удостоил даже рассердиться.

– Дурак дураком и останется, – сказал он. И с усмешкой: – Маас прав, когда считает, что умом ты в мать, потому что жир у тебя явно от папаши!

Земцкий, стоявший у Феттера за спиной, стал потихоньку его накручивать:

– Этого ты ему спускать не должен!

Феттеру вся кровь бросилась в голову:

– Это… это… такое оскорбление… Сегодня же, в шесть у Скалы Ворона!

Вольцов удивился:

– Ты вздумал со мной драться?

– Ты оскорбил мой род! – кипятился Феттер. – Условия диктую я. К тебе явится Фриц, он мой секундант. – Земцкий усердно закивал.

– Я за судью! – протиснулся вперед Гомулка. Все стали уговаривать Феттера:

– Ты что, очумел? Да от тебя мокрое место останется.

Феттер чуть не плакал:

– А как же мой род?.. Он оскорбил честь моего рода!..

Из коридора послышался свист караульного.

В класс вошел Маас с аттестатами под мышкой, косо поглядывая поверх очков. Даже Вольцов был переведен в следующий класс, его выручили отличные отметки по гимнастике и истории, остальные оценки были у него самые плачевные. На улице он сказал Хольту, жмурясь от солнца:

– Прибыли вещи отца – все, что осталось. Пошли ко мне, распакуем.

Был удушливо жаркий день. Хольт и Вольцов в одних трусах стояли в кухне и набивали рот чем попало. Здесь уже давно не мыли посуды, раковины были завалены грудами грязных тарелок и кастрюль. На столе среди пакетов и остатков еды стояли бутылки красного вина, пустые и нераспечатанные. Вольцов, прихватив с собой молоток и стамеску и зажав под мышкой бутылку красного, повел Вернера в холл. Здесь на ковре стояли три больших ящика и два чемодана. Вольцов раздвинул тяжелые занавеси; в комнату ворвался яркий солнечный свет, заплясали тысячи пылинок.

– Выпей для начала глоток ротшпона.

Вино понравилось Хольту. Он тянул его из бутылки жадными глотками. Вольцов побросал в горящий камин доски от ящиков и принялся разбирать мундиры и брюки. Плевал он на плохие отметки, подумал Хольт. Собственный его аттестат еще терпим, но в характеристике Маас пришил ему «моральную незрелость и болезненное самолюбие». Ну да в зенитной части никто на это не посмотрит, рассудил Хольт.

– Видал? – воскликнул Вольцов. – Что ты на это скажешь? – Он вытащил из ножен офицерский кортик с рукояткой слоновой кости. – Конфетка, верно? Ну и воняет же из камина!

Хольт бросился открывать окно. Второй ящик был набит шкатулками, футлярами и дорожными сумками. В большом портфеле лежали бумаги, толстые пачки топографических карт, клеенчатые тетради, исписанные небрежным беглым почерком, ларчик с орденами, знаками отличия и всякой мелочью.

– Единственный наследник – я, – сказал Вольцов. – Если старуха не урезонится, отдам ее под опеку. Да погляди, какие чудеса! – воскликнул он. То были две – вернее, три – пистолетные кобуры. Вольцов открыл первую и вынул большой пистолет.

– Ч-черт! – захлебнулся Хольт от восторга. – Никак это «восьмерка»!

– Si vis pacem, para bellum[4] , – сказал Вольцов. – Отсюда и название – парабеллум. – Он вытащил магазинную коробку и оттянул затвор, оттуда выпал патрон и покатился по полу. А это – «вальтер», калибра 7,65, с ним я еще не знаком. – Третью кобуру Вольцов пододвинул Хольту, и тот вынул из нее маленький автоматический пистолет.

Он обхватил рукоятку и отвел назад затвор; оттуда вывалился блестящий патрон. Затвор, легонько звякнув, скользнул на место. А сейчас только согнуть палец и… я повелеваю жизнью и смертью!

– Бельгийский браунинг, – объявил Хольт, – калибра 6,35. По сравнению с этими пушками – игрушечка. Но хорош!

– Если нравится, – сказал Вольцов, – возьми его себе. – Он побежал наверх за чучелом куропатки и поставил его на каминную полку, на фоне блестящих клинкерных плиток.

Звонок. У порога стояли Гомулка и Земцкий. Хольт повел их к Вольцову. Вольцов сунул в рукоятку «вальтера» магазинную коробку. «Входите!» Он поднял пистолет и нажал курок. Выстрел грохнул с силою взрыва ручной гранаты. Пуля отскочила от каминной полки и рикошетом ударила в большую вазу, стоявшую в каком-нибудь метре от Гомулки. Сразу в нос ударил едкий запах пороха. Осколки вазы разлетелись над самой головой у Гомулки, но тот и бровью не повел.

