Книга Кошки-мышки онлайн - страница 2

Часть первая
Вокзальные убийства

Глава 3

– Я великий Корнхолио! Как ты осмелился встать на моем пути? Я Корнхолио! – кричали дети и весело хохотали. Итак, Бивис и Баттхед наносили очередной удар, на этот раз в моем доме.

Я закусил губу и предпочел не вмешиваться. К чему гасить безобидные всплески ребячьей энергии?

Деймон, Дженни и я втиснулись втроем на переднее сиденье моего старенького черного «порше». Конечно, давно пора приобрести новую машину, но никто из нас не хотел расставаться с древней колымагой. Мы были воспитаны в лучших традициях и предпочитали классику. Вся семья обожала эту старушку, хотя и называла ее то «жестянкой из-под сардин», то «облезлой клячей».

Хотя часы показывали только без двадцати восемь утра, я уже был серьезно озабочен. Не очень хорошее начало дня.

Прошлой ночью в реке Анакостия обнаружили труп тринадцатилетней ученицы из школы Балу. Девочку сначала застрелили, а потом сбросили в воду. Выстрел был произведен в рот, что называется у патологоанатомов «дыра в дыру».

Чудовищная статистика порождала внутри у меня полный дискомфорт: за последние три года оставались нераскрытыми более сотни убийств молодых жительниц нашего города. Однако никто не связал эти дела вместе. Казалось, никому из власть имущих нет дела до погибших негритянок и латиноамериканок.

Подъезжая к школе Соджорнер-Трут, мы еще издали увидели Кристин Джонсон, встречающую у входа детей и их родителей.

Ее приветливость лишний раз подчеркивала, насколько добрая атмосфера царит в этом учебном заведении.

Мне вспомнилась наша первая встреча прошлой осенью при обстоятельствах, одинаково трагичных для нас обоих.

Судьба столкнула ее и меня на одной сцене, фоном которой служило убийство маленькой нежной девочки Чанел Грин. Кристин Джонсон была директором школы, в которой училась Чанел и куда я сейчас привез своих детей. В этом учебном году Дженни пришла сюда впервые, а Деймона уже можно было считать «седым ветераном». Он посещал Соджорнер-Трут четвертый год.

– На что это вы таращитесь, лупоглазые бездельники? – обратился я к своим детям, заметив, что они так и стреляют глазами то в меня, то в Кристин, словно следят за игрой в пинг-понг.

– Мы-то – на тебя, а вот ты таращишься на Кристин, – произнесла моя дочурка, как ведьмочка с севера, какой она частенько бывает.

– Для вас она миссис Джонсон, – напомнил я и многозначительно прищурился.

Дженни, казалось, не поняла намека и лишь недовольно нахмурилась:

– Я знаю, папочка, что она – директор моей школы. Я все прекрасно понимаю.

Несмотря на возраст, Дженни действительно неплохо разбиралась во многих секретах и взаимоотношениях между людьми. Я надеялся, что наступит день, когда она просветит кое в чем и меня.

– Деймон, – обратился я к сыну, – а у тебя нет желания высказаться? Может быть, ты тоже хочешь блеснуть остроумием?

Сын лишь отрицательно помотал головой, хотя губы его при этом растянулись в озорной улыбке. Ему нравилась Кристин Джонсон, как, впрочем, и всем другим. К ней одобрительно относилась даже бабуля Нана, что меня временами настораживало. Никогда ни по одному вопросу или предмету мы не приходили с ней к обоюдному согласию, и с годами это становилось все очевиднее.

Дети вышли из машины, и Дженни успела чмокнуть меня на прощание. Кристин издалека помахала нам рукой и двинулась в нашу сторону.

– Ты просто образец заботливого отца, – приветствовала она меня, и ее карие глаза заискрились. – Придет время, и ты осчастливишь какую-нибудь даму по соседству. Еще бы! Мало того, что ты – добрый красавец с детьми, да еще и на классной спортивной машине. О-го-го!

– «О-го-го» скорее относится к тебе, – парировал я.

Чтобы лишний раз подчеркнуть всю красоту данного момента, могу добавить, что вокруг царило свежее июньское утро: сияющие голубизной небеса и приятно прохладный, почти кристальный воздух. Кристин в тот день надела нежно-бежевый костюм с голубой блузкой и бежевые туфли на низком каблуке. Я приказал сердцу замолчать.

Тем не менее моя физиономия расплылась в улыбке, которую я не мог, да и не хотел сдерживать. К тому же она вполне сочеталась с прекрасным днем, который только начинался.

– Надеюсь, внутри вашей роскошной школы моих детей не обучают подобным основам иронии и цинизма?

– Ну разумеется, обучают. И этим занимаюсь не только я, но и все мои педагоги. Ведь мы все завзятые скептики и эксперты по иронии и цинизму. А наиболее одаренных мы учим такому-у-у… А теперь мне пора идти. Боюсь пропустить драгоценные минуты идеологической обработки детишек.

– Что касается Дженни и Деймона, то тут вы опоздали. Они уже запрограммированы мной. Ребенок нуждается в похвалах не меньше, чем в молоке. У них самый солнечный характер во всем районе, если не на всем юго-востоке, а то и вообще во всем городе.

– Это мы давно заметили, и ваш вызов принят. Все, пора. Бегу формировать и изменять молодое мышление.

– Мы увидимся вечером? – внезапно для себя спросил я, когда Кристин уже повернулась, чтобы уйти.

– Прекрасен, как сам грех, катается на роскошном «порше»… Разумеется, мы увидимся. – И она зашагала к школе.

На сегодняшний вечер мы запланировали наше первое «официальное» свидание. Джордж, муж Кристин, погиб прошлой зимой, и теперь она считала, что уже вправе составить мне компанию за ужином. Я никоим образом ее не подталкивал к этому, но и ждать дольше тоже не мог. Со дня смерти моей жены Марии прошло уже около шести лет, и я чувствовал, что только сейчас начинаю выбираться из глубокой жизненной ямы, грозившей обернуться неизлечимой депрессией. Жизнь снова, как когда-то давным-давно, показалась мне прекрасной.

Но как частенько предупреждала бабуля Нана: «Не прими за горизонт край ямы».