Книга Доктор Ноу онлайн - страница 3

3

Начало темнеть. Погода еще больше ухудшилась. М. зажег настольную лампу. В свете желтого абажура обтянутый кожей стол принял кроваво-красный оттенок.

М. подвинул Бонду большую папку, на обложке которой тот прочел «Стренжвейз – Трублад». Что случилось со Стренжвейзом? И кто такая Трублад? М. нажал на кнопку.

Словно для того, чтобы ответить не безмолвные вопросы Бонда, в кабинет вошел начальник штаба, полковник, примерно одного возраста с Бондом. Его обязанности были весьма нелегкими, и только крепкое телосложение и хорошее чувство юмора спасали его от нервных срывов. Он был одним из лучших друзей Бонда. Они приветливо улыбнулись друг другу. М. обратился к вошедшему:

– Я только что передал Бонду дело Стренжвейза. Он выяснит, что произошло, и все это время будет выполнять функции главного тамошнего агента. Послушайте, Бонд, вы ведь, кажется, работали со Стренжвейзом лет пять назад? Что вы можете о нем сказать?

– Отличный парень, – просто ответил Бонд. – Но я думал, что его перевели куда-нибудь в другое место. Пять лет в тропиках – это слишком!

М. пропустил замечание мимо ушей.

– А его подручную Мэри Трублад вы знали?

– Нет, шеф.

– Отзывы о ней великолепные. И, судя по фотографиям, очень хорошенькая. Может быть, в этом ключ ко всей истории. Как по-вашему, Стренжвейз интересовался женщинами?

– Вполне возможно, – сказал Бонд, подумав при этом о себе. – Но что с ним все-таки произошло?

– Именно это вам и предстоит выяснить. Ровно три недели назад Джон Стренжвейз и Мэри Трублад пропали. Исчезли в один вечер, оставив после себя только горку пепла. Бунгало Стренжвейза, сборники кодов, досье, передатчик – все сгорело. Девушка не забрала ничего из своих вещей, даже паспорт. Но это еще ни о чем не говорит: Стренжвейз легко мог достать ей другой. Они могли улететь самолетом во Флориду или Южную Америку. Полиция проверяет списки пассажиров. Результатов – ноль. Но, учитывая эффективность работы этой конторы, я не удивляюсь. Возможно, ничего так и не обнаружится.

Начальник главного штаба нахмурился и повернулся к Бонду:

– Не могу не отметить: в этой истории есть одна странная деталь. Я имею в виду их последний радио-контакт с нами. В 18:30 они, как обычно, вышли на связь с Лондоном. Служба безопасности сработала четко: сообщили, что передавала Мэри Трублад. Потом связь внезапно прервалась. Никакого ответа ни на «синий», ни на «красный» вызовы. На следующий день секция № 3 послала туда агента из Вашингтона. Он виделся с губернатором. Тот был в курсе. Бунгало само загореться не могло. К тому же, за Стренжвейзом уже числились любовные истории. Хотя можно ли его за это осуждать? На Ямайке совершенно нечего делать. Губернатор, вашингтонский агент и местная полиция заключили, что Стренжвейз и Мэри Трублад сбежали вместе. Дело закрыли.

Начальник штаба извиняющимся тоном обратился к М.:

– Я знаю, вы склоняетесь к тому же мнению, но у меня все равно остается неуверенность. Прежде всего, из-за последней радиосвязи, которая не стыкуется со всем остальным. Во-вторых, потому что все друзья Стренжвейза дали одинаковые показания: 18:15 он вышел из клуба, как делал это каждый вечер, заказав всем выпивку и пообещав вернуться через двадцать минут. Все подтвердили, что он выглядел совершенно нормально, не нервничал и не торопился. И начиная с этого момента, он буквально испарился. Даже не сел в машину. Она осталась стоять у клуба. Если он решил бежать с девушкой, то почему бы ему не уехать утром? Или еще лучше ночью, после передачи нам ежедневного рапорта?

– Позволю себе заметить, – проворчал М., – что влюбленные часто ведут себя по-идиотски. И к тому же, другого объяснения пока нет. На Ямайке уже лет пять не происходит ничего серьезного. После вашего последнего дела, Бонд. Время от времени на остров пытаются пролезть кое-какие кубинские коммунисты. Там прячутся отдельные английские уголовники, наивно считая себя в безопасности. Вот, пожалуй, и все. Что вы об этом думаете, Бонд?

