Книга Подруга Дьявола онлайн - страница 3

3. Билет

Каллаган стоял на невысоком узком балкончике, который тянулся вдоль трех стен «Желтой лампы», и, наблюдая за танцующими, закурил сигарету, когда к нему подошел Перруччи.

– Вы слишком много курите, мистер Каллаган, – вдруг услышал он рядом голос Перруччи. – Вы, как видно, заядлый курильщик?

Каллаган кивнул.

– Когда-нибудь я брошу курить, – сказал он. – Как Хуанита?

– Она прекрасна, – сказал Перруччи. – У нее очень большой успех. Имеет несколько номеров. И она спрашивала о вас, мистер Каллаган.

Каллаган прошел по балкону и вышел в коридор. Подойдя к двери, он постучал.

– Войдите, – сказал кто-то, и Каллаган вошел в уборную. Хуанита, одетая для выступления, пудрила лицо.

Увидев вошедшего, она отложила пудреницу. Это была стройная, подвижная брюнетка с большими страстными глазами, которые могли многое обещать. У нее была великолепная фигура.

Хуанита, которую все считали испанкой, на самом деле родилась в Чикаго. Каллаган считал, что она не слишком умна, и особенно с мужчинами.

Ей нравился Каллаган. Он нравился ей потому, что обращал на нее мало внимания, и потому, что она не могла понять, что скрывается за его внешностью. Она привыкла вызывать восхищение у мужчин с первого взгляда, и ее интриговала холодность Каллагана.

Каллаган остановился у двери, глядя на Хуаниту. Сыщик думал о том, сможет ли он использовать Хуаниту в своих целях и не станет ли она слишком любопытной.

– Так ты, наконец, добрался и сюда, – сказала она, склонив голову набок, и серьезно посмотрела на него. – Почему ты прячешься?.. Почему я должна зря тратить время на тебя?

Каллаган улыбнулся. Она закурила сигарету и повернулась к нему, скрестив свои красивые, длинные ноги.

– Ты четыре раза назначал мне свидания на прошлой неделе, Шерлок, – продолжала она, – и каждый раз обманывал. Что это с тобой? Или я потеряла свою привлекательность?

– Дело, – ответил Каллаган. – У меня одно тяжелое дело… Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя отличная фигура, Хуанита? Я думаю, ты просто изумительна.

– Иди к черту! – сказала Хуанита. – Ты так интересуешься моей фигурой, что ни разу не обнял меня. Он сел.

– Я выступаю сегодня с новым номером, – продолжала она. – Мексиканский танец-соло. Скажешь потом, Слим, что ты о нем думаешь?

Он кивнул.

– Я для этого и пришел. Он лгал легко, как всегда.

– Я все время думал о тебе, Хуанита.

– О, да, – сказала она. – А я думала о вас, мистер Каллаган. Ты бы лучше решил, что собираешься делать со своим приятелем, пока не поздно.

Она смотрела на него искоса. Он улыбнулся.

– Ты имеешь в виду Чарльстона? – спросил он, – Ну, он очень хороший парень. Ты могла выбрать и похуже. Ты слишком красивая девочка для этой вшивой работы. У Чарльстона есть деньги. Почему бы тебе не заставить его жениться на себе?

Она посмотрела на него, широко раскрыв накрашенный рот. Потом поджала губы.

– Ну и ну! – сказала она. – Значит, мне дают отставку! И зачем только я тратила свое время и сексуальную привлекательность на этот айсберг?.. У тебя есть совесть? И еще одно.., ты забыл, что было между нами в прошлый вторник?.. Забыл?..

Каллаган цинично улыбнулся.

– Да, это было в прошлый вторник, – сказал он. – А сегодня пятница. Он закурил сигарету.

– Я серьезно говорю о Чарльстоне, Хуанита, – продолжал он. – Он очень любит тебя.

– Ну и что же, – сказала она. – Джилл хороший парень, но я никогда не думала о нем в этом плане. Пока, – она пристально посмотрела на Каллагана. – Впрочем, могу и подумать.

– Он хорош в вечернем костюме, и у него есть деньги. Всегда открывает перед женщинами дверь и уступает им место.

– Надо же, – сказала Хуанита. – Швейцар тоже открывает дверь, но что из этого? Мне нравится Джилл. Он приятный парень, и у него есть башли, но надолго ли? Знаю я этих игроков. Если у них сегодня есть деньги, это не значит, что они будут у них завтра… А я бы предпочла быть женой частного детектива… Видимо, мне это больше нравится.

Каллаган улыбнулся.

– Они хуже игроков, – сказал он. Она посмотрела на него.

