Книга Весна онлайн - страница 13



XIV

Арно лежит больной. В горнице хутора Сааре совсем темно. Окна занавешены, чтобы в комнату не проникал свет. Дверь, ведущая из первой комнаты в горницу, закрыта. Открывают ее тихо-тихо. Все ходят на цыпочках. Хозяйка опечалена, у остальных серьезные лица.

Ночь… В горнице горит ночник, бросая бледный свет на кровать, где тревожным сном забылся больной ребенок. У постели сидит бабушка. Когда мать уже валится с ног от усталости и не в силах больше дежурить, появляется бабушка и поправляет одеяло, которое больной с себя сбросил. Часто приходится менять и смоченный холодной водой платок, который кладут ему на лоб. Арно тяжело болен.

В тот самый день, когда он упал в реку, к вечеру у него запылали щеки, разболелась голова, а ночью появился жар. Вот уже третий день, а болезнь не проходит, жар, кажется, даже усиливается.

Домашние собираются позвать доктора.

Бабушка, задремав, стукается головой о спинку кровати. Просыпается, трет сонные глаза, что-то бормочет про себя и снова впадает в дремоту. Потом опять вздрагивает… и голова ее опускается. Ох, старость – не радость… Господи боже, ведь ей уже за семьдесят, а это не шутка.

Кто-то тихонько подходит к кровати, кладет бабушке на плечо руку и шепчет:

– Ложись, мать, я теперь сама.

Это мать Арно – она поспала только час-другой, но ей уже кажется, что она бодра и снова может дежурить у постели. Но старушка и не собирается уходить.

– Иди, иди, поспи еще немножко, глупое ты дитя, а я посижу. Мне и спать-то не очень хочется. Иди, иди!

Мать Арно слушается ее; несколько минут смотрит она на своего больного ребенка, потом опять ложится.

Бабушка то и дело клюет носом, и стоит ей хоть немного забыться, как она уже видит сон; но она старается отогнать дремоту, вспоминая прожитые годы.

Да, вот оно перед ней, это прошлое: была она тогда совсем еще молоденькой хозяйкой, только недавно взяли они с Мартом хутор Сааре. Боже ты мой, семян-то у них было всего-навсего – лукошко ячменя да столько же гороха. Вот и засевай как знаешь. А покойный Март и говорит: «Не беда, из волостного амбара достанем». И достал-таки.

Прошли годы… и гляди-ка, уже и долг уплачен, и самим кое-что осталось про запас. В хлеву скотина завелась… Да какая там скотина! Две коровы и теленок. А когда хозяйке стукнуло сорок, в хлеву уже было десять коров. Везло им… Везло… Тяжело было в первые годы, но трудились без устали – соломинку к соломинке, вот из соломинок м гнездышко вышло. Как старый Март перед смертью сказал: «Бог мне помог. Хоть и не дал мне выше травы подняться, а помог…»

Не выше травы… Да, да, именно не выше травы, но ведь как раз на тех, кто вровень с травой, на этих сгорбленных от работы спинах, и поднимается жизнь все выше и выше. Могучие дубы – и те когда-то были не выше травы.

… Бабушка снова дремлет. Больной начинает метаться в кровати. Он сбрасывает с себя одеяло, бьет ногами, извивается, словно червячок.

– Пить!

Бабушка подает ему чашку с водой. Арно пьет. Изо рта у него идет жаркий, дурной запах болезни. Руки стали совсем тоненькие. Хоть поел бы чего-нибудь… но он ничего не ест. Разве что выпьет два-три глотка холодной воды.

– Жарко…

– Успокойся, мой маленький, скоро утро, тебе лучше станет.

– А где мама?

– Мама спит, поспи и ты немножко.

– Ой, как жарко как жарко мне…

Но мать уже прогнулись, она встает и подходит к его постели. Теперь наступила ее очередь дежурить. Она согласна тысячу раз сама заболеть, только бы сын ее выздоровел.

– Мама, не плачь, – просит Арно.

– Я не плачу, не плачу, – отвечает мать, а у самой слезы так и текут.

«Отец, небесный, почему именно он, – думает она, – почему именно ОН?»

Мысли ее летят навстречу неизвестному будущему, ей чудится – сын ее в гробу. Ох… почему именно он? Почему таким еще юным… Похоронное пение… Пастор читает молитву… Шорох падающих на гроб комьев земли… «Мир праху твоему…» Теперь ему спокойно… Л если бы она сейчас еще раз помолилась всей душой… со всем жаром сердца… Неужели отец небесный действительно так жесток, неужели он не сжалится над нею?..

И мать склоняется над ребенком, молится… Молится долго, долго… Окончив молитву, она чувствует, что на душе стало легче, она снова надеется, что Арно выздоровеет. Нет, господь бог не может быть таким безжалостным, он не отзовет к себе ее ребенка.

Скоро утро. В первой комнате кашляет и почесывается батрак. Зажигают свет, начинается новый день. Арно сейчас спит спокойнее, чем ночью.