– Не верю, – четко проговорил Бонд. – Не верю, чтобы Стренжвейз мог все бросить ради женщины. Возможно, у них с секретаршей и была интрижка, но он не из тех людей, которые путают дело и удовольствие. А главное, Стренжвейз любил свою работу. Нет, он не мог сбежать, это невероятно.

– В таком случае, какие вы можете предложить объяснения? – с легким раздражением спросил М.. И медленно принялся набивать трубку. Эта история начинала ему надоедать. Он ненавидел путаницу и всякие любовные дела. Похоже, Бонд со своим расследованием может зайти в тупик. Но Бонд придерживался другого мнения. Он хорошо знал Стренжвейза и решил его защитить.

– Чем занимался Стренжвейз в последнее время? – спросил он.

– Абсолютно ничего интересного, – ответил М., повернувшись за подтверждением к начальнику главного штаба.

– Точно, – отреагировал тот. – Не считая дурацкой истории с птицами...

– Ах да, – сказал М. с глубочайшим презрением, – ну это уже из компетенции зоопарков. Морское ведомство подсунуло нам эту историю, по-моему, недель шесть назад.

– Именно так, – подтвердил начальник штаба. – Американское общество Одюбон по охране исчезающих птиц пожаловалось нашему послу в Вашингтоне. Министерство иностранных дел переслало жалобу в Морское ведомство, а те перекинули ее нам.

Это общество Одюбон – могущественная организация. Ему даже удалось перенести в другое место центр атомных испытаний, мешавший какой-то птичке откладывать яйца.

– Ну хватит об этом, – передернул плечами М..

Но Бонд не был удовлетворен.

– А что оно хочет он нас, это общество Одюбон? – поинтересовался он.

Трубка в зубах М. угрожающе закачалась. Он протянул папку начальнику главного штаба.

– Держите. Здесь все. Объясните ему.

– Двадцатого января мы переслали дело Стренжвейзу. Он подтвердил получение. И после этого полное молчание. В двух словах, речь идет о разновидности розовых фламинго, несколько лет назад находившихся на грани уничтожения. Только у берегов Флориды еще оставалось незначительное количество. И вдруг выясняется, что обнаружена большая колония этих птиц, гнездящаяся на крошечном островке Крэб Ки, расположенном между Кубой и Ямайкой. Он принадлежал Ямайке и, следовательно, являлся британской территорией. Раньше на нем добывали гуано [птичий помет], но из-за низкого качества добыча прекратилась. Уже лет пятьдесят остров оставался необитаемым. Общество Одюбон сняло часть территории и устроило там своеобразный заповедник для редких птиц. На остров отправили двух охранников и изменили маршруты проходящих там авиалиний. Количество птиц стало быстро расти. По последним данным с Крэб Ки оно достигло пяти тысяч.

Потом началась война. Цены на гуано резко подскочили, и какой-то тип решил купить остров и начать разработки. Он снюхался с правительством Ямайки, и те согласились, при условии, что это не отразится на птицах из ведомства Одюбон. Это произошло в 1943 году. Новый владелец привез дешевую рабочую силу и стал заколачивать бешеные деньги. Но потом цены на гуано опять упали, и бедняга едва смог свести концы с концами.

– Кто этот человек? – спросил Бонд.

– Один китаец. Или, точнее, полукитаец-полунемец. У него еще такое забавное имя – доктор Джулиус Но.

– Но, эН-О?

– Именно так.

– Что еще о нем известно?

– В общем-то мало. Он живет очень замкнуто. После заключения договора с правительством Ямайки нигде не появляется. Между Крэб Ки и другими островами нет сообщения. Это его остров, и он хочет жить там в полном покое. Он говорит, что гуано может вытеснить птиц. И это, конечно, правильно. До последнего Рождества мы, практически, не имели с ним никаких контактов.

– А как сейчас?