– Что ты мне говоришь, – сказала она. – Я лучше знаю.

Она подошла к нему, обвила его шею руками и поцеловала в губы.

– Я не знаю, как это объяснить, но что-то в тебе есть. Теперь иди, а потом скажешь мне, как понравился тебе мой новый номер. Я выйду на сцену через несколько минут. Ты успеешь пока выпить. Приходи сюда потом, я хочу поговорить с тобой. Каллаган встал.

– Хорошо, – сказал он, – я вернусь.

Он возвратился на балкон. Джаз не играл. Среди посетителей сновали официанты. В противоположном конце зала Каллаган увидел то, что искал. Столик в углу занимал дородный мужчина. Возле него сидела хорошо одетая женщина с усталым лицом. В ней чувствовалось странное очарование. Каллаган медленно спустился с балкона и подошел к ним.

– Вы не возражаете, если я сяду? Мужчина изумленно уставился на него. Потом оглядел зал, где было много пустых столиков.

– Если вы хотите сесть именно сюда – пожалуйста, – сказал он, – но ведь в зале много свободных мест.

– Я знаю, – сказал Каллаган. – Но я хочу сидеть здесь. Он посмотрел на женщину, сел, погасил сигарету и закурил новую.

– Хотите выпить, милая? – спросил он женщину.

Толстяк мрачно ухмыльнулся.

– Спасибо, у нас есть что выпить, – сказал он. Каллаган улыбнулся.

– У вас есть, а она уже свое выпила, – сказал он, – Так как же, милая? Она вздернула подбородок. Толстяк начал злиться.

– Послушай, приятель, – сказал он. – Чего ты хочешь?.. Разве ты не понимаешь, что тебе надо убраться отсюда? Каллаган встал.

– С кем ты разговариваешь? – сказал он и, перегнувшись через стол, влепил толстяку пощечину.

Люди со всех сторон смотрели на них.

Толстяк встал. В это время в зале погас свет. На освещенной сцене появился Перруччи.

– Леди и джентльмены, – сказал он, – Я имею удовольствие представить вам сеньору Хуаниту, прибывшую из триумфальной поездки в Нью-Йорк, с новым танцем… Мексиканское фанданго!

Оркестр заиграл румбу. Толстяк через стол смотрел на Каллагана.

– Ты ищешь неприятностей, – сказал он. – Хорошо. Ты их получишь; я отведу леди в машину и разделаюсь с тобой.

Каллаган выпустил струю дыма.

– Мне это подходит.

Они направились к выходу. Первой шла женщина, за ней толстяк, потом Каллаган.

На сцене замерла Хуанита. Она жестом заставила джаз замолчать и смотрела издали на Каллагана. Ее взгляд был красноречивее всяких слов. Он кивнул ей с извиняющейся улыбкой.

Толстяк стоял в раздевалке.

– Здесь есть за углом одно место, – сказал он, – ну и разделаюсь я с тобой.

Каллаган ничего не ответил. Они вышли на тихую улицу. Каллаган шел чуть сзади. На улице неподалеку стояло такси. Толстяк что-то сказал шоферу и открыл дверцу.

Пока он делал это, Каллаган быстро прыгнул вперед, пытаясь ударить толстяка, и выбил из рук женщины сумочку.

Толстяк двигался очень быстро для человека его комплекции. Он резко повернулся и схватил, левой рукой Каллагана за воротник. Правой рукой он нанес короткий удар в живот и прижал Каллагана к ограде.

– Ты вшивый гад!

Каллаган, прислонившись к ограде, пытался перевести дыхание. Толстяк начал собирать все, что вывалилось из сумочки. Потом он протянул сумочку женщине.

Она села в машину. Каллаган увидел ее стройные ножки и смертельно усталое лицо.

– Я надеюсь, ты простишь меня, дорогая, – уныло сказал толстяк. – Я не могу проводить тебя, пока не разделаюсь с этой крысой. Не беспокойся, я проучу его хорошенько… Езжай домой… До встречи.

Машина уехала. Толстяк подошел к Каллагану, который все еще опирался на ограду. Он схватил его за правую руку и потащил за собой.

– Так ты хочешь позабавиться, парень? – спросил он. – Ну, пошли за угол, и мы там поиграем… Сюда, приятель.

Свернув за угол, где было темно, он отпустил руку Каллагана.

– Черт тебя возьми, Монти, – сказал Каллаган, – ты слишком сильно ударил меня. Он достал портсигар.

– Ты получил что-нибудь? Келлс улыбнулся.

– Не знаю. Я схватил визитные карточки и несколько бумажек, которые были в сумочке. Но она наблюдала за мной, и я не мог много взять.