– Мой тирольский штуцер разнес бы ваш клинкер вдребезги, – заметил он.

Вольцов поставил пистолет на предохранитель и положил его на курительный столик. – Ну, брат, и нервы у тебя, как я посмотрю! – сказал он. – Да и вообще неплохая закалка.

– Опупели вы тут! – пискнул Земцкий. – Садите из пистолетов почем зря, с вами без глаз останешься.

Вольцов принес бутылку красного вина.

– Раз уж вы здесь, будьте гостями! – Бутылка пошла по рукам.

– Ты перед всем классом нанес оскорбление Феттеру, – начал Земцкий. – Он говорит, что родителей он себе не выбирал, к тому же они его бьют смертным боем. Но родовая честь ему дороже всего на свете. Видали? Я сказал ему, что, если он не будет с тобой драться, все сочтут его трусом.

– Пусть не валяет дурака! – сказал Хольт.

– Бокс ему не с руки, так он, знаешь, что выдумал: вы будете драться на ножах!

Вольцов рассмеялся.

– Это не его идея! Он стащил ее у Карла Мая.

– Битье, видишь ли, ему осточертело. Отец его только вчера плеткой исполосовал. Он хочет твоей кровью омыть честь своего рода.

Гомулка улыбнулся.

– Что ж, Гильберт принимает вызов, – сказал Хольт. – Мы согласны на встречу в шесть часов у Скалы Ворона. Скажи только Феттеру, что у Гильберта это вырвалось невзначай, под горячую руку. По-моему, такого извинения достаточно. Поножовщина – это уж слишком!

– Нет, нет! – запротестовал Вольцов, – Он еще скажет, что я испугался!

– Над Феттером издеваются все, кому не лень, – рассудительно заметил Гомулка. – Он и озверел. Дома он козел отпущения. Вы понятия не имеете, что там творится. Я знаю наверняка – он ваших объяснений не примет.

– Не примет – не надо, – равнодушно сказал Вольцов. – А теперь проваливайте. Мне не до вас.

Друзья разгрузили последний ящик. Вся комната была завалена военным снаряжением. Один чемодан оказался набит патронами различных калибров, а под конец Вольцов обнаружил сигары – чуть ли не двадцать пять ящиков ароматных сигар. Нашелся и отцовский бумажник; в нем было триста марок с небольшим.

Вольцов опять поиграл «вальтером» и о чем-то задумался, склонив голову набок.

– Я тут обмозговал эту историю с Мейснером. Ведь это ему я обязан тем, что должен вытягиваться в струнку перед каждым шарфюрером. Он давно заслужил хорошую взбучку. Я согласен тебе помочь, но с этим надо спешить – ровно через неделю его забреют. Я встретил штаммфюрера Вурма, они с Бартом возглавляют нашу команду по сбору урожая. Напляшемся мы с ними! Так вот Мейснеру на той неделе являться.

– Когда мы вернемся, будет слишком поздно, – озабоченно сказал Хольт, – ищи тогда ветра в поле!

– Уж не собираешься ли ты все три недели торчать в деревне?

– А ты?

– Я смотаюсь!

– Куда? – спросил Хольт.

– В этом вся заковыка! Во всяком случае, здесь меня не будет до самого призыва.

Хольт задумался.

– Далеко ты не уйдешь. Теперь не то, что когда-то. – Но тут перед ним предстали одинокие горы, дикий безлюдный ландшафт, неоглядные леса… Пещера! – Я знаю одно местечко, – продолжал он внезапно охрипшим голосом. – Настоящий тайник! – И он рассказал Гильберту свое недавнее приключение.

– Пошли наверх, – предложил Вольцов. Он раскопал у себя топографические карты окрестностей. – Во всяком случае, это не Фострауэр, Фострауэр я знаю как свои пять пальцев… Ну-ка, покажи, как ты шел!

Хольт стал рассматривать карту.

– Вот я где проходил… через эти две деревни… Потом взял на север, обогнул какую-то нескончаемую гору, а потом двинул на западо-северо-запад и опять на север…

– Ты зашел куда дальше, чем думаешь. Фострауэр совсем в другом направлении. Видно, ты обошел гору Широкую и забрел еще дальше… В тех местах до черта каменоломен… Вот, очевидно, ты где побывал, в окрестностях Каленберга… подальше Брухшпице… Это не меньше тридцати километров отсюда…

– На обратном пути я поднажал, а все же топал часов семь…

Вольцов сидел на кровати и дымил сигарой.