– Одному охраннику из ведомства Одюбон удалось доплыть на лодке до северного побережья Ямайки. Это был огромный барбадосец, невероятно сильный и выносливый – настоящая скала. Все его тело покрывали глубокие раны, и через несколько дней он умер, успев, однако, рассказать невообразимую историю. На лагерь охранников напал дракон, изрыгающий огонь. Он убил его товарища, спалил лагерь и принялся уничтожать птиц. Бедняга, конечно, помешался. В общество Одюбон было послано сообщение, и те немедленно отправили на Крэб Ки самолет с двумя важными шишками для расследования. На острове есть посадочная площадка. Доктор Но пользуется самолетом для пополнения запасов продовольствия.

– Американцам действительно больше некуда деньги девать, кроме как на этих чертовых птиц! – раздраженно воскликнул М..

Бонд с большим трудом удержался от улыбки.

– В любом случае, беднягам не повезло. Самолет разбился при посадке. В живых не осталось никого.

Новое несчастье заставило мирное общество Одюбон прибегнуть к более серьезным средствам. На этот раз, для выяснения отношений с проклятым доктором Но к острову был послан эсминец. Я говорю о таких деталях, чтобы показать вам возможности, которыми располагают эти любители фауны.

Капитан эсминца был встречен доктором Но с величайшей любезностью. Ему показали остов сгоревшего самолета. Ничего подозрительного. Тела двух пассажиров и пилота были заботливо захоронены доктором Но. Он торжественно передал эти останки капитану, чрезвычайно польщенному теплым приемом.

Капитан также захотел осмотреть лагерь охранников. Его туда отвели. По словам доктора Но, ребята просто спятили от жары и одиночества. Один спалил лагерь, а заодно и своего товарища. Объяснения показались капитану весьма правдоподобными, когда он увидел забытое Богом и людьми болото, на котором охранники прожили почти десять лет.

Так как больше смотреть было не на что, капитана галантно проводили на корабль. На этом история могла и закончиться, если бы капитан на свою голову не рассказал, что заметил на острове совсем немного птиц. Общество Одюбон впало в настоящую истерику и потребовало от нас более скрупулезного расследования. Для этого дело и передали Стренжвейзу.

М. бросил на Бонда тяжелый, укоризненный взгляд.

– Видите, – сказал он, – стоило ли огород городить? Кучка старых маразматичек основывает общество по охране летучих рыб или миниатюр восемнадцатого века, и начинаются неприятности. Этих дам ничего не остановит. У них есть и деньги, и связи. Если понадобится, они обратятся к самому Господу Вседержителю. И наступает момент, когда приходится принимать меры для их успокоения. И все это сваливается мне на голову, ведь речь идет о британской территории. А так как остров – еще и частная собственность, никто официально вмешиваться не желает. Что им всем от меня надо?! Чтобы я послал подводную лодку выяснить, что произошло с выводком розовых аистов?

М. в ярости затряс головой, потом агрессивно добавил:

– Таково последнее дело Стренжвейза. Надеюсь, вам в общих чертах все понятно? У меня сегодня еще очень много дел.

Бонд встал.

– Я бы хотел забрать папку. Здесь много непонятного. В той или иной связи с этими птицами уже погибли четыре человека. Кроме того, мы еще не знаем, что стало со Стренжвейзом и Мэри Трублад. Может, это лишь абсурдное совпадение, но начинать нам больше не с чего.

– Берите, берите, – нетерпеливо сказал М.. – Отправляйтесь на курорт и возвращайтесь как можно быстрее. Все это – такая путаница. Я на вас надеюсь.

Бонд забрал папку и протянул руку к лежащей на столе «Беретте».

– Нет, это оставьте здесь, – резко остановил его М.. – Лучше как следует поупражняйтесь со своим новым оружием. В конце недели увидимся.

Бонд в упор взглянул на М.. Впервые в жизни он почувствовал к нему настоящую ненависть. Он прекрасно знал, почему М. ведет себя с ним так оскорбительно. Но не слишком ли это суровое наказание? Ведь Бонд и так едва не погиб во время последнего задания. А М. еще издевается, посылая его погреться на солнышке.

В глубине души Бонд понимал, что это так называемое «дело», эта увеселительная поездка в большей степени должна послужить для его унижения. Старая обезьяна!

Вне себя от ярости, но с улыбкой на лице, Бонд попрощался с высоким начальством и вышел, пробормотав:

– Птицы – вот что меня всегда интересовало.