– Пойдем посмотрим, что ты прихватил, – сказал Каллаган.

Они вскоре свернули на Кондуит-стрит и направились к конторе.

***

Каллаган уселся за свой стол и стал рассматривать то, что нашел Келлс у Азельды в сумочке. Там было два или три счета от магазинов Йест-Энда, расписка на какие-то деньги, реклама новой прически, несколько чистых листков и обратный железнодорожный билет первого класса.

Он открыл нижний ящик стола и достал бутылку виски. Отпив пару глотков, он протянул ее Келлсу.

– Расскажи мне все, что знаешь об Азельде, Монти, – попросил Каллаган.

Келлс тяжело пошевелился в кресле. Он достал сигарету и закурил.

– Мне просто повезло, – сказал он. – Утром я был в баре Уилли на Ркджент-стрит с одной девицей. Мне сказали, что она может кое-что знать. Я купил своей девице коктейль или два, и у нас завязался разговор. Потом пришла Азельда и сама купила себе выпивку. Она уселась на высокий стул у стойки, а я сказал своей партнерше, что Азельда лакомый кусочек и я видал фигуры и похуже. Ну, моей беби это не понравилось, и она начала чернить Азельду. Она наговорила мне кучу дряни, но сказала, что видела Азельду с молодым «красавчиком» – мальчиком, у которого много башлей… Я насторожился, поняв, что речь идет о Ривертоне. Келлс затянулся сигаретой и снова продолжал:

– Я подумал немного, потом потащил свою девицу погулять. На улице я отделался от нее и вернулся в бар Уилли. Азельда все еще была там. Она была одна, и я подсел к ней. Я сказал, что несколько раз видел ее, а она не стала спорить. Мы вместе позавтракали, а вечером отправились к Перруччи. Я надеялся, что там она разговорится после выпивки.

Келлс отхлебнул виски.

– После сегодняшней сцены, Слим, от Азельды уже ничего не добиться. Каллаган кивнул.

– Послушай, Монти. Надо сделать быстро одну работу, и я не хочу, чтобы произошла хоть малейшая ошибка. – Он выпустил струю дыма, – Я получил один намек, – продолжал он. – Я слышал, что у Рафано где-то в предместье есть яхта. Он устроил на ней игорный дом.

Он кинул билет на стол.

– Это обратный билет из Малиндона, и он датирован сегодняшним числом. Я только что смотрел на карту и увидел, что Малиндон – это станция возле Саутинг-Виллидж. А Саутинг-Виллидж – это местность, где находится поместье Ривертонов. Понимаешь?

Келлс свистнул.

– Что ты имеешь в виду, Слим? – спросил он.

– Ничего особенного, – сказал Каллаган. – Но мне кажется, что Азельда могла уехать в Малиндон после того, как вы расстались утром. Возможно, она знала, что ты работаешь на меня. Она могла после ленча договориться с тобой о вечерней встрече, а сама поехала предупредить Рафано.

Он сделал большую затяжку и закашлялся, потом сказал:

– Она не использовала этот обратный билет. Наверное, кто-либо привез ее на машине. Может быть, это был Рафано.

– Если она одна из дам Рафано, тогда она знает, кто ты, – сказал Келлс… – И поймет, что мы действовали сегодня сообща. Нам никогда не удастся ее подловить теперь.

– Меня это не волнует, Монти, – сказал Каллаган. – А теперь смотри вот сюда.

Он достал из письменного стола большую карту и расстелил ее.

– Вот здесь Малиндон, а здесь Саутинг-Виллидж. Здесь Пинмилл, – продолжал он. – А Пинмилл – отличное место для яхты. Было бы странно, если бы Джейк Рафано держал яхту не здесь. От Харвича до открытого моря рукой подать, и он в любой момент может удрать отсюда.

– Мы сделаем вот что, – сказал Каллаган. – Семья Ривертонов начала волноваться за щенка. Я уже повидал мачеху. Она из тех, кто может причинить большие неприятности, если захочет..

Келлс улыбнулся.

– Скажи, Слим, я не говорил тебе, что одной из причин, заставивших меня удрать из Штатов, было то, что мой старик решил преподнести мне мачеху?.. Да, да, он хотел жениться на какой-то даме, содержательнице ночного клуба. Когда я ее увидел, я собрал шмотки и смылся. К черту мачех!

– Иди домой и поспи, – сказал Каллаган. – Ты выедешь утром в шесть часов. Найми машину. Приедешь в Малиндон, оставь машину и поброди по окрестностям. Осмотри все места, погуляй вокруг Фаллтона, Лейтинга и так далее. Попробуй найти яхту, она должна быть большой, чтобы на ней можно было устроить игорный дом. Яхту снял американец на пять или шесть месяцев. Сделай это побыстрее, Монти.