– Несколько лет назад я побывал в тех краях… Там и правда ни души не встретишь. Кругом ни деревушки, одни леса. Говорят, в незапамятные времена там были рудники. Если бы кто-нибудь здесь знал о пещере, я был бы в курсе так или иначе. – Он задумчиво заходил по комнате. – Сейчас у нас июль. Август, сентябрь… Нам до черта всякой всячины придется тащить с собой!

Хольт стоял у окна. Сердце у него екнуло. Но он представил себе леса, облака, горы… ночные биваки у костра, звездный небосвод… Свобода, независимость… большое увлекательное приключение!

Вольцов опять засел за карту.

– Дорогу можно сильно сократить, если двинуться вверх по реке… пройти на лодке через Шварцбрунн. Это было бы удобно и в отношении поклажи… лодку потащим бечевой… В ближайшие же дни наведаемся в пещеру, идет?

– До вторника успеем покончить со всеми приготовлениями, – отвечал Хольт. Он уже считал это приключение делом решенным. – Потом отправимся на сельскохозяйственные работы. Что ни говори, это самый простой способ отсюда смотаться. А там дня через три улизнем, потихоньку вернемся сюда, разделаемся с Мейснером – и поминай как звали! – Все казалось ему теперь проще простого.

У Вольцова, однако, были свои соображения.

– Эту штуку с Мейснером надо хорошенько обдумать. Сам знаешь: нападение на фюрера гитлерюгенда… Может плохо для нас кончиться.

– Надо, чтобы он знал, за что мы его вздули, – потребовал Хольт.

– Полегче! – сказал Вольцов. – Это еще затрудняет дело.

– А твой дядя? – спросил Хольт. – В случае чего он нас не выручит?

– Ерунду ты городишь! Дядя Ганс в партии с тридцатого года. Да и какой немецкий офицер это потерпит? Нет, надеяться мы можем только на себя!

– Хорошо бы вытянуть у него какую-нибудь бумажку, – сказал Хольт, – признание, представляющее для него опасность, на случай, если он захочет донести.

Вольцов опять задумался:

– Идея неплохая. Надо ее обмозговать.

Они принялись готовиться к встрече у Скалы Ворона и к ночному походу в пещеру. Уложили пистолеты, патроны, карманные фонари, карту, хлеб и две банки мясных консервов. Каждый захватил с собой скатанную плащ-палатку.

Скала Ворона находилась в окрестностях города, за Бисмарковой горой. Они долго шли мимо садов и огородов.

– Нам понадобятся ружья, – сказал Вольцов. – Из пистолета и зайца не убьешь, не говоря уж о кабане… Хоть бы малокалиберку… Моя сломалась… У Зеппа есть! Кроме того, у него тирольский штуцер одиннадцатого калибра, если не больше. Пули он сам отливает из свинца, у него есть форма, а гильзы заряжает черным порохом. Вонища невообразимая, а грохот – как от средневековой кулеврины. Но зато со ста метров убивает любую дичь.

– Зеппа неплохо бы взять с собой. Ему школа тоже осточертела.

Скала Ворона представляла собой причудливое нагромождение базальтовых глыб. В лучах заходящего солнца она отбрасывала тень до ближнего леса.

Гомулка поздоровался с ними. Феттер и Земцкий держались поодаль.

– Есть дело, Зепп, – сказал ему Вольцов, – не уходи после этого балагана.

Земцкий официальным тоном доложил, что Феттер не согласен на мировую. Он хочет драться.

Гомулка отметил на лужайке круг. Вольцов сбросил с себя рубашку и бриджи, снял сапоги и остался босиком и в одних трусах.

– Неужто вы… и в самом деле? – спросил Гомулка с внезапной серьезностью.

Вольцов ступил в круг.

Феттер тоже остался в одних трусах.

– Дурак ты набитый, как я погляжу, – накинулся на него Хольт. – Ну, пеняй на себя…

– Будешь ругаться – я и тебя вызову, – огрызнулся Феттер. Зубы его стучали. Войдя в круг, он подозрительно покосился на Вольцова – тот спокойно стоял и ждал. Вольцов был на голову выше, на его руках, плечах и груди вздувались крепкие мускулы. По сравнению с его атлетическим сложением розовое тело Феттера казалось дряблым и расплывшимся.

Гомулка протянул Феттеру охотничий нож, какие носят члены гитлерюгенда. Такой же нож он вручил Вольцову.

– Станьте в круг и отвернитесь друг от друга!