ХV

На четвертый день привезли врача. Он прежде всего велел убрать с окон занавески, чтобы в комнате стало светлее. Воздух здесь был спертый, поэтому доктор приказал открыть наружную дверь, а потом и дверь в горницу, чтобы из первой комнаты сюда проник свежий воздух. Так он велел делать каждый день. Затем прописал больному жаропонижающее, велел давать его три раза в день и сказал, что если не будет никаких осложнений, например, воспаления легких, то Арно скоро поправится опасаться чего-нибудь более серьезного не следует.

Все сделали так, как велел доктор, но болезнь не проходила. На пятый день на хутор Сааре пришел из школы какой-то мальчик. Сначала он довольно долго, не произнося ни слова, стоял в первой комнате, потом спросил, как здоровье Арно. Когда ему сказали, что улучшения пока нет, гость украдкой, боязливо глянул в сторону горницы, где лежал Арно. На вопрос хозяина, кто он такой, мальчик ответил коротко: «Я из школы».

Мать отвела его к больному. Арно в это время спал, и так как будить его не хотели, то гость долго молча стоял возле кровати, пристально глядя на спящего. Больной несколько раз сбрасывал с себя одеяло, и пришедший его проведать мальчуган поправлял постель. Когда гость собрался уходить и стал прощаться, мать Арно спросила, как его зовут.

– Тыниссон, – ответил он.

Зато ежедневно, а иногда и по два раза в день навещала Арно раяская Тээле. Возвращаясь из школы, она теперь никогда не шла сразу домой, а сначала заглядывала на хутор Сааре; войдя, она останавливалась у дверей и вопросительно смотрела в лицо матери Арно. На этом лице сразу можно было прочесть, как здоровье больного. Обычно мать Арно отвечала ей:

– Ничего хорошего, милая Тээле. Нашему Арно пока еще нисколько не лучше.

И Тээле грустно плелась домой. Она вообще в последнее время как-то притихла. В школе тоже все это заметили, девочки перешептывались между собой:

– У Тээле жених заболел, оттого она и ходит такая печальная.

Из ребят только Тыниссон да Тээле и навещали Арно. Кистер всем строго-настрого запретил ходить на хутор Сааре: бог знает, может быть, у Тали какая-нибудь заразная болезнь. Но, несмотря на это, Тээле бывала на хуторе каждый день, несколько раз заходил и Тыниссон.

На шестой день Арно начал кашлять. Сперва кашель был не особенно резкий, но мучил он больного беспрестанно. Щеки у Арно стали багровыми и запылали от жара.

Снова приехал доктор и сказал, что надо опасаться воспаления легких. Он прописал новое лекарство, какие-то крепко пахнувшие камфарой порошки, и объяснил, как ухаживать за больным.

Для матери настали теперь трудные дни, трудные ночи. Сынок ее был между жизнью и смертью. По ночам он бредил, звал Тыниссона, Тээле, Либле, вспоминал о каком-то плоте, который утопили в реке…

Мать Арно сидит у постели сына. Она задумалась, взгляд ее блуждает где-то далеко. Перед ее мысленным взором вереницей проходят картины прошлого. И все, все они как-то связаны с ее сыном. День, когда он родился… Осень, пасмурно… Моросит дождик.

Первые дни его жизни… Крестины… Старухи тогда говорили: «Ничего, из этого мальчугана будет толк, слышь, как орет, только держись».

Его первые шаги… Первые штанишки… Она сшила их из своего передника… А он, скверный мальчишка, каждый день умудрялся их замочить, они больше сушились на изгороди, чем бывали на нем.

Боже милостивый, четырехлетним малышом он уже ходил за бабушкой по пятам и все приставал, чтоб она рассказывала ему сказки. В пять лет он стал разбирать буквы, а вскоре научился и читать. Писать выучился так быстро, что просто не верилось… А вот как было однажды в поле. Приносит она Арно хлеб с маслом, протягивает ему и говорит: «На, кушай, ты же проголодался!» А что делает Арно? Он и крошки в рот не берет, спрашивает: «А для Мату ты тоже принесла?» Мату пас у них свиней, и Арно всегда ходил с ним. И что же он делает? Подносит хлеб с маслом ко рту Мату и творит: «Откуси!» Мату откусывает, только после этого откусывает он сам. Так они и откусывают по очереди, пока не съедают весь ломоть.

А сейчас? Жгучая боль пронизывает материнское сердце. Сейчас этот Арно, ее маленький Арно, мучается, умирает…



Помоги Ридли!
Мы вкладываем душу в Ридли. Спасибо, что вы с нами! Расскажите о нас друзьям, чтобы они могли присоединиться к нашей дружной семье книголюбов.
Зарегистрируйтесь, и вы сможете:
Получать персональные рекомендации книг
Создать собственную виртуальную библиотеку
Следить за тем, что читают Ваши друзья
Данное действие доступно только для зарегистрированных пользователей Регистрация Войти на сайт