– Хорошо, босс, – ответил Монти. Он встал.

– Я позвоню, если найду что-нибудь, – он взял шляпу. – Пока, Слим.

***

Каллаган сидел за столом и разглядывал билет. Он размышлял о фактах, которые были ему известны.

Его интересовало также недавнее поведение молодого Ривертона. Каллаган задумался о сцене на Берклисквер… Почему Простак так разозлился, когда узнал, что его делами интересуются? Он достал из письменного стола лист бумаги и написал номер такси, в котором он отправил Простака. Ниже, под номером, он приписал:

+++

"Дорогая Эффи!

Поручи Финдону прогуляться на Беркли-сквер. Пусть найдет такси и спросит у шофера, куда тот отвез вчера ночью молодого Ривертона, Если тот все помнит, пусть даст ему один фунт".

+++

Он подписал записку и сунул ее в правый ящик стола Эффи, которая обычно по утрам сразу заглядывала туда за инструкциями.

Потом он задумался об Азельде Диксон. Если она была одной из женщин Джейка Рафано, вполне возможно, что ей известно, что Келлс состоит в штате Каллагана. Более чем вероятно, что она поехала в предместье предупредить Рафано. Поэтому, подумал Каллаган, не было ничего невероятного в том, что Рафано держит яхту в Малиндоне. Возможно, именно потому, что яхта находилась в Малиндоне, Рафано и пронюхал все о Ривертонах.

Каллаган положил билет в ящик стола и закурил другую сигарету. Потом он снял трубку и попросил позвать Перруччи.

– Перруччи, – сказал он. – Это Каллаган. Я хочу поговорить с тобой лично. Через пять минут я буду у тебя.

***

Перруччи сидел за большим письменным столом и улыбался Каллагану.

– К вашим услугам, – сказал он. Каллаган посмотрел на сверкающий бриллиант в галстуке Перруччи.

– Я хочу сказать, что сожалею о небольшом вчерашнем инциденте, – сказал Каллаган. – Надеюсь, что не доставил вам особых неприятностей.

Перруччи пожал плечами.

– Я не люблю никаких неприятностей, мистер Каллаган, вы же знаете это, – сказал он. – Но вы хороший клиент… – он выразительно пожал плечами. – Все в порядке.

– Ну и прекрасно. А в действительности никаких неприятностей и не было, Перруччи. Это был мой оперативник – Монти Келлс, а женщину звали Азельда Диксон. Вы ведь знаете Азельду?

Перруччи непонимающе посмотрел на сыщика. 1 – Я ничего не знаю, – сказал он. – Вообще ничего. Каллаган усмехнулся.

– Только не надо лгать, Перруччи. – Он встал, подошел к столу и сверху вниз посмотрел на итальянца, – Дело в том, что вечером я встретил молодого Ривертона. Вы знаете это, потому что половине посетителей вашего заведения это известно.

Улыбка исчезла с лица Перруччи.

– Когда я разговаривал ночью с Простаком, – сказал Каллаган, – я первый раз внимательно рассмотрел его. Похоже, что парень был под действием наркотика. Вечером, когда я увидел Азельду, мне показалось, что она тоже нюхает кокаин. Я и подумал, не является ли Азельда той женщиной, которая держит молодого Ривертона на привязи. Может быть, вы это знаете?

– Я же сказал вам, мистер Каллаган, что я ничего не знаю, – ответил итальянец.

Каллаган не двигался. Он спокойно стоял у стола. Губы его раздвинулись в улыбке, но глаза не смеялись. Он не сводил их с лица Перруччи.

– Все это хорошо, Перруччи, – сказал он. – Возможно, вы действительно ничего не знаете, а возможно, вы что-нибудь и разузнаете, потому что я тоже кое-что знаю.

Он достал портсигар.

– В прошлом году, – спокойно продолжал он, – некие люди дали мне задание найти, куда девалась Лал-лен. Вы помните ее, Перруччи?.. Красивая молодая блондинка, которая приходила сюда с саксофонистом?.. Ну, мы нашли ее, но эта информация не слишком много дала тем, кто искал ее тогда. Лаллен уехала слишком далеко. Возможно, сейчас она уже в Буэнос-Айресе.

Он замолчал. На лбу Перруччи выступила пот.

– Интересная работа, – продолжал Каллаган. – Но самое интересное в ней то, что известен номер машины, на которой уезжала девушка в день исчезновения с побережья.

Он усмехнулся.

