Книга За хвойной стеной онлайн - страница 2

Глава вторая

– Извини? Что? – недоумевала Ингрид.

– Я еду в Техас, – повторила Жаклин. Она ходила по спальне, зажав телефон около уха, вытаскивая одежду и бросая ее на кровать.

– Техас? – пауза. – Техас! Ты с ума сошла? У нас сроки, если ты вдруг забыла! Ты просто не можешь поехать в Техас, – кричала Ингрид в трубку.

– Мой отец погиб в автокатастрофе, – спокойно выговорила Жаклин. – Нужно уладить некоторые дела.

– Твой отец? Прости, Жаклин, но ты никогда не говорила о семье. Извини.

Жаклин складывала джинсы, удивляясь, почему она никогда не рассказывала Ингрид о своем детстве. Ингрид была ее агентом, и старше почти на двадцать лет, но все же они были друзьями. Она спрашивала себя, почему они никогда не заговаривали об этом.

– Я уехала из дома, когда мне было семнадцать. И не вернулась.

– Почему?

Замолчав, Жаклин оглядела комнату отсутствующим взглядом.

– Я лесби.

– Да, я знаю. Я тоже.

Жаклин коротко улыбнулась.

– Я оказалась лесби, и поэтому я стала нежеланна в своем доме, – объяснила она. – Нежеланна в Пайн Спрингс.

– Тогда зачем ты возвращаешься?

Да, зачем, Жаклин? Зачем ехать в город, который смеялся над тобой? Зачем возвращаться к матери, которая считает тебя ненормальной и позором семьи?

– Проститься, – тихо произнесла она. И это было правдой. Она так быстро исчезла из города, что не было времени ни с кем попрощаться. Особенно с Кей. У нее не было времени, чтобы разобраться в своих чувствах, и даже чтобы обдумать, что происходит в ее жизни. Однажды она проснулась утром и оказалась в автобусе, идущем из Пайн Спрингс.

– Проститься?

– Да, проститься. И может, встретиться с матерью, показать, что я выжила.

– Если она не жила в пещере все эти годы, я уверена, она знает, что ты выжила, Жаклин. Две твои новеллы экранизированы, так что даже в Техасе в Пайн Спрингс, – где бы там ни было – я уверена, они слышали о тебе.

Жаклин прошла в гостиную, нуждаясь в пространстве, желая увидеть залив. Раздвинув двери, она вышла, игнорируя туман и холодный ветер, взлохмативший ее светлые волосы.

– Мой отец был мэром Пайн Спрингс, когда я училась в выпускных классах, – проговорила она, тяжело облокотившись о перила веранды. – Моя семья владела самым большим лесопильным заводом в Западном Техасе, так что они были на виду. Дочь-лесби – это сплетня для всего города. Они посадили меня в автобус с сотней долларов в кармане и велели не возвращаться, пока я не одумаюсь.

– Боже. Ты серьезно?

– Очень.

– Зачем же ты туда едешь? Ты думаешь, что обязана им чем-то?

– Нет, я ничего им не должна. Возможно, я хочу, чтобы они увидели, кем я стала, – призналась Жаклин. Несмотря, на предупреждение своей матери, что она приползет обратно на коленях, умоляя принять ее, она выжила. И она гордилась этим. Нет, она ничего им не должна.

Она услышала вздох Ингрид, зная, что та закручивает седые волосы за ушами, считая до десяти, чтобы поднять вопрос о книге.

– Я не хочу показаться безразличной, Жаклин, но… что на счет книги?

– Не волнуйся, Игги, я возьму с собой ноутбук. Я могу отослать по емейлу все, что нужно.

– Господи, Жаклин, я терпеть не могу, когда ты меня так называешь.

– Да, я знаю. И я обещаю тебе, что уложусь в сроки.

– Ты возьмешь с собой мобильный?

– Конечно.

– Думаешь, у них там есть связь?

На этот раз Жаклин рассмеялась.

– Ингрид, я еду не в страну третьего мира.

– Да, я знаю. Прости. Просто...

– Я когда-нибудь срывала сроки?

– Нет.

– Вот-вот. И перестань волноваться. Скорее всего, я вернусь уже через неделю.

– Держи меня в курсе, пожалуйста. Ты же знаешь, у меня давление.

Жаклин отсоединилась, все еще стоя на веранде. Белые облака застыли над заливом, унося ее в воспоминания в беззаботное детство.

– Давай, Кей. Ты сможешь.

– Я не знаю, Джеки. Это высоко.

– Я обещаю, что не дам тебе упасть, – наклонившись, Джеки протянула руку Кей. Кей не колебалась. Она позволила Джеки затащить ее на нижнюю ветку дерева, усевшись верхом как на лошади.

– Видишь? Проще простого, – указала Джеки. – Если бы мы смогли добраться вон туда, нам бы обеим хватило места. И это достаточно высоко, чтобы Сэмми не надоедал нам.

– Джеки, я не смогу залезть так высоко. Мама убьет меня, если узнает.

Джеки рассмеялась.

– Она убьет тебя, только если ты свалишься!

Опираясь на плечо Кей, Джеки засунула свои грязные кроссовки между веткой и стволом старого дуба, забираясь еще выше. Она оглянулась на испуганную Кей.

– Ну, давай. Лезь за мной.

Когда их голубые глаза встретились, выражение лица Кей обрело решимость, и она последовала за Джеки. Джеки нашла подходящую ветку, достаточно широкую, чтобы уместить их обеих. Наклонившись над расщелиной, она снова протянула руку Кей.

Они откинулись, тяжело дыша после подъема. Кей засмеялась.

– Что смешного?

– Я бы не сделала это ни для кого другого, – сказала она.

– Что?

– Залезть так высоко. Ты же знаешь, я боюсь высоты. Помнишь, как я упала с крыши сарая?

– Да. Но ты сделала это. Видишь? Мы на вершине мира, – Джеки взмахнула руками в сторону верхушек деревьев.

Жаклин рассмеялась. Это был первый раз из многих, когда они вскарабкались на старый дуб в саду Кей. Первый раз, когда мать Кей поймала их и отлупила ремнем. И ее нельзя за это винить. Им было по десять, когда они начали лазать на это чертово дерево. Наклонившись над перилами, она закрыла глаза, вспоминая, когда в последний раз они забрались туда. Они были выпускниками школы. Жаклин нужно было поговорить, она хотела поделиться с Кей тем, что с ней происходит, что она чувствует. Она еще никому не рассказывала об этом, и ее разрывало на части. Не придумать места лучше, чем их дерево. Они многое обсуждали на этом дереве. Строили грандиозные планы, сплетничали, прятались от Роуз. Они всегда всем делились друг с другом. У них не было секретов.

Кроме одного. И, в конце концов, Жаклин не смогла рассказать Кей, что она лесби. Она боялась, что Кей больше не захочет быть ее подругой, а она была ее лучшей подругой, единственной, которая имела значение. Но вскоре все вышло из-под контроля. И через несколько недель, она уже была в автобусе, уносившем ее из города, чтобы никогда туда не вернуться.

Она выпрямилась, глядя на Тихий океан. Никогда не вернуться, до сегодняшнего дня.