– А кто потащит труп Феттера домой? – спросил Земцкий. – Хоть я и секундант, но я же не обязан…

– Заткнись! – прикрикнул на него Гомулка. – Когда я скажу: «Начали!» – повернитесь друг к другу и приступайте, не дожидаясь новой команды. Побежденным считается вышедший из круга. Иначе драку продолжать до выхода из строя одного из противников. Полностью команда гласит: «Внимание!.. Готово… Начали…» Итак, слушайте команду. Внимание… готово…

– Я защищаю свою родовую честь! – крикнул Феттер отчаянным голосом. Он был бел как полотно, колени его дрожали.

– Да уймись ты наконец! – взъелся Вольцов. – Зепп, подавай сигнал!

Хольт видел, что Вольцов еле сдерживается.

– Начали! – скомандовал Гомулка.

Оба противника повернулись и медленно пошли друг на друга. Вольцов шел спокойно, расслабив мышцы, тогда как Феттер спотыкался и, размахивая ножом, в волнении повторял: «Начали… начали… начали!» Вдруг Вольцов далеко отбросил нож. Феттер вздрогнул и с испугу пырнул его кинжалом… Вольцов вовремя отпрянул и закатил Феттеру такую оплеуху, что бедный толстяк отлетел на несколько шагов и упал навзничь. По руке у Вольцова бежала кровь. Все это заняло не более секунды.

– Феттер лежит за кругом, – объявил Гомулка. – Бой окончен в пользу Вольцова.

Хольт осмотрел рану.

– Царапина. Пустяк.

Феттер сидел на траве и обливался слезами.

– Все надо мной смеются, – хныкал он. – Я же не виноват, что я толстый. Зато я не трус! – добавил он с азартом. – Мои собственные родители меня избивают, никто со мной не дружит. Нет, хватит с меня этой жизни, уйду куда глаза глядят!..

Хольт похлопал его по плечу.

– Перестань реветь! Если ты в самом деле хочешь уйти… – Он посмотрел на Вольцова. Тот ухмыльнулся и утвердительно мотнул головой. – Давай присоединяйся к нам. Мы как раз собираемся смотать удочки.

– Но смотри, если кому-нибудь проговоришься, я тебя как муху пристрелю! – пригрозил Вольцов. – Это относится и к тебе, – обратился он к Земцкому, двинув его между лопаток.

Феттер утер слезы.

– Вы это серьезно? – пробормотал он.

Вольцов роздал всем сигары. Солнце садилось за горную гряду. На юношей упала тень от скалы.

Хольт стал рассказывать о планах Вольцова и о пещере.

– Нам понадобятся твои ружья, Зепп, – добавил Вольцов. – Будем бить дичь. Там пропасть зайцев и диких коз. Гунны, как известно, тоже питались одним мясом.

Земцкий и Феттер слушали, раскрыв рот. Один Гомулка еще раздумывал.

– А вы понимаете, что нас исключат из школы?

– Никто нас не исключит, – решительно сказал Вольцов. – Мы исчезнем, только и всего! А когда подойдет срок призыва, явимся как миленькие. Держу пари, никому и в голову не придет исключать нас тогда из школы. Зенитным частям нужно пополнение.

– Ты прав, – согласился Гомулка.

– А в горах никто нас не найдет. Чтобы прочесать окрестные леса, полиции понадобилась бы не одна сотня людей…

– Ну так вот… вот что я тебе, скажу, Гильберт, – внезапно выкрикнул Феттер, придя в раж. – Если вы примете меня в игру, я присягну тебе на верность… На жизнь и на смерть! – Его припухшее от оплеухи лицо сияло.

– Каждый из нас поклянется, – сказал Хольт. Все встали в круг и подняли пальцы для присяги.

– Клянемся быть верными друзьями и товарищами и держаться друг друга, что бы с нами ни случилось, и теперь и на войне. Вольцов – наш командир, мы никогда не покинем его в беде!

– Кто нарушит эту клятву, тот последний негодяй! – прибавил Феттер.

Хольт молча смотрел на Вольцова, на его резко очерченный профиль с орлиным носом.

– Знаете, почему это место зовется Скалой Ворона? – спросил Гомулка, когда они собрались уходить. – Кто то заключил здесь союз с дьяволом, и дьявол явился ему в образе черного ворона.

Всей гурьбой они отправились в ночной поход.



Помоги Ридли!
Мы вкладываем душу в Ридли. Спасибо, что вы с нами! Расскажите о нас друзьям, чтобы они могли присоединиться к нашей дружной семье книголюбов.
Зарегистрируйтесь, и вы сможете:
Получать персональные рекомендации книг
Создать собственную виртуальную библиотеку
Следить за тем, что читают Ваши друзья
Данное действие доступно только для зарегистрированных пользователей Регистрация Войти на сайт