– Монти Келлс узнал этот номер и проследил за машиной. Это была большая зеленая машина… Одна из твоих, Перруччи.

Каллаган сунул в рот сигарету и прикурил.

– А теперь ты расскажешь об Азельде? – спросил он. Перруччи опустил голову, наверное, прошла минута, прежде чем он заговорил:

– Я немного знаю о ней, мистер Каллаган. Немного. Я думаю, она употребляет наркотики. Наверно, она встречается с некоторыми друзьями Джейка Рафано. Но больше я ничего не знаю.

– Подумай немного, Перруччи. Подумай, не вспомнишь ли ты еще что-нибудь о ней. Где она берет наркотики?

Перруччи не поднимал головы.

– В Сохо есть маленький ночной бар, – сказал он. – Голос его звучал очень тихо, но твердо. – Бар «Капер».

– Я знаю, – сказал Каллаган. – Кто сейчас держит это место?

– Они зовут его Братец Генни, – ответил Перруччи. Каллаган взял шляпу.

– Когда он закрывается? Перруччи встал.

– Там открыто до четырех утра, мистер Каллаган. Каллаган направился к двери.

– Мистер Каллаган… – окликнул его Перруччи. Сыщик остановился.

– Все в порядке, Перруччи, – сказал он. – Я забуду номер твоей зеленой машины. Доброй тебе ночи!

Каллаган вышел через коридор в зал «Желтой лампы». Сейчас он был пуст, только две или три пары устало сидели за столами. В холле сыщик увидел Чарльстона, направляющегося к раздевалке. Тот улыбнулся.

– Хэлло, Слим, – сказал он. – Ты быстро работаешь. Сегодня я ужинаю с Хуанитой. Она говорит, что ты испортил ей танец.

Каллаган усмехнулся.

– Случилась небольшая неприятность во время ее танца, – сказал он. – Не думаю, что ей это очень понравилось.

Он подошел к двери.

– Послушай, Джилл, поработай с Хуанитой. Я уверен, что она думает о тебе. Ей до смерти надоели эти выступления, и я думаю, она будет очень рада выйти замуж. А если ты найдешь себе другое занятие, то тогда, я думаю, она выйдет за тебя… До свидания, Джилл.

Он вышел на улицу. Поймав такси, велел шоферу ехать в Сохо.

Бар был одним из тех мест, которые переходят из рук в руки каждые три или четыре месяца. Когда полиция решала, что пора познакомиться с владельцем бара, всегда оказывалось, что его уже нет… Во всяком случае, новый владелец не виноват, что прежний уехал вчера вечером в Париж.

Бар располагался в цокольном этаже, а над ним шел узкий пролет лестницы. В конце пролета усталый молодой человек играл на пианино и рассуждал о днях, когда он не чувствовал себя таким старым.

Обычно люди толпились под лестницей. Время от времени сотрудники центрального управления уголовного розыска из Тоттенхэм Корт-роуд приходили сюда и разглядывали публику.

Каллаган знал, что здесь всегда было полно дыма, пахло горелым кофе и очень часто примешивался запах сигарет с марихуаной, которые стоили всего шесть пенсов и укорачивали жизнь на полчаса.

Заказав чашку кофе, Каллаган медленно выпил ее и закурил сигарету. Часы показывали половину третьего. Он неожиданно почувствовал себя очень усталым.

Он встал и спустился вниз. Остановившись внизу, он улыбнулся тому, что увидел. В другом конце комнаты, возле небольшой сцены с пианино, были три ступеньки лестницы, ведущей к двери. И по этим ступенькам спускалась Азельда Диксон.

– Хэлло, Азельда, – спокойно сказал Каллаган. Она посмотрела на него. Ее лицо сразу побледнело, напряглось, под глазами проступили темные круги.

Азельда была красивой когда-то, подумал Каллаган. В ней и сейчас что-то есть. Она хорошо одета и вполне может сойти за леди.

– Что вам нужно? – спросила она сухо.

– Ничего, – спокойно ответил Каллаган. – Как поживает Братец Гении?

Азельда сжала губы, и Каллагану показалось, что она собирается закричать.

– Идите к черту! – сказала она. – Или оставайтесь здесь. Но будьте осторожны, мистер Каллаган.

– Хорошо, Азельда, – сказал Каллаган. – Я буду осторожен. Но кого я должен остерегаться?

– Узнаете, – сказала она и прошла мимо. – У меня есть еще пара друзей…

– Я рад, – перебил ее Каллаган. – В общем, когда вы захотите еще одного, можете придти ко мне, Азельда. На Беркли-сквер. Вам укажут мою контору. Спокойной ночи.