Книга Жажда мести онлайн - страница 3

III

Задняя дверь, ведущая на крыльцо, была не заперта, и он с легкостью открыл ее. По бежевому ковру сразу же забегали бело-голубые отблески полицейских мигалок, но им удалось осветить лишь небольшую часть гостиной. Шторы не пропускали буйство ярких огней, которые заливали прилегающую территорию ярким светом.

Джек включил на «беретте» подствольный фонарь, вошел в комнату и закрыл за собой сеточную дверь. Свет упал на широкий экран телевизора, на камин, на потертое кресло из коричневой кожи и диван в углу, на старый дубовый шкаф, на котором стояла магнитола, и наконец на большой синий стул, перед которым стоял кофейный столик. Повсюду было множество безделушек, аккуратно расставленных по местам.

Джек подошел к выключателю и повернул рубильник. Как он и ожидал, света не было.

К гостиной примыкала кухня. Он навел фонарь на шкафчики из клена, кориановые столешницы, на бытовые приборы и кафельный пол, разглядел аккуратно сложенные тарелки, стоявшие в сушилке возле раковины, и открытую бутылку «Джека Дэниелса». Электронная панель над плитой была выключена, как и микроволновка над ней.

В коридоре на стене был еще один выключатель. На всякий случай он подошел к нему. Звук его шагов тонул в треске полицейских раций, который доносился с улицы. Джек повернул все четыре рубильника. Безрезультатно.

Дело было не в перегоревшей пробке. Главный выключатель на контрольной панели выключен. Почему?

По лицу Джека медленно стекал пот, сердце бешено колотилось в груди. Было время, когда темнота его абсолютно не пугала. Но тогда он был уверен в себе. Заносчив.

Это было совсем в другой жизни. По крайней мере, ему так казалось. Он стал другим человеком. Теперь он был лучше. Сильнее. Здоровее. Несмотря на все это, он чувствовал себя, как новичок, который только что выпустился из академии ФБР.

Где-то над ним скрипнули половицы.

Джек выключил фонарик и направился туда, держа пистолет наготове. Пол коридора на втором этаже был застелен темным покрытием, но сквозь шторы проникал свет с улицы. Он частично рассеивал мрак, так что еще с лестницы справа можно было увидеть закрытые двери спальни. Он услышал, как снаружи какой-то патрульный закричал:

– Назад, отойдите от дома, здесь не на что смотреть!

Мягко ступая, Джек подошел к лестнице. Ствол его пистолета был направлен в темный коридор на втором этаже. Пот заливал глаза, заставляя часто моргать. Джек напряг слух.

Секундой позже он расслышал какой-то звук. Это не был скрип половиц. Это был очень тихий звук: клик-клик. Металл, ударяющийся о металл.

Джек задумался.

«Надо вызывать подмогу», – подсказал ему внутренний голос.

Какое-то мгновение он размышлял над этим. Потом проснулась интуиция и посоветовала подождать. Тот, кто сюда вломился, уже давно покинул в дом. Он был в безопасности.

Тогда почему вырублено электричество?

Клик-клик-клик.

– Это детектив Джек Кейси из управления полиции Марблхеда. Назовитесь! – крикнул он. Собственный голос показался ему чужим. Слабым.

Клик-клик-клик. Доносится из спальни.

– Назовитесь.

Клик! Клик! Клик! И еще один звук – топот, словно нечто тяжелое и твердое передвигалось по полу.

Кто-то был в той комнате. Кто-то живой.

Пистолет Джека по-прежнему смотрел в темный коридор. Он Снова включил подствольный фонарь. Стали видны еще три двери. Все они были закрыты.

Ступеньки были покрыты ковром. Он начал осторожно подниматься по лестнице, прижимаясь правым боком к стене. Оказавшись на втором этаже, он направил луч света на дверь в спальню.

Клик-клик! Бум! Клик-клик!

И что-то еще – похоже, приглушенный плач.

Воображение, которое он давным-давно отправил в своеобразную ссылку, тут же откликнулось.

«Тебе это кажется. Ты теряешь контроль над ситуацией…»

Нет, ему не показалось. Что-то было внутри. Он слышал.

Джек двинулся по коридору. Где-то снаружи раздавался свист и треск фейерверков, сопровождаемый аплодисментами.

Он положил руку на дверную ручку. Приглушенный плач, постукивание металла о металл, буханье теперь были слышны достаточно отчетливо. И от всего этого Джека отделяли десять сантиметров дерева. Пот ручьем тек по лицу. Глаза слезились. Сердце бешено стучало. Снова где-то, словно пушечные ядра, начали взрываться фейерверки, отбрасывая отблески на соседнюю стену и отдаваясь в его груди. Он вытер лоб рукавом рубашки. Рука все еще дрожала.

«Святой боже, да что это с тобой? Возьми себя в руки!»

Он крепко ухватился за ручку, чтобы она не выскользнула из потной ладони. Одним быстрым движением он повернул ручку и, толкнув дверь плечом, распахнул ее, держа пистолет наготове.

Лазерная точка прицела прошлась по современной мебели, которая стояла справа, потом резко переместилась влево, через открытую дверцу вместительного шкафа-купе, тумбочку и наконец остановилась на фотографиях на медном изголовье. На огромной кровати лежал мужчина среднего возраста. Его руки были разведены в стороны и прикованы наручниками к спинке кровати. Голые ноги тоже были разведены и привязаны к ножкам кровати веревками для сушки белья. Глаза… глаза мужчины были залеплены серой клейкой лентой.

Старое воспоминание, которое дремало где-то на задворках сознания, внезапно проснулось и пронзило его. На какое-то мгновение он ослеп, потом зрение вернулось, и он услышал приглушенный пронзительный крик.

Джек подошел к кровати и направил луч света на лицо мужчины. Тот задергался всем телом, пытаясь освободиться.

– Не двигайтесь, я полицейский. Просто не двигайтесь.

Левой рукой Джек ухватился за краешек ленты, которая закрывала мужчине глаза. Потная, жирная кожа легко отпустила ее. Окна возле кровати выходили на пляж. Фейерверки вспыхивали не переставая, окрашивая перекошенное от ужаса лицо мужчины всеми цветами радуги. Потом и они померкли. В комнате было жарко, как в печке. Воздух был спертым и влажным. Остро пахло перегаром и потом.

Джек сорвал ленту со рта мужчины и вдруг ощутил знакомый медный аромат.

– Он здесь, он все еще здесь! – задохнулся мужчина.

От него несло выпивкой и желчью, а редкие черные волосы были настолько влажными, что плотно облепили голову.

– Нет здесь никого.

– Черт подери, он здесь, этот сукин сын знает мое имя, он все знает обо мне!

– Успокойтесь, доктор Рос. Переведите дух.

Рос сделал глубокий вдох.

– Послушайте, он звонил вам отсюда! Он звонил прямо из спальни и…

– Подождите! Вы слышали, как он звонил 911?

– Именно это я и пытаюсь вам сказать. Он звонил прямо отсюда. Я слышал. Этот засранец… Послушайте, я не знаю, что задумал этот ублюдок… – Рос дернулся. – Черт бы все побрал, развяжите же меня!

Джек посветил на наручники, которыми был прикован Рос. Его пальцы были лилового цвета.

– Ключ не вставить, скважина заварена, – сообщил Джек. – Мне понадобятся болторезы, чтобы…

Внезапно в комнате зажглись все лампы.

Это случилось настолько неожиданно и свет был таким ярким, что Джек невольно зажмурился. Прикрыв глаза рукой, он отвернулся от кровати, отступил на пару шагов и поморгал. В глазах потихоньку прояснялось, хотя свет все еще причинял боль. На краю тумбочки лежал томик Стивена Кинга в мягкой обложке, возле него стояла плетеная корзинка с журналами по садоводству. Когда он посмотрел вниз, то заметил на своих туфлях темные пятна засохшей крови.

Потом мужчина начал страшно кричать.

Внимание Джека мгновенно переключилось на него. Голова мужчины приподнялась над кроватью, лицо стало багровым, вены на шее вздулись синими змеями. Его тело рвалось, пытаясь освободиться от пут, словно его било током. А глаза готовы были выскочить из орбит. Его взгляд был прикован к чему-то в изножье кровати..

Джек заметил, что стены заляпаны кровью. Он хотел обернуться… Слишком поздно… У него появилось ужасное предчувствие.

Два мальчика-близнеца лет семнадцати, одетые в шорты и летние футболки, сидели с двух сторон от матери. Их руки были связаны за спинками стульев, ноги тоже были привязаны к стульям. У мальчиков было перерезано горло. Кровь обильно залила их футболки и капала с коленей, образуя на полу ярко-красные лужицы. Джек перевел взгляд на глубокую рану на шее женщины. На ее губах застыла леденящая душу улыбка, которая словно вынырнула из его прошлого. Перед его мысленным взором возникла картинка, которую он так и не смог похоронить в глубинах сознания, – и она рванулась ему навстречу, словно экспресс.

Аманда, его жена, привязанная к стулу. Прямо перед ним. Ее щеки влажные от слез, и по ним протянулись темные линии потекшей туши. Она уже не плачет и не кричит. Она только горько всхлипывает.

Но именно надежда, которая сквозит в ее глазах, причиняет ему самое большое страдание. Она все еще питает надежду, что ее муж, эксперт ФБР, который уже попадал в серьезные переделки и сейчас сидит перед ней, найдет способ освободиться и спасти ее. Ее глаза как бы говорят, что все это не может происходить на самом деле. Ведь так, Джек? Скажи, что я права!

– Пожалуйста, Джек, – шепчет она. – Пожалуйста… сделай так… чтобы он остановился. Пожалуйста!

Он хочет ответить, но не может. Его рот залеплен лентой. Руки привязаны к стулу, ноги тоже. Наркотик, который ему вкололи, еще не вышел из организма и сковывает его волю. Ее ничто не может спасти. Он не может ни пошевелиться, ни заговорить. Все, что он может делать, – это сидеть и смотреть.

Майлс Гамильтон, человек, который дирижирует этим кошмарным оркестром, прохаживается за ее стулом. Он облизывает губы и, одним резким движением вывернув Аманде голову, прижимает ее подбородок к своему животу. В его глазах плещется темнота, и он с непосредственностью ребенка, попавшего на карнавал, наблюдает за горем Джека.

Гамильтон подносит скальпель к ее горлу.

Джек изо всех сил пытается вырваться и вместе со стулом заваливается набок. Он не может двигаться. «Вот и все, – говорит ему голос. – Ты больше ничего не можешь сделать. Это конец».

У Джека все поплыло перед глазами. Он снова обратился к той загадочной Высшей силе, почитать которую его приучили еще в католической школе.

Но Бога в той комнате нет. Бог не существует на этой земле. Это подтверждалось снова и снова во всех тех расследованиях, наполненных страданием и адом. Бог не придет, чтобы спасти его. Никто не придет.

– Джек! – донесся издалека знакомый голос.

Гамильтон сжимает скальпель. Видно, как напрягаются его мышцы, когда он проводит им по ее шее. Глаза Аманды плотно закрыты. Она делает глубокий вдох через нос и говорит голосом, полным страха, боли и ярости, слова, которые вечно будут жечь его душу:

– Помоги мне, Джек… Сделай что-нибудь… Пожалуйста!

Скальпель разрезает ей горло. Джек закрывает глаза и чувствует, как горячие капли крови брызгают ему в лицо. Он надсадно кричит, воет, но его последние слова к жене скрадывает кусок дешевой клейкой ленты. Его душа, сердце и память, все то, что он ценил больше всего на свете, теперь медленно удаляется от него, а он падает все глубже и глубже в черную яму, смердящую могилой и разложением. А над всем этим раздается смех сумасшедшего…

– Джек!

Перед ним стоял Ронейн. Он крепко держал Джека за плечо и тряс, пытаясь вывести из оцепенения.

Джек рывком высвободился, у него кружилась голова. Он мог вот-вот упасть.

Схватившись за угол шкафа, он глубоко вздохнул и отвернулся. В комнате было полно людей, и все они глядели на него. Мартин Гоуз, еще один детектив из управления, стоял возле дверного косяка и смотрел на Джека так, словно увидел привидение. На лицах патрульных в коридоре было то же выражение.

Ларри Рос смотрел в потолок и громко всхлипывал, пока патрульные освобождали его от наручников. Один из полицейских, Ронни Дойл, молодой парень с коротко остриженными светлыми волосами, сказал:

– Наручники запаяны.

– Болторезы… – прохрипел Джек.

Ронейн вынул спичку изо рта.

– Болторезы, – повторил Джек, – лежат у меня на заднем сиденье.

– Да, точно, болторезы. Слушай, Джек, выйди на улицу, подыши свежим воздухом. Мы с Гоузом все здесь приберем.

Но Джек уже мчался мимо Ронейна. Он протиснулся сквозь толпу полицейских, сбежал по лестнице, не удержался и упал. Когда он поднялся на ноги, мир бешено вращался вокруг него. Он стремглав бросился к входной двери, распахнул ее и выскочил на улицу, словно за ним гналась сама